Она посмотрела на него, почувствовала уязвимость, очевидную за маской боли и тлеющей ярости, и кивнула.
– Я тебе помогу. Как смогу.
Довольный, так и не сняв куртку, он заполз под одеяло.
– Тогда спокойной ночи.
– Спокойной.
Бросив последний взгляд на мальчика, Луиза выключила свет.
* * *
Его вырвал из сна какой-то звук. В темноте с бледным свечением от уличного фонаря, просеянным через снег и мутное окно напротив, Пит не сразу понял, где он. Силуэты вокруг, пока глаза привыкали к темноте, были незнакомыми, и на миг по нему пробежал страх. Постепенно он вспомнил и медленно с облегчением выдохнул. Расслабился, но не полностью. В эти дни напряжение будто свило из его мышц тугие веревки, отдых ослаблял дискомфорт от них лишь ненадолго.
Он содрогнулся.
Снаружи стоял мороз, и, хотя в квартире было тепло, а он лежал в одежде, ему стало зябко.
Наконец он сел, потер глаза, прищурился в темноту, пока не разобрал слабые очертания телевизора. На нем видеомагнитофон показывал светящимися зелеными цифрами 4:30. Пит поднялся и выпутал ноги из одеяла, которое, хотя и теплое, неприятно кусало кожу. Он взял одну из подушек, переложил на софу и тяжело упал.
Ну зачем я сюда пришел?
С тех пор как сошел с автобуса на вокзале, он чувствовал себя не в своей тарелке. Отчасти потому, что мог пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз бывал в большом городе, но в основном – потому что чувствовал себя одиноким, запертым в себе, будто не важно, куда или с кем отправится, – ему все равно будет казаться, что он путешествует один. Смерть отца пробудила жуткие, пугающие чувства, которые часто лишали его сил и вызывали слезы. У него нет матери. Нет отца. Ферма сгорела. Смерть отрезала привязь и отправила его дрейфовать по чужому миру, который казался угрожающим как никогда. Каждая тень, каждое лицо, каждая улица – потенциальная угроза, и Пит постоянно чувствовал себя в опасности.
А еще гнев – всепожирающая ненависть, когда он пытался вспомнить лицо человека, которого видел в спальне отца в ту ночь, или когда чувствовал фантомное прикосновение ребенка, который стоял рядом с ним и улыбался. И хотя на это ушло время, он понял, чего боялся его отец и почему он сам чувствовал неуверенность в тот день, когда они подобрали девушку. Батя знал, чем поплатится за помощь Клэр, но все равно помог. В глазах Пита батя был героем, а судя по тому, что он усвоил за годы из комиксов и сериалов, смерть героев всегда либо почитают, либо не оставляют неотомщенной.
Пит никогда не хотел быть героем – только счастливым человеком. Долгое время, во многом благодаря бате и Луизе, которая ненадолго согласилась побыть ему мамой, он в этом преуспевал. Он ни в чем не нуждался, хотя не многого и хотел. Он работал и играл, и хотя будущее всегда втайне его заботило, он думал, что перейдет этот мост, когда настанет время.
И вот кто-то толкнул его на этот мост и сжег прямо под ногами, отняв все, что у него было, заставив встретиться лицом к лицу с неопределенным будущим. Он остался один, его отец убит, герой мертв. И была девушка, раненая, которая едва выжила, но спаслась. Кто знает, сколько еще жизней загубили эти злодеи?
Они тебя ранят, а то и убьют, говорил он себе, когда брали верх страх и сомнения. И никто даже не узнает. Но он научился противостоять этому стальной волей и смелостью, которые черпал из темного колодца боли. Нужно все исправить. А если помру, стало быть, снова встречусь с батей. Вот простая истина, и он жил согласно ей. Те, кто так ужасно обошелся с доком Веллманом, его батей и девушкой, должны быть наказаны. Это справедливо. И он пойдет один, потому что взять кого-то с собой – как бы эта мысль ни успокаивала – значит подвергнуть их опасности, а он не готов был нести такое бремя.
Пит снова посмотрел на часы. Прошла всего минута. Он задумался, стоит ли ждать, когда проснется Луиза, или лучше уйти и вернуться, когда она уже будет готова.
На улице залаяла собака.
Затем раздался низкий рокот.
Собака гавкнула еще раз, потом взвизгнула.
Пит поднялся и подошел к окну, стер облако собственного дыхания и пригляделся.
На улице стояли трое, все одинаково одетые. Они оживленно говорили, но приглушенно, чтобы не перебудить жильцов в домах вокруг.
Он прислушался, но они говорили слишком тихо.
Он вернулся на софу и сел, повернувшись к окну.
На поверхность мыслей всплыло лицо Клэр, и он почувствовал, как задрожали нервы. Он больше всего на свете надеялся, что она не обиделась за то, как он бросил ее одну в больнице, и напомнил себе объяснить, что он не хотел так поступать – просто его напугала толпа, которая вдруг на него набросилась: все говорили одновременно, с серьезным видом, и требовали ответов. Он струсил и только спустя километр на дороге пожалел об этом.
Но еще было время все исправить. Вот почему он здесь. Еще представится отличная возможность объясниться с ней лично. При этой мысли Пит улыбнулся. Он представил ее такой, как видел в новостях – в шрамах, синяках, но чистую и здоровую, не такую, как в Элквуде. Хотя по-прежнему без глаза. Пита мучила мысль, как же ей было больно – и когда его выкалывали, и когда она очнулась и поняла, что его больше нет. По телевизору ее показывали изможденной, веки отсутствующего глаза были сшиты черной ниткой, так что казалось, что она лишь побывала в серьезной драке. Волосы были причесаны, губы чуть накрашены. От ее вида у него быстрее забилось сердце.
Снизу, с улицы, донесся шум двигателя, скрип тормозов. Один из мужчин повысил голос, но слова не стали яснее. Он казался раздраженным.
Хотя Пит давно думать забыл о том, что Клэр втрескается в него по уши только потому, что он участвовал в ее спасении, больше всего он надеялся, что она просто будет рада его видеть. Интересно, что она скажет, когда он объявит, что возвращается в Элквуд отомстить тем, кто на нее напал? Примет за героя или за сумасшедшего? Попытается остановить? Скажет: «Это слишком опасно», – а ему нечего будет возразить, ведь так и есть.
Те люди могут его покалечить. Могут и убить. Он все это знал, и его печалила вероятность, что все, что его ждет в Элквуде, – неудача. Отец останется неотомщенным, и он никогда больше не увидится с Клэр. Конечно, была еще Луиза, которую он уже не надеялся когда-нибудь увидеть, но вот он сидит на ее софе, пока она спит за стенкой.
Он переживал, что она попытается его остановить, обманет и заманит в полицейский участок, где расскажет все про его планы, и его посадят в тюрьму, чтобы их предотвратить. Эта внезапная тревога оказалась такой сильной, что он чуть не вскочил и не сбежал. Но потом вспомнил про холод и мужчин на улице и остался на месте.
Хлопнула дверца машины.
Кто-то громко ругнулся.
Пит вздохнул, вдруг почувствовав себя одиноким и испуганным как никогда. На глаза навернулись слезы, когда он представил отца, каким видел его в последний раз. Страх во взгляде. Ужас. Отчаяние. Почему он его оставил? Почему не понял, что случится что-то кошмарное, и не остался помочь?
