Когда солнечный диск полностью скрылся, мне стало грустно. Как будто окончен праздник и задуты свечи.
– Ты отметишь меня? – спросила я. Это меня тревожило и немного страшило.
– Нет.
– Нет?! – удивилась я.
Воран стоял сзади и обнимал меня, а его подбородок покоился на моей макушке. Я попыталась извернуться и посмотреть на него, но он пресек это, покрепче меня обняв.
– Почему? – Не скажу, что я этого с нетерпением ждала, но пыталась смириться как с необходимостью.
– Ты и так моя шелани и жена, на темной стороне это неоспоримо. Ты не подвержена воздействию, и с этим проблем не будет. А светлые… если они решат похитить тебя, то, даже если ты будешь отмечена, их это не остановит. И… я с ума схожу от твоего запаха. – Он зарылся лицом в мои волосы.
Упс! Я, конечно, и раньше замечала, что Воран при каждой возможности делает это, но то, что это на него так воздействует…
– Значит, опять нарушишь все традиции?
Воран тихо засмеялся мне в волосы:
– Одной больше, одной меньше, какая разница… – а потом уже серьезно: – Я чувствую, что ты не хочешь этого, и не буду принуждать. Ты не раз говорила, что я все решаю за тебя, так что в этом вопросе решение за тобой.
Я была потрясена его словами, ведь знала и видела, как все ждут, когда же он меня отметит. Даже Селим бросал задумчивые взгляды на мою шею. Нет, вслух никто ничего не говорил, но ожидание было просто осязаемо. То, что он не будет этого делать, – это меня тронуло. Одним камнем на душе меньше.
– Ты меня удивляешь, – не сдержалась и призналась я, – то ты все решаешь за меня, что меня просто бесит и возникает желание наподдать по твоей самоуверенной заднице, а то оставляешь решение за мной.
Раздался странный булькающий звук, а потом я поняла, что Воран старается сдержать смех. Его грудь задрожала, а потом он не выдержал и захохотал.
– Моя самоуверенная задница к твоим услугам, – выдавил он, давясь от смеха.
– Воран! – возмутилась я. – Хватит смеяться!
– Ты невозможна! Никакого почтения, – продолжал смеяться он.
Я попыталась двинуть его локтем в бок, но он крепко меня обнял. Нет, ну это невыносимо! Вот нечего надо мной потешаться. Резко присев и подняв руки вверх, я ускользнула из объятий и развернулась к нему лицом в позе «руки в боки».
– Хватит! – я даже ногой топнула от возмущения. Это еще больше его развеселило. Он попытался сдержаться, но ничего не получилось, и он просто давился от смеха. Возмущенная, я попыталась его обойти, но он подхватил меня и закружил.
– Шелани-и-и, – протянул он, и столько эмоций слышалось в одном этом слове.
– Воран, если бы я не видела, что ты выпил всего лишь один бокал, то решила бы, что ты пьян!
– Я пьян, – тут же подтвердил он.
– Когда успел? – скептически поинтересовалась я.
– От тебя пьян, – признался он и посмотрел на меня таким взглядом, что у меня тут же побежали мурашки по коже.
Он опустил меня, и я соскользнула по его телу и замерла в его объятиях. С заходом солнца начало немного холодать, а он был таким горячим, что меня так и подмывало покрепче прижаться к нему. Но я сдержалась и смотрела в его шальные глаза.
– Я люблю тебя! – потрясли меня его слова. – И я сам, моя задница и все, чем я владею, в твоем полном распоряжении.
Я запрокинула голову и смотрела в его глаза, полные нежности. Я не ожидала услышать от него такие слова. То, как он отрицал это чувство… в общем, не ожидала я признаний. Главное, никогда бы не подумала, что слово «люблю» при этом будет сочетаться со словом «задница».
– И что же мне со всем этим делать? – вздохнула я.
– А что ты хочешь? – поинтересовался он.
– Владеть! – уверенно заявила я.
Он улыбнулся и выглядел невероятно счастливым. А потом наши губы встретились в поцелуе на полпути, и я обняла его за шею, крепко прижимаясь к нему. Он стиснул меня в таких крепких объятиях, что вызвал вздох. У меня кружилась голова от этого вечера, от его слов, от его горячих губ. И опять у меня было чувство, что я лечу.
Дальше я помню все лишь урывками. Вот он, не прерывая поцелуя, подхватывает меня на руки, и мы идем к ступенькам, потом целуемся на ступеньках, и кажется, его руки везде. Не знаю, каким образом, но мы как-то добрались до спальни, постоянно на что-то наталкиваясь и роняя, и упали на кровать уже обнаженными. Кажется, так, потому что мои руки скользят по его обнаженной спине и ниже. В голове шумит от его поцелуев, но ничто на свете не может меня заставить прервать их. Я слышу чьи-то стоны, и кажется, это я. Мы вместе сошли с ума, и нет ничего важнее чувства единения, охватившего нас. А самое главное – чувство легкости и счастья, безудержного, хмельного. Это было безумно, волшебно и невероятно правильно.
Я пришла в себя, лежа на его груди и слушая, как равномерно бьется его сердце. Лениво открыв глаза, я приподняла голову и встретила внимательный взгляд. Я не нашла ничего лучше, как сказать: «Привет!» Черт, до чего же хрипло звучит мой голос.
– Привет! – ответил он.
– А почему я не могу пошевелиться? – удивилась я. Почему-то я оказалась укутана в простыню, да еще его руки крепко обнимали меня.
– Чтобы тебе не пришло в голову сбежать, – осторожно ответил он.
– А куда я должна бежать? – не совсем поняла я.
– Это ты мне скажи, куда ты постоянно сбегаешь, сверкая пятой точкой.
– Тебе не нравится моя пятая точка? – нахмурилась я.
– Нравится, только я предпочитаю, когда она под моими руками, – усмехнулся он, и его руки передвинулись на эту самую точку.
Я хотела возмутиться, потом поняла, что вроде придраться не к чему, и, опустив голову на его грудь, лениво сказала:
– Хорошо. – Чем вызвала легкую дрожь груди. Кажется, кто-то опять смеется.
– Нет, ты точно пьян, – заключила я.
– Шелани-и-и, – просто промурлыкал он.
– Нет, ну что сразу шелани?! – все же возмутилась я.
– Я тебя люблю! – выдохнул он.
– Вот это правильно! – подтвердила я, поудобнее устраиваясь на его груди. К моему сожалению, грудь опять начала подрагивать.
– Ты невыносима!
– Ничего подобного, ты меня с легкостью носишь на руках, – возразила я.
Раздался рокочущий смех. Я тоже лежала и не могла сдержать улыбку до ушей.
* * *
«Да… интересно мы вчера раздевались», – отметила я, рассматривая остатки своего сарафана на ступеньках. Куда же делось мое белье, так и осталось загадкой. Невдалеке валялась рубашка Ворана, которая к удивлению, пострадала не сильно – отсутствовала лишь одна пуговица. «Это что же получается? – подумала я. – Значит, срывать одежду друг с друга мы стали еще на улице!» Н-да… этот момент совсем выпал из памяти. Недолго думая, я натянула ее на себя, а то ходить в простыне все же не так удобно. Вернувшись в дом, я обнаружила брюки Ворана рядом с разбитой вазой и отнесла их в спальню. Он сам еще спал, и я бы не хотела, чтобы, проснувшись, он шел искать меня обнаженным, а то с его темпераментом… а у меня все мускулы ноют, как после полноценного занятия спортом.
