Мне трудно объяснить внятно, но его реинкарнация не случайна. Скорее она обусловлена генетически. Гудини воскрес в собственном потомстве. – Генри почтительно посмотрел на Дрю. – Без вашего участия, инспектор, без вашего великолепного таланта психолога, превосходных аналитических способностей, завидной проницательности, неповторимой способности входить в положение других никто не смог бы узнать правды! Даже сам Гудини! Потому что Гудини – это я!
Мое сердце замерло. От страха мы с Дрю не могли пошевелиться. Генри сошел с ума.
– Я обязан вам, инспектор, – продолжил мой друг, благодарно пожимая тому вялую руку. – Без вашего вмешательства я никогда не узнал бы правду. Помните лекцию, которую вы прочитали, реконструируя события? Могу смело заявить: она однозначно прояснила мою личность. Гарри Гудини! Я – сам Гудини! «Принц эскапизма». Как еще можно истолковать наше поразительное сходство? А происхождение моего отца? Вайс из Будапешта! – Генри восторженно посмотрел на свои жилистые руки. – Видите? В этих венах течет кровь Гудини, величайшего мага всех времен и народов!
Да, инспектор, без вас я бы не догадался. Не понял бы, что человек, виновный в гибели моей матери, должен понести наказание. Умереть. Испустить дух, глядя мне прямо в глаза. Я боготворил маму, она была для меня всем. Каким чудовищным ударом оказалась та авария! Мою душу буквально раздирало на части. Вам не понять, словами это объяснить невозможно.
Но все же я узрел истину. Тот, кто звался моим отцом, не имел права дышать с нами одним воздухом. По его вине три года назад погибла женщина, подарившая Гудини вторую жизнь. Человек, ответственный за эту непростительную трагедию, любой ценой подлежал уничтожению. Перерождение души, новая реинкарнация величайшего мага – разве такое событие не заслуживает элементарного правосудия?
Только теперь, поняв серьезность ситуации, Дрю закрыл лицо руками. Полицейский, не знающий неудач, специалист, прозванный Психологом, не только свел Генри с ума ложным обвинением, но и предоставил ему мотив для убийства. Инспектор Скотленд-Ярда собственными руками вылепил маньяка.
Наступила гробовая тишина.
– Г-Генри, – начал заикаться я, – не наговаривай на себя. Вспомни, ты провел весь вечер со мной.
– Да, Джеймс, но я действительно прикончил его. И это убийство оказалось шедевром. Настоящим эталоном простоты и гениальности.
После истории с Бобом отец – подобно большинству сельчан – ложился спать с заряженным ружьем наготове. Помнишь, Джеймс, как около десяти часов мы горланили «С днем рождения», а потом зазвонил телефон? Я пошел отвечать, но сказал, что ошиблись номером. Так вот, на самом деле вызов был из нашего дома. «Генри, быстрее! Я случайно подстрелился, проверяя ружье! Попал в голову… может быть, критично. Я в спальне. Срочно вызови “скорую”, еще… есть надежда. Давай! Давай, сын!»
Представляете? Я планировал отомстить убийце мамы и получил такую возможность на блюдечке. Мне всего лишь оставалось задержать прибытие помощи.
И вот, Джеймс, мы с тобой начали играть в шахматы. Понятное дело, мои мысли витали где-то далеко, иначе – признай – ты никогда бы не выиграл. Двигая фигуры, я обдумывал ситуацию. Существовала небольшая вероятность, что отец позвонит кому-нибудь еще, хотя вряд ли бы он смог. Но я хотел лишний раз убедиться. Об этом чуть позже.
Так несчастный случай превратился в убийство. Но, дабы усилить эффект, я решил «обнаружить» труп, пока снова не пошел снег. Нетронутый белый покров вокруг всего дома, лишенный каких-либо отпечатков, придавал картине сверхъестественные, магические тона. Исключительное преступление, сравнимое с заслугами самого Гудини!
В цирке я знал одного чревовещателя, и он научил меня азам своего мастерства. Большими успехами похвастать не могу, но определенный дар имитации голосов я приобрел.
Около одиннадцати, когда мы закончили партию, я позвонил домой. Никто не ответил, значит, мамин убийца уже сам попал на тот свет. Поэтому я набрал номер Виктора и, подражая отцу, прохрипел: «Умираю! А! Моя голова… Я услышал шум… проснулся… тень… выстрелил… Больно, Виктор. Приходи скорее. Долго не протяну…» Остальное вы знаете. Должен, правда, заметить: я немного испугался, когда понял, что отец еще жив. К счастью, спасти его не удалось. Задержка в час и вправду оказалась роковой. Само собой, я быстрее всех прошмыгнул в дом и первым же делом открыл заднюю дверь. И – хоп! – преступник улизнул, не оставив ни единого следа на снегу. Превосходное убийство, однозначно достойное великого иллюзиониста!
И еще одно, Джеймс. Знаешь, почему никто не слышал выстрела? Да просто мы орали «С днем рождения!» во все глотки! Ха-ха!
Вы еще не поняли, зачем я все это рассказываю? Друзья, я знаю, что могу рассчитывать на ваше благоразумие. А вас, инспектор, и вовсе благодарю безмерно. Вы помогли раскрыть мою истинную натуру. Спасибо вам, тысяча раз спасибо!
Я съежился на стуле, пытаясь сосредоточиться, отвлечься от голоса Генри.
– Латимеры убили Боба. Я долго решал: разоблачать их перед другими или вершить месть самому, пока случайно не увидел, как они складывали в машину чемоданы. А это означало, что действовать было необходимо без промедления. Я прокрался в комнату Латимеров и оглушил обоих во сне. Потом связал и вставил в рот кляпы. Очнувшись, они дико перепугались. Я грозно возвышался над ними и недвусмысленно поигрывал ножом. Видели бы вы лица этих подонков! Как они выпучили глаза, когда поняли, что мы поменялись ролями! И поверьте: справедливость восторжествовала сполна. Я вырезал несколько дырок в их паршивых утробах, дабы помучились, а затем добил. Жалкие псы! Сколько времени вся наша деревня жила из-за них в постоянном ужасе!
Я не мог вынести тела из-за проклятой скрипучей лестницы. Пришлось временно спрятать их в диван. Правда, вытаскивать пружины – дело небыстрое. Но я просто выкинул их из окна так далеко, насколько хватило сил.
Машина и чемоданы Латимеров находятся на дне реки. Но… почему ты плачешь, Джеймс? А вы, инспектор, побледнели как смерть. Просыпайтесь! Рядом с вами сидит сам Гудини. Гарри Гудини, Король эскапизма! Человек, восставший из мертвых. Единственный в своем роде…
Большего вынести я не мог и на этом месте потерял сознание. Последнее, что мне удалось запомнить, – вид Дрю, вытаскивающего револьвер.
Глава 3
Я выражаю соболезнования
– Итак, инспектор, кто-то увел вашу машину. Но зачем стягивать все графство на заурядный угон? Час ночи вообще-то. У вас на руках два трупа, а вы ловите черт знает кого. Ну, правда, стоило ли…
– Помолчите!
– Хорошо, хорошо. Мы здесь закончили. Можно уносить тела. Подумать только, этих пташек разыскивали по всей стране, а они все время торчали у нас под носом.
– Еще одно слово, сержант, и я…
– Ладно, ладно, инспектор. Если не ошибаюсь, юный Стивенс приходит в себя. Но вы все еще не объяснили, с чего он упал в обморок и откуда у вас шишка на голове.
