Он наклонился ко мне и с ухмылкой добавил:
– А стреляю я, смею признаться, очень быстро. Тому парню, Гераклу, вроде пришлось запугивать их шумом каких-то волшебных колотушек. Пробки – это была идея Джекаби.
– Не совсем, – сказал детектив. – Я нашел несколько отрывков, в которых говорилось об этом. Воины Аркадии делали себе доспехи из пробок, потому что птицы без труда прогрызали железные. Но в пробках их клювы застревали.
– Это получше птичьего клея! – добавил Хадсон.
– Не могу представить себе целую стаю таких существ, – сказала я.
– Это было бы еще то зрелище. – В голосе Хадсона послышались мечтательные нотки. – Впрочем, я тешу себя мыслью, что еще одна-две остались где-нибудь в плену, вроде моей Роузи, а остальные вымерли. Люблю все редкое, знаете ли.
– Теперь я понимаю, чем вас так привлек Джекаби.
– Ха! Он-то у нас точно редкая птица, что верно, то верно!
Джекаби закатил глаза.
– В общем, я рад, что вы выбрались из города. – Хадсон повернулся обратно к дороге. – Вам понравится долина Гэд. Тут довольно мило. Только лучше пока не ходить в одиночку. Ходят слухи, что в этих краях завелся какой-то чудной зверь. Билл говорит, что пару недель назад местные охотники нашли необычные следы, и я как раз собирался выслеживать этого зверя, кем бы он ни оказался.
Я отвлеченно кивнула, жуя полоску вяленой оленины и пытаясь представить себе, что же за звери бродят по здешним холмам и лесам. В прошлый раз, когда я заблудилась в лесу, на меня напало одно весьма злобное создание, и оно без труда разделалось бы со мной, если бы не Чарли. И даже он едва с ним справился. При мысли о Чарли я побледнела, и кусок оленины застрял у меня в горле.
Неужели местные охотники едва не раскрыли тайну Чарли Баркера? Дело в том, что Чарли Баркер – хотя настоящая фамилия его была Кейн, и он так мне и представился, когда мы познакомились в Нью-Фидлеме, – принадлежал к семейству кочевников из рода Кайни, члены которого обладали способностью превращаться из людей в больших собак. Именно из-за этой своей особенности Чарли пришлось покинуть большой город. Я тоже поклялась себе свято хранить его тайну, о которой не узнала бы, не реши он рискнуть всем ради спасения города. Но Чарли не может вечно преодолевать свою природу; время от времени ему приходится обращаться в собаку, и, конечно же, в этом обличье он оставляет следы, которые местные охотники никогда раньше не видели.
Мы с Джекаби обменялись взглядами. Судя по всему, детектива посетила та же мысль.
– И какие же следы, по словам Билла, они обнаружили? – спросил Джекаби.
Я бросила взгляд на тяжелые винтовки и острые ножи для снятия шкур, развешанные по стенам дилижанса.
– Может, горных львов?
– Нет, – отозвался Хадсон, – говорят, что-то вроде лисицы или волка, только больше. Даже больше медвежьих. Билли давно торгует с местными охотниками – дольше, чем я его знаю, – так что если он чего-то не видел в здешних лесах, – зверолов повернулся к нам, и на его широком бородатом лице расплылась улыбка, – то я точно хочу это поймать.
Он повернулся обратно и довольно замычал себе что-то под нос, пока повозка грохотала по неровной дороге.
Мягкая подстилка подо мной показалась мне вдруг какой-то не очень приятной, а острые инструменты зверолова – более угрожающими. В горле застрял кусок оленины. Чарли Баркер и Хэнк Хадсон были самыми приятными из моих знакомых с тех пор, как я прибыла в Штаты, но теперь, похоже, мне придется все время переживать, как бы одна из только что купленных Хадсоном пуль не оказалась предназначенной для Чарли. Колеса налетели на очередную кочку, и ящики с патронами под лавкой звякнули. Какие же они и в самом деле большие.
Глава пятнадцатая
После долгой поездки по извилистой дороге перед нами показался фермерский дом, постепенно вырисовывающийся по мере приближения. Это было двухэтажное строение, расположенное у покатого каменистого холма – подножия граничащих с долиной гор. Рядом с домом стоял сарай со слегка покосившейся крышей, за которым на полянке, огороженной простым деревянным заборчиком, паслось с полдюжины коз. Сначала в слепящем солнечном свете я разглядела только одну фигуру, потом вторую и третью. По всей видимости, мужчины вышли, чтобы поприветствовать нас.
Первым нас встретил пожилой джентльмен в выцветшем комбинезоне и потрепанной широкополой шляпе. Когда мы приблизились, он дружески помахал Хэнку рукой. За ним стоял молодой человек в строгих брюках и хорошо скроенном жилете, хотя брюки его были перепачканы грязью, а рукава рубашки закатаны до локтей. Третий был облачен в синюю полицейскую форму, и его я узнала сразу же. Увидев меня в окошке дилижанса, Чарли перехватил мой взгляд и улыбнулся.
– Хэнк! – поприветствовал зверолова мужчина в комбинезоне, когда лошади остановились. – Хэнк Хадсон, ты ли это? Сто лет не виделись!
Хэнк спрыгнул на землю, и повозка пошатнулась. Он поприветствовал мужчину крепким рукопожатием.
– Хьюго Брисби! Рад видеть тебя, старина! Да, очень жаль, что так вышло с миссис Мадлен. Если можно чем-то помочь…
Брисби выдавил из себя измученную, но благодарную улыбку. Глаза его сверкнули от выступивших слез, но он моргнул и помотал головой, чтобы отогнать их.
– Очень любезно с твоей стороны, Хэнк, но я справляюсь. Нужно жить дальше. Моя Мэдди ни за что не позволила бы мне хандрить, когда вокруг столько дел. Она всегда…
Голос его дрогнул, и фермер вдохнул глубже.
– Ну ладно, как бы то ни было, познакомься с моим новым другом…
Далее Брисби представил стоявшего рядом с ним мужчину, но имени его я не расслышала, потому что к дилижансу подошел Чарли, который помог нам с Джекаби выйти.
– Спасибо, – сказала я, выбираясь первой.
– Жаль, что я раньше не узнал о том, что вы приезжаете, а то бы встретил вас еще на вокзале, – сказал он. – Здесь, в долине, жизнь течет медленнее. Моя хижина всего в нескольких милях по дороге отсюда, так что я взял на себя смелость поприветствовать вас хотя бы здесь. Надеюсь, вы не возражаете?
– Конечно же, нет! Вы такой замечательный… ой, я хотела сказать, это так замечательно, – мое лицо тут же запылало, – снова вас видеть. Замечательно снова с вами увидеться.
– Мне тоже очень приятно, мисс Рук. Вы первые посетители из прежней моей жизни. – На его лице отразилась тень сожаления.
Я даже не могла представить, какие чувства он сейчас испытывает. Мне самой было трудно отказаться от своей прежней жизни, но в случае с Чарли привычная жизнь сама отвернулась и отказалась от него.
– Мистер Джекаби, – сказал он, – вас я тоже очень рад видеть. Я до сих пор перед вами в большом долгу.
Спускаясь с дилижанса, Джекаби только махнул рукой.
– Ерунда. Нью-Фидлем перед всеми нами в большом долгу, но крупные города – как известно, никудышные должники. Лучше иметь дела с гоблинами. Ну, как вам изгнание?
