Он вздохнул.
– Я ценю вашу заботу, но не беспокойтесь обо мне, мисс Рук. Я привык к осторожности.
Глава восемнадцатая
Чарли привязал Мэриэнн к стойке у дома Брисби, и я спустилась на твердую землю. Когда мы свернули в сторону от фермы, я увидела, что Джекаби находится только на полпути вверх по неровному склону холма. Он остановился, прислонившись к скалистому выступу, и наблюдал за разворачивающимся перед его глазами занимательным зрелищем. Сверху доносился голос Оуэна Хорнера.
– Это абсурд! – гневно выкрикивал он. – Вы не имеете права…
– Джентльмены, прошу вас! – прервал его голос Хьюго Брисби.
– Напротив, – вклинился третий голос, – у меня есть полное право, подтвержденное имеющим юридическую силу договором.
Мы с Чарли поспешили подняться по тропинке к Джекаби. Брисби с Хорнером спускались, догоняя чопорного вида мужчину средних лет в синевато-сером костюме и панаме. Незнакомец тряс перед Брисби тонким портфелем, но при этом, не сбавляя шага, шел дальше к дому.
– Этого негодяя нельзя было и на пушечный выстрел подпускать к открытию, – продолжал ворчать незнакомец. – Неудивительно, что он уже стянул бесценный экземпляр.
– Да как вы смеете?! Именно я первым заявил о пропаже окаменелости! – в отчаянии вскинул руки Хорнер.
Не обращая на него внимания, мужчина продолжал:
– Я сообщил гэдстонской полиции то, что мистеру Хорнеру нельзя находиться ближе чем в сотне метров от моей собственности. Меня заверили в полной поддержке всего отделения – а, как я вижу, они уже кого-то прислали!
Процессия приблизилась к нам, и мужчина в сером костюме остановился перед Чарли.
– Боюсь, я еще ничего не слышал о приказе, мистер… – начал Чарли.
– Лэм. Профессор Льюис Лэм. Я лично поговорил с инспектором Беллом.
– Не сомневаюсь. Возможно, сообщение от инспектора запаздывает. Тем временем, надеюсь, вы сможете договориться.
– Договориться? Вы вообще имели дело с мистером Хорнером? Если он еще раз пересечет границу раскопок, его немедленно отправят за решетку. С этого момента участок раскопок считается частной собственностью, и он должен быть огражден от любого вмешательства.
– Даже если он придет в качестве моего личного гостя? – спросил Брисби.
– Я вижу, вы не понимаете, мистер Брисби. – Лэм повернулся непосредственно к фермеру. – Мы ценим ваши усилия и проделанную работу, но сейчас, когда приехал я, в вашем непосредственном участии нет необходимости. Раскопки будут вестись исключительно мною и моими помощниками.
– Что? Я не понимаю.
– Вас он тоже прогоняет, – пояснил Хорнер с ухмылкой.
– Но вы не можете: эта земля пока принадлежит мне!
– Вообще-то, могу, согласно условиям подписанного вами договора. Дилетанты не должны подвергать опасности ценные находки. Кстати говоря, кто эти люди?
Лэм наконец-то заметил нас с Джекаби и посмотрел на нас с подозрением.
– О, э-э-э, доброе утро. – Брисби приподнял руку к полям шляпы в знак приветствия. – Познакомьтесь, это Льюис Лэм. Он здесь, чтобы… м-м-м… исследовать ископаемые останки. Прибыл сегодня утром. Лэм, это мистер Джекаби и мисс Эбигейл Рук – я о них упоминал ранее. Вам будет любопытно узнать, что мисс Рук – дочь еще одного известного специалиста по динозаврам. Дэниела Рука, я верно запомнил?
Я кивнула.
– Вчера она немало помогла с костями, а мистер Джекаби – первоклассный детектив. О нем писали в газетах. Уверен, что если вы хорошенько подумаете, то поймете, как много здесь людей, готовых помочь.
Я улыбнулась и протянула Лэму руку.
– Рада с вами познакомиться, сэр.
Лэм скорчил такую гримасу, будто ему в рот попала какая-то гадость и он решает, проглотить ее или выплюнуть.
– Вот это и есть то непрофессиональное руководство, не допустить которое входит в мои обязанности, – сказал он, проходя мимо меня.
Я опустила руку и обменялась взглядом с Оуэном Хорнером. Он закатил глаза.
– Все, участок отныне закрыт, чтобы тут не махала руками полуграмотная деревенщина и не расхаживали хлопающие глазками невежды. Мистер Брисби, в целях поддержания профессиональных рабочих отношений я закрою глаза на то время, которое мистер Хорнер и эти недотепы-любители уже провели на моем участке, но с этого момента надеюсь, что вы будете строго следовать каждой букве нашего договора. В моем распоряжении есть выдающиеся юристы, и мне не хотелось бы, чтобы вы потеряли ферму из-за нарушения условий.
Лицо Брисби вытянулось, руки безвольно повисли по бокам. Лэм подошел к крытому экипажу, стоявшему в тени амбара, и громко постучал по двери.
– Просыпайтесь, лежебоки! Пора отрабатывать свое жалованье.
Повозка закачалась, и из нее выбрались двое заспанных мужчин. Первый был высоким и худощавым, со смуглой кожей и черными волосами; зевнув и потянувшись, он зашел за повозку. Второй оказался розовощеким пухляком, похожим на перезревший персик, со свекольно-красными веснушками и копной рыжих волос. Протерев глаза, он закинул за плечи рюкзак из мешковины, после чего выхватил из повозки связку алюминиевых шестов, но не удержал их, отчего те с лязгом упали на землю.
Лэм в раздражении простонал, но ничего больше не сказал и зашагал вверх по склону. Рыжеволосый подобрал свои вещи и молча прошел мимо нас, следуя за профессором. Второй мужчина, перекинув через плечо несколько кирок и молотов, также поспешил присоединиться к коллегам. Проходя мимо нас, он остановился и, как бы извиняясь, пожал плечами.
– Профессор производит не очень-то благоприятное первое впечатление, но к нему можно привыкнуть.
– Как будто он производит благоприятное второе впечатление! – фыркнул Хорнер.
– Мистер Брэдли! Я вас жду! – крикнул Лэм на полпути вверх по склону.
Мистер Брэдли тяжело вздохнул и поправил инструменты на плече.
– К нему можно привыкнуть, – повторил он и поплелся дальше.
Брисби отвернулся от удалявшейся процессии и уставился на нас; рот его открывался и закрывался.
– Что это было? – выдавил он из себя наконец.
– Вы поставили не на ту лошадь, – сказал Хорнер. – Я же вам говорил, что нужно было заключать договор со мной.
Фермер выглядел так, будто вот-вот расплачется.
– Ну, по крайней мере, все живы и здоровы и никто никого пока не тащит в суд, – поспешила я приободрить его. – Поэтому можно сказать, все вышло гораздо лучше, чем я смела надеяться. И вы, мистер Хорнер, не швырялись камнями. Я оценила вашу сдержанность.
– Ради вас – все что угодно, красавица, – проказливо подмигнул мне Хорнер, а потом задумчиво посмотрел на предгорья. – Но день только начинается.
