Под треск огня в печурке мы сидели молча некоторое время – может, несколько секунд, а может, и целую вечность.
– Вы очень любезны, – сказал наконец Чарли, улыбнулся и тихо рассмеялся, посмотрев на меня своими карими глазами.
– В чем дело? – спросила я.
– Вы мне напоминаете кое-кого, кого я очень давно не видел.
– Кого-то хорошего, я надеюсь?
Он кивнул.
– Она бы вам понравилась. Я ее любил, сильно любил, мою сестру Алину. Мы были очень близки. Порой мне ее ужасно не хватает, но она осталась с семьей.
– Ах, – вздохнула я, стараясь сосредоточиться на мысли, что Чарли относится ко мне как к сестре. – А можно спросить… почему вы уехали? Если это не слишком неудобный вопрос.
Чарли оглядел свое скромное жилище, обдумывая ответ.
– У Ом-Кайни нет дома. Мой народ – кочевники, которые всегда в пути. У нас нет другого выбора, иначе нас разоблачат. Дед мне рассказывал… – его сверкнувшие отблеском огня глаза встретились с моими, – о темных временах. Вдали от чужаков, в кругу семьи, мы можем оставаться в безопасности. Можем быть самими собой.
Он глубоко вздохнул.
– Но потом был Бухарест. Бухарест мне понравился. В центре города находился шумный рынок – наверное, он и до сих пор там находится. Гуляя по нему, я увидел, как мошенник срезал у горожанина кошелек и растворился в толпе между прилавками. Подчинившись инстинктам, я бросился в погоню и поймал воришку. В кошельке было не более горстки монет, но незнакомец был мне так благодарен. Его жена пригласила меня поужинать с ними, но я отказался. Я и так уже привлек к себе лишнее внимание. Я понял, что должен уехать… Но что-то во мне изменилось. Мне показалось правильным бежать вперед, к чему-то новому, а не убегать от старого.
– И потому вы приехали в Америку?
– Страна возможностей, – кивнул он. – Здесь я всего лишь очередной иммигрант, начавший все заново. Мне тогда еще не исполнилось и двадцати, было тяжело, но я сделал правильный выбор. Моя старая жизнь – жизнь в семье – предоставляла мне свободу оставаться собой, но не на моих условиях.
– Что, конечно же, никакая не свобода, – кивнула я.
Моя семья, конечно же, почти во всех отношениях отличалась от семьи Чарли, но мне было хорошо знакомо такое чувство. Мне захотелось сказать Чарли, что рядом со мной он может всегда оставаться самим собой, в любом своем обличье, но мне показалось, что после того, как я все дни настаивала на обратном, он сочтет мои слова лицемерием. Поэтому я просто протянула свою руку к его руке, пока он сидел и смотрел на потрескивающее пламя… но смутилась, и момент был упущен.
– Уже поздно. Не следует мне задерживать вас всю ночь, – сказал он, поднимаясь. – Уверен, вам необходим отдых после такого тяжелого дня.
Я пожелала Чарли спокойной ночи и легла в постель. Перед моим мысленным взором предстали Дженни Кавано, разочарованно качавшая головой в ответ на мою неуклюжую попытку, и Нелли Фуллер, закатывающая глаза из-за того, что я вообще попыталась это сделать. Я погрузила голову в мягкую подушку и усилием воли прогнала беспокойные видения. Нужно как можно лучше подготовиться к встрече с драконом, а не флиртовать с молодыми людьми.
На следующее утро мы не теряли времени зря. Джекаби устремился вперед по дороге, и нам с Чарли оставалось только поспешить за ним. Солнце только-только выкарабкивалось из-за лесистых холмов, а мы уже подходили к ферме Брисби. Тут нам навстречу выскочила повозка Лэма и прогрохотала колесами на повороте, направляясь в город. На какой-то миг она опасно накренилась вбок, зависнув на двух колесах, потом рухнула обратно и загрохотала еще сильнее по камням, набирая скорость. На козлах сидел Мерфи с таким бледным лицом, будто с него загадочным образом стерли все веснушки. Сзади цеплялся мистер Брэдли, стараясь удержать выпадавшие из повозки инструменты. Заметив нас, когда его компаньон прогнал лошадей мимо нас по пыльной дороге, он прокричал нечто похожее на «удачи!».
Стоявший у выезда на дороге Льюис Лэм кричал вслед своим помощникам.
– Тупая деревенщина! Не можете разглядеть подделку у себя под носом? А ну вернитесь немедленно! Кому сказал?!
Когда повозка скрылась из виду, он увидел нас и направился прямо к Чарли.
– А вы – некомпетентный болван! Я же велел вам посадить преступника за решетку! Вы только посмотрите, что он натворил! Посмотрите! Сначала этот мерзавец не давал работать моей команде, а теперь испортил весь участок, устроив там настоящий бардак. Это зашло слишком далеко!
Поток жалоб и оскорблений не прекращался всю дорогу, пока мы поднимались вверх по склону. Ближайшая к нам брезентовая стена была сорвана. Подойдя ближе, мы увидели, что ее обрывки валяются в грязи, а оставшиеся куски безвольно колышутся на ветру. Не утруждая себя тем, чтобы пройти через оставшийся целым вход, Лэм просто перешагнул через брезент и замолчал, не в силах выразить словами свое отношение к открывшемуся перед нами зрелищу. Он только в ярости махнул руками и бросил в грязь свою панаму.
На участке раскопок царил настоящий хаос. За последние несколько дней команда Лэма прорыла вокруг скелета ров и почти полностью освободила его от земли. Судя по виденному мной ранее, они выполняли свою работу с особой тщательностью, но сейчас огромные кости валялись где попало, раскиданные по всему участку, а широкий киль был переломлен надвое. Поверх кучи ребер лежала невероятных размеров бедренная кость, которую я пыталась приподнять в свой первый визит. На ее поверхности…
– Это что, отметины от зубов? – спросила я.
– Уверен, он хотел, чтобы вы так и подумали, – проворчал Лэм. – Это, в конце концов, объясняет, зачем ему понадобился зуб, кража которого – само по себе уже преступление. Но это… – он обвел раскопки дрожащей рукой, – не поддается пониманию.
– Вы до сих пор верите, что за всем этим стоит Оуэн Хорнер? – спросил Чарли.
– Конечно же, за всем этим стоит Оуэн Хорнер! Его дешевый фокус со ступней никого не впечатлил, поэтому он пошел дальше. Оставил эти ложные следы зубов и отпечатки – да, признаюсь, на этот раз они вышли убедительнее, – но все равно подделка очевидна. Не знаю, что он там наплел моим помощникам, но я прослежу, чтобы он ответил и за это.
– Мистер Хорнер – ученый, как и вы, – сказал Чарли. – Я еще могу понять, когда вы подозреваете его в краже костей, но зачем же их портить?
– Чтобы скрыть сам факт кражи! – рявкнул Лэм. – Правой локтевой кости, ключицы и нескольких ребер, насколько я успел оценить. Не сомневаюсь: он надеялся, что в этой неразберихе я ничего не замечу. Но я бы сказал, что он идиот, раз думает избежать наказания за такой возмутительный поступок. Правда, учитывая, что долину охраняет такой паршивый полицейский, как вы…
– Эй! Довольно! – оборвала я его.
Лэм фыркнул и закатил глаза.
– Взгляните-ка на это, – предложил Джекаби.
