Джекаби тихо подошел и сел рядом со мной.
– Погребальному костру присуща некоторая торжественность, – сказал он мягким тоном. – Это почетная традиция во многих культурах.
Покрытой копотью рукой я смахнула со щеки слезу и кивнула. Нелли точно предпочла бы покинуть этот мир торжественно и эффектно, а не остаться лежать тряпичной куклой. В горле у меня снова встал комок.
Джекаби протянул руку, подобрал из пепла какую-то серебристую щепку длиной не более сосновой иголки – возможно, все, что осталось от некогда огромной кости, – и спрятал ее в кармане жилета.
– Должен признаться, что я недооценивал палеонтологию, – сказал он. – Ваше увлечение принесло нам огромную пользу и сыграло решающую роль. Ваши достижения в этой области достойны похвалы.
– Очень… любезно с вашей стороны, мистер Джекаби, – сказала я, – но мы в буквальном смысле сидим на пепелище катастрофы, предотвратить которую нам не удалось. Мое увлечение обернулось впечатляющим провалом.
Джекаби помотал головой.
– Мисс Рук, величайшие люди в истории – не те, кто ни разу не потерпел неудачу, а те, кто продолжал упорно идти вперед, несмотря на многочисленные поражения, пока не пришел наконец к победе.
Он положил руку мне на плечо.
– Неудача – это не противоположность успеха, это его часть. А что касается данной неудачи, – он скривил уголок губ, – то она вышла вполне зрелищной, не так ли?
В глазах моего шефа вспыхнула задорная искорка, и за его спиной обрушилась стена фермерского дома, подняв клубы дыма. Я вздохнула и, несмотря на свое подавленное состояние, постаралась выдавить улыбку.
– Вы правы, сэр.
Глава тридцать третья
Найти доски, чтобы соорудить носилки для Хэнка Хадсона, не составило труда. Трудность состояла в том, чтобы найти доски, не тронутые огнем, хотя после тщательных поисков мы справились и с этой задачей. После мы вдвоем перетащили не пришедшего в сознание огромного зверолова к его повозке у подножия холма. Толстые сосны, рядом с которыми мы ее оставили, послужили неплохим щитом, спасшим мускулистых лошадей от огненной бури. Плотный брезентовый покров был прожжен в тех местах, где между деревьями и ветвями находились промежутки, но животные чудесным образом уцелели. Когда мы в полутьме подошли к мощным жеребцам, они забили копытами о землю, но остались на месте. Не успели мы переложить Хадсона в повозку, как на дороге появился Чарли – но не тот Чарли, которого мы ожидали увидеть.
Отбросив всякую предосторожность, он мчался на всех четырех конечностях в обличье пса. Его ничто не сдерживало; под мехом в такт его движениям шевелились мощные мышцы дикого животного. Увидев нас, он замедлил бег и остановился у дилижанса, громко пыхтя. Его глубокие карие глаза перескакивали с меня на Джекаби – эти глаза всегда оставались одними и теми же, какой бы облик Чарли ни принимал.
– Если желаете чем-то помочь, то нам бы пригодилась пара рук, – сказал Джекаби.
Чарли опустил косматую голову, оглядел свое покрытое мехом тело и робко посмотрел на нас с детективом.
– А, ну да, – сказал Джекаби, стянул свое мешковатое пальто и положил его на спину пса. Тот скрылся за повозкой и через мгновение вышел, застегивая пуговицы. Одежда была ему велика, но не болталась на нем так, как на плечах Джекаби.
– Благодарю вас, детектив. Прошу прощения, обычно я готовлюсь тщательнее. Просто я увидел огонь и не сдержался… – Он перехватил мой взгляд и немного запнулся. – Я… я очень рад видеть вас в целости и сохранности.
– Боюсь, что не всех нас, – показал Джекаби на Хадсона.
– О нет. Да он почти при смерти. – Лицо Чарли побледнело, когда он посмотрел на замотанное запястье зверолова и пропитанные кровью бинты.
– Так и есть, – кивнул Джекаби. – И если в ближайшее время не оказать ему необходимой помощи, он может стать совсем мертвым.
Они вдвоем задвинули носилки в дилижанс, а я отодвинула самые тяжелые инструменты, мешавшие проходу. Потом мы прикрыли зверолова плотной шкурой, а Джекаби взобрался на козлы и взял в руки поводья. Я решила остаться внутри, чтобы приглядывать за охотником, хотя медсестра из меня такая же, как и рыцарь.
Чарли решил добежать до своей хижины, чтобы взять там одежду, и после догнать нас на грунтовой дороге. Несколько минут спустя он встретил нас на перекрестке в своем синем полицейском мундире. Он взобрался в дилижанс и сел по другую сторону от Хадсона. Я в подробностях поведала ему о том, что произошло в его отсутствие, в том числе о последних мгновениях жизни Нелли Фуллер. Он мрачно кивал.
– Жаль, что меня не было, чтобы помочь, – сказал он, когда я закончила.
– И хорошо, что вас не было. Когда мы столкнулись с чудовищем в прошлый раз, вы едва не погибли, помните? Может, вы помните не так отчетливо, но это нам пришлось вас спасать той ночью. Лучше, когда вы появляетесь под конец моих катастроф.
Когда мы проезжали между двумя скалами, покидая долину, повозка сильно затряслась на кочках, и с Хадсона едва не слетела мягкая шкура. Мы с Чарли вцепились в нее, и в полутьме повозки наши пальцы на мгновение соприкоснулись. Он робко улыбнулся и отдернул руку, переведя взгляд на зверолова, но я заметила, как на его щеках разливается румянец, пока мы ехали дальше.
До самого Гэдстона мы почти не разговаривали, а потом он выпрыгнул и вместе с другими помогал доставлять Хадсона в местную небольшую больницу – скромное учреждение, делившее здание с парикмахерской, но все же лучше грязной траншеи или тряской повозки. Как только зверолова передали в руки более квалифицированных медиков, Чарли поспешно попрощался с нами и отправился руководить командой спасателей и бороться с пожаром, пока тот не уничтожил всю долину.
Суматоха утихла, и мы с Джекаби остались стоять на тротуаре.
– Ну что ж, – сказал он. – Пульс у него сильный, а это хороший знак.
– Вы думаете, мистер Хадсон поправится? – спросила я.
– О да, он выживет. Его аура уже становится сильнее. Знаете, а ему неплохо подойдет прочный крюк вместо кисти. Будет походить на Тюра, древнескандинавского бога, который потерял руку в битве с чудовищным волком, – мне кажется, Хадсону в конце концов даже понравится. Он замечательный человек… но я говорил не о его пульсе.
– Неужели?
– Я говорил о Баркере. Вы как-то упоминали, что не сильны в романтических делах. Я предположил, что речь идет как раз о нем. Рядом с ним учащается ваше собственное сердцебиение. Судя по покраснению вашего лица, я понял все верно. Правда, я не настолько хорошо разбираюсь в вопросах привязанности, как…
– Мистер Джекаби, я думаю, вряд ли…
– Я вовсе не собираюсь обсуждать тему ваших амурных пристрастий – поверьте, мне при этом так же неловко, как и вам. Просто хочу вам напомнить мои слова о неудачах. Выше голову! Смело шагайте вперед, навстречу цели. Вам не по силам лишь те дороги, от которых вы отказались сами, поэтому прежде всего не позволяйте страху перед неудачами одержать верх над вами. У этого молодого человека доброе сердце, которое к тому же бьется столь же быстро, как и ваше.
