Да, если она вернется, возникнут проблемы с ее безопасностью, но Чарлз не сомневался, что Гриффин Стил с ними прекрасно справится. Бывший авторитет преступного мира был человеком могущественным, опасным и, будучи ей братом, находился в самом лучшем положении, чтобы обеспечить ее благополучие. Если дело обстоит именно так, вероятно, Чарлзу пора сдаться, хотя он уже понимал, что будет скучать по проклятой девчонке гораздо больше, чем следует.
— Лиззи, тебе когда-нибудь бывает скучно? — внезапно спросил он.
Элизабет повернулась и посмотрела на него, удивленно вскинув брови.
— Святые небеса! Чарлз, откуда вдруг такой вопрос?
— Думаю, из любопытства.
Она всматривалась в него с проницательностью, которая его несколько смущала.
— Нет, мне не бывает скучно, — ответила наконец сестра. — У меня двое маленьких детей и муж, который, хотя и чудесный человек, все же требует немалых забот. Вспомните о нашей матери и сестре — обе весьма привередливы и капризны, как тебе хорошо известно. На моих плечах два имения и городской дом, также требующие моего внимания. Нет, Чарлз, у меня нет времени скучать. — Она склонила голову набок. — А у тебя?
— Иногда я скучаю. — Он снова уставился на огонь в камине. — Полагаю, это превращает меня в самодовольного хлыща.
— Ты весьма далек от такого определения, но, думаю, я знаю, в чем дело.
— Ну так расскажи, дорогая сестрица. — Чарлз кривовато усмехнулся.
— Все потому, что ты такой могущественный, такой… внушительный. Все тебе кланяются, и лебезят перед тобой, и немедленно с тобой соглашаются. Никто не осмеливается возразить тебе — кроме меня, разумеется. Тебе совершенно необходимо, чтобы хоть кто-то с тобой не соглашался. Бросал тебе вызов. — Элизабет одарила его, что называется, дьявольской усмешкой. — Мне кажется, я знаю, кто отвечает таким требованиям.
— Может, мне взять нескольких малышей, чтобы они бегали по дому? Или одалживать твоих, когда я почувствую приближение мрачного настроения?
— Может, тебе жениться и завести собственных детей?
— Вот на этой торжественной ноте, — сказал Чарлз вставая, — я и отправляюсь в постель.
— Трус, — пробормотала Элизабет.
— Элизабет, у меня нет ни малейшего желания снова начинать нашу дискуссию.
Вопрос о женитьбе неизменно повергал его в скверное настроение. Он уже пережил личную катастрофу и пока не нашел женщину, ради которой согласился бы на вторую попытку.
— Ты не молодеешь, Чарлз. И куда раньше, чем думаешь, начнешь пускать слюни в суп и ковылять по дому шаркающей походкой.
— Спасибо за прелестную картинку.
Их прервал короткий стук в дверь.
— Кто там еще? — вздохнула Элизабет.
— Остается надеяться, что Джиллиан не устроила очередную кутерьму. Мне кажется, я бы предпочел, чтобы меня еще раз ограбили, чем разбираться сейчас с ее новыми фокусами. Войдите!
Дверь приоткрылась — в библиотеку заглянула контесса Патерини.
— Можно войти?
— Конечно. — Чарлз взял ее за руку и подвел к креслу, с которого только что встал.
Леди Джулия, вздохнув, села. Выглядела она по-прежнему бледной и изнуренной, но при этом оставалась аккуратно причесанной и все еще не переменила дорожного платья.
Чарлз переглянулся с сестрой. Контесса собиралась лечь в постель еще часа четыре назад.
— Желаете что-нибудь выпить, мадам? Может быть, бренди или рюмочку хереса?
— Нет, спасибо. Я постараюсь не задерживать вас дольше, чем это необходимо. Мне очень нужно поговорить с вами сегодня же вечером, ваша светлость. — Контесса улыбнулась и на мгновение стала такой же юной и хорошенькой, как ее дочь. Она была все еще прелестной, женственной и обаятельной. Джиллиан очень напоминала ее, по крайней мере внешне.
— Я уверена, что вы хотите поговорить с моим братом наедине, — произнесла Элизабет вставая. — Желаю вам обоим доброй ночи.
Контесса подняла руку.
— Нет-нет, останьтесь, пожалуйста, леди Филби. Вы были так добры, оказывая нам моральную поддержку, и у меня нет от вас секретов. Кроме того, сегодняшнее поведение Джиллиан коснулось и вас. Мне бы хотелось объяснить, почему она поступила именно так.
— Вы не обязаны давать нам никаких объяснений, — с доброй улыбкой проговорила Элизабет.
И все-таки она снова опустилась в кресло, в чем Чарлз даже не сомневался. Его сестра любила личные истории больше всего на свете. Но еще он знал, что она принимает судьбу Джиллиан близко к сердцу.
Контесса разгладила юбку на коленях, вероятно собираясь с мыслями.
— Даже не знаю, с чего начать, — так все сложно…
Чарлз прислонился плечом к каминной доске.
— Почему бы не начать с реакции Джиллиан на грабеж? Мне показалось, она полностью сосредоточилась на том, чтобы вернуть украденное, хотя не могла не понимать, что это почти невозможно.
— Есть две причины, по которым Джиллиан так повела себя, — ответила леди Джулия. — Во-первых, ее отчима убили бандиты.
— Мне так жаль, — сказала Элизабет. — До чего это ужасно для вас обеих.
— Чувства Джиллиан по поводу гибели моего мужа очень сложны и запутанны, — продолжала контесса. — Она обладает тем, что можно назвать непомерным чувством справедливости.
— Я не понимаю, — сказала Элизабет.
— Те, кто убил моего мужа, так и не предстали перед судом. И моя дочь не смогла забыть об этом.
Чарлз вскинул брови.
— Неужели Джиллиан не исправила это сама?
— Господи, Чарлз! — воскликнула его сестра. — Не говори ерунды. Как может юная девушка предать правосудию банду убийц?
— После того как местные власти не сумели найти убийц моего мужа и прекратили поиски, Джиллиан несколько лет выслеживала их.
Элизабет приоткрыла от удивления рот.
— И что она сделала, когда отыскала?
— Убила, — буднично ответила контесса.
От лица Элизабет отхлынула кровь.
— Теперь ты понимаешь, почему я не стал рассказывать тебе подробности ее прошлого, — сухо заметил Чарлз.
— Да, правда, — согласилась контесса. — Мы старались никому об этом не рассказывать. Но то, что сделала Джиллиан, было не правосудием, а местью. И хотя она действительно убила непосредственных виновников гибели моего мужа, бандиты по-прежнему рыщут по Сицилии, требуя дань с местных аристократов и терроризируя крестьян.
Леди Джулия подалась вперед, напряженно глядя на Чарлза.
— Если бы мы остались на Сицилии, это означало бы неминуемую гибель Джиллиан. Те ужасные люди рано или поздно отыскали бы ее и отомстили. Они не успокоятся, пока не добьются своего, и неважно, как много времени у них на это уйдет. Тут задеты их честь и репутация.
