— Я в самом деле хочу поговорить, ваша светлость, — заявила она. — И вопрос этот довольно срочный.
Он поставил бокалы на небольшой столик и сел рядом с ней на шезлонг, прижав ее своим крупным телом к пухлым подушкам. Девушка отодвинулась, стараясь сделать это как можно незаметнее. Разумеется, он заметил. И, разумеется, не особенно этому обрадовался.
— Джиллиан, мне казалось, мы договорились, что наедине не будем обращаться друг к другу так формально.
Она слабо улыбнулась:
— Прошу прощения. Эту привычку трудно преодолеть.
— Не сомневаюсь, что ты немножко попрактикуешься, и все получится. А теперь расскажи, что тебя волнует.
— То, о чем мы сегодня разговаривали. Твоя помолвка с леди Летицией.
— Я думал, эту тему мы исчерпали.
Всю оставшуюся дорогу из церкви домой они говорили о том прискорбном периоде его жизни. Джиллиан сначала была озадачена, а потом пришла в ужас от того, как сильно Чарлз винил себя за скверное здоровье отца и его смерть от апоплексического удара. Она сказала ему, что думать так — полный идиотизм, но так и не сумела его убедить.
— Ту часть, где ты не виноват в смерти отца? — спросила она. — Нет, не думаю, что мы пришли к удовлетворительному заключению.
— Но я виноват. Если бы я сразу прислушался к мнению отца о Летиции, он мог бы и сейчас еще жить.
— Если верить твоей сестре, нет. Она сказала, что сердце у вашего отца болело уже несколько лет.
— Да, и мои тупость и упрямство этому поспособствовали, — угрюмо буркнул Левертон. — Он сразу понял, что Летиция собой представляет, а я отказывался в это верить.
— Ты был молод и влюблен.
— Я был идиотом. — Он уставился на огонь, стиснув кулаки.
Джиллиан разогнула его пальцы, переплела со своими.
— Юноши обычно все идиоты, а временами и юные леди тоже. Но ты говорил, что твоя мать и старшая сестра одобряли леди Летицию, как и большинство ваших родственников и друзей.
— Да, тревогу подняли только отец, Элизабет и… Лендейл. Он с самого начала видел Летицию и Страттона насквозь и пытался предостеречь меня, но я и друга не слушал.
Джиллиан улыбнулась.
— Я подозревала, что должна быть причина, по которой он мне сразу понравился.
Чарлз поднял на нее прищуренный взгляд.
— Надеюсь, не слишком?
— Я тебя умоляю. Он всего лишь маркиз!
Губы Чарлза изогнулись в невольной улыбке.
— Вы дьяволица, мисс Джиллиан Драйден.
— Да, мне об этом говорили. Могу я еще кое-что сказать?
— А могу я тебе помешать?
— Даже не пытайся, — улыбнулась она в ответ. — Чарлз, ты должен понять, что виноват в смерти своего отца не больше, чем я виновата в несчастливых обстоятельствах своего рождения. Любить кого-то не ошибка. Никогда. И если какой-то человек этим пользуется, то вина и ответственность всегда лежат на нем. Или на ней.
Он обдумывал ее слова, поглаживая пальцы Джиллиан.
— Такая юная и такая мудрая, когда речь идет о сердечных делах. Как это возможно?
— Потому что это случилось и со мной, — негромко ответила Джиллиан.
Чарлз по-прежнему поглаживал ее пальцы, словно толком не слушал.
— Это ты о чем?
Она заставила себя говорить спокойно.
— О том, что я не могу за тебя выйти именно потому, что знаю, о чем ты говоришь. Меня предали почти так же, как и тебя.
Левертон резко выпрямился и повернулся к ней. Она попыталась вырвать руку, но он держал так крепко, что Джиллиан не решилась бороться с ним.
— Когда ты позвал меня замуж, я подумала, что ты просто чувствуешь себя обязанным… ну, из-за того, что случилось той ночью на берегу.
— Только частично, потому я и рассказал тебе о Летиции. После того случая я стал очень осторожным и никогда бы не женился по неосмотрительности. С той минуты, как я прикоснулся к тебе, решение было принято, причем сознательно.
В сердце полыхнула надежда, но Джиллиан быстро ее подавила.
— В твоих словах по-прежнему нет логики. Я безрассудна до неприличия, и у меня ужасная репутация. Я как собака с длинным грязным хвостом, пачкающая твои девственно-чистые полы.
В его взгляде сверкнули искорки смеха.
— Ты решительно непохожа на Летицию — и на грязную собаку тоже.
— Может, и нет, но тебе нужна жена, чей характер вне всякой критики. — Джиллиан все-таки высвободила руку и отстранилась от Чарлза.
— Джиллиан, во всех важных смыслах твой характер безупречен, — произнес Левертон.
Он определенно не стремится облегчить ей задачу.
— Ты в этом уверен? — спросила она, по-дурацки оттягивая неизбежное.
— Ты хочешь, чтобы я тебя в этом заверил? Хорошо. Ты должна понимать, что я изучал тебя последние несколько недель и знаю, что ты женщина с твердым характером и прочным нравственным стержнем. Ты обладаешь всеми качествами, какие разумный мужчина ищет в жене.
— Боже праведный, — изумилась Джиллиан. — Ужас, до чего занудно. Не самый заманчивый рецепт для супружеского блаженства, прямо скажем. — Тут она вспомнила, что должна отвергнуть его. — Впрочем, это особого значения не имеет.
— Ты права: пожалуй, я мог бы ответить и получше.
— Еще бы. Кто бы подумал, что я буду учить тебя правильному поведению?
Он покачал головой и тоже поднялся.
— Дорогая моя девочка, что ты такое говоришь? Позволь мне исправить глупости, которые я наворотил.
Чарлз быстро подошел к ней, взял ее руки, мягко расцепил их, поцеловал одну ладонь, затем другую. Коленки Джиллиан ослабли и задрожали.
— Джиллиан Драйден, ты красивая милая девушка. Несмотря на все твои усилия убедить меня в обратном, ты к тому же невероятно обаятельна. Но что еще важнее, ты поразительно великодушна и у тебя верная душа, а я считаю эти качества очень редкими.
— И все это про меня? — прошептала она, глядя на него снизу вверх и понимая, что выглядит как влюбленная дура.
— И это, и многое другое. А что до твоего сердца, что бы ты ни думала и что бы ни думали другие, оно невинно и правдиво. Учитывая все это, почему, скажи, я не могу хотеть жениться на тебе?
Теперь Джиллиан видела, что он в самом деле верит в то, что говорит, и это казалось ей чудесным и ужасным одновременно.
— Но, Чарлз, в том-то и дело, — несчастным голосом проговорила она. — Я не невинна.
Он застыл на несколько мучительных секунд.
— Не потрудишься объяснить, что это значит? — наконец произнес Левертон.
Неужели она должна это объяснять?
