— Я… не понимаю, чего ты от меня хочешь, мама?
Леди Джулия выпрямилась с таким видом, будто готова ради дочери бросить вызов всему миру.
— Я хочу, чтобы ты позволила мне впредь заботиться о тебе.
Джиллиан не знала, как понимать слова матери.
— Не могла бы ты намекнуть мне, что это значит?
Контесса бросила взгляд на леди Филби — графиня, поднявшись, встала рядом с ней. Обе женщины смотрели на Джиллиан с твердой решимостью, и это показалось ей довольно странным.
— Мы с вашей матерью поговорили, — сказала Элизабет. — Она считает, что вам следует забыть ваше намерение вернуться на Сицилию…
— Да я бы не назвала это так прямо. — Джиллиан бросила нервный взгляд на Чарлза. В конце концов, считается, что она обручена с этим мужчиной, а он вряд ли согласится отправиться на Сицилию вместе с ней.
Чарлз выгнул бровь. Казалось, что откровения сестры его ничуть не удивили. Тем временем графиня продолжала, словно Джиллиан ее не перебивала:
— Мы с вашей матерью согласны, что теперь ваш дом — Англия. Не должно быть больше никаких разговоров о том, чтобы сбежать на Сицилию.
— Ни под каким видом, — решительно подтвердила леди Джулия.
Джиллиан взглянула на Чарлза.
— Вы тоже часть заговора, определяющего мое будущее?
Он поднял руки ладонями к ней.
— Я не принимал в нем никакого участия.
Джиллиан почувствовала неприятный толчок, хотя с чего бы? Скорее всего после сегодняшних приключений он будет счастлив посадить ее на корабль.
— Джиллиан, возможно, ты думаешь, что мы заботимся не о твоем благе, но ничто не может быть дальше от правды, чем подобные мысли, — сказала ее мать. — На Сицилии у тебя больше нет ничего, кроме воспоминаний и старых врагов. Я хочу для тебя большего. Хочу, чтобы ты осталась в Англии, со мной.
Джиллиан нахмурилась.
— Но ведь ты уехала с Сицилии только ради меня. Тебе хорошо жилось там даже после смерти отчима. Ты пользовалась признанием при дворе в Палермо. Королева тебя просто обожала.
— Милая моя, итальянские аристократы такие же снобы, как и английские, — сухо ответила контесса. — Ты просто не сталкивалась с этим так часто, как я. И пожалуй, это единственное преимущество твоей жизни на задворках общества. В любом случае Англия — мой дом. Здесь я хочу жить и когда-нибудь быть похороненной.
— Звучит как-то чересчур высокопарно, — заметила Джиллиан.
— А как иначе мне справляться с такой упрямой, с такой волевой семьей?
Джиллиан несколько секунд удивленно смотрела на мать — потом они обе рассмеялись. Пожалуй, более странного — и более честного — разговора с матерью ей вести не доводилось. И право же, это было чудесно.
— Кроме того, — добавила леди Джулия, — я не хочу оставлять твою бабушку одну. Она не молодеет. И она не желает возвращаться в Италию. Все следующие годы мы обе будем ей нужны.
— Нет, конечно, мы не можем ее оставить. — И все же Джиллиан не удавалось избавиться от сомнений. — И тебя в самом деле не волнуют сплетни о нас? Гадкие прозвища, слухи?
— Со временем они стихнут. Если ты не будешь подбрасывать дров в костер, разумеется.
— Ну я же не нарочно! — возразила Джиллиан.
— Ха! — воскликнул Чарлз.
Девушка почти забыла о его присутствии, хотя это было весьма удивительно.
— Ну хорошо, — сказала Джиллиан. — Я остаюсь. Ну, если Чарлза это не смущает.
— Кое-что меня смущает, — произнес он мрачно. — Причем очень сильно.
А вот это ей уже не нравится.
— Думаю, теперь нам пора отдыхать, — сказала Элизабет, встала и потрепала брата по щеке. — Не будь уж совсем чудовищем, или Джиллиан придется тебя прирезать.
— Такого исхода я изо всех сил постараюсь избежать, — язвительно ответил он.
Контесса крепко обняла дочь и вслед за графиней вышла из комнаты. Оказалось, что Джиллиан придется в одиночку встретить гнев Безупречного Пенли.
— Трусихи, — пробормотала она себе под нос.
— Что ты сказала, дорогая? — полюбопытствовал Чарлз мурлыкающим голосом.
Он подошел к ней, как большой кот, золотистый, взъерошенный, и прижал к неудобно расположенному книжному шкафу. Она окинула взглядом комнату, выбирая самый короткий путь для побега.
— Даже не думай об этом, — сказал Чарлз. Он уперся рукой в шкаф рядом с ее плечом, словно заключив ее в клетку.
— Не понимаю, о чем ты, — надменно отозвалась Джиллиан.
Она думала, что ему больше не удастся запугать или соблазнить ее своим герцогским великолепием. Но когда он вот так навис над ней, когда его искушающие губы оказались так близко, ее решимость заметно поколебалась.
Джиллиан принюхалась.
— Что это за мерзкая вонь?
Раздраженно выдохнув, Чарлз выпрямился и осторожно понюхал свой рукав.
— К сожалению, воняет от меня. Точно не от тебя.
— Да, от меня пахнет славной подсохшей грязью. А вот от тебя…
— Очевидно, в том очаге хранились не только драгоценности. Думаю, там еще и птицы селились.
— А, это все объясняет. Ну что ж, — отрывисто заговорила Джиллиан, — тебе нужно принять ванну и переодеться. Немедленно. Я же знаю, как трепетно ты относишься к своей одежде.
— Да плевать мне на одежду. И ты никуда не уйдешь. Мы должны поговорить. И сделаем это сейчас.
Джиллиан невольно закусила нижнюю губу. В его лице не было и намека на смех, и она приготовилась к худшему.
— Ну хорошо. Что вы хотели сказать мне, сэр?
— Я хочу сказать, что сыт тобой по горло, Джиллиан.
— Нельзя ли чуточку конкретнее?
— Я сыт по горло этими безумными плясками, в которые ты нас то и дело втягиваешь, и опасностями, и риском, в который ты кидаешься очертя голову, — заявил он. — Я больше этого не потерплю. Ты меня слышишь? Все кончено прямо сейчас.
Джиллиан могла бы поклясться, что ее сердце за секунду усохло минимум наполовину, но будь она проклята, если позволит ему заметить, что он ее убивает. И хотя чистая правда, что она искренне желает исправить ради него свое поведение, изменить свою сущность она не в состоянии. Даже ради него.
— Я все прекрасно поняла, сэр, — ответила девушка, заставив себя спокойно улыбнуться. — Конечно, я освобождаю вас от данного мне слова — это само собой разумеется.
Он с возмущением покачал головой.
— Ни черта ты не поняла, глупая гусыня!
Джиллиан мгновенно рассвирепела.
— Совсем не обязательно обзываться, скотина ты эдакая! И если ты собираешься и дальше так себя вести…
