Час спустя, по-прежнему сидя за картами, София Уайт размышляла: «Интересно, знал ли герцог Гривз, на что соглашался?» Она дрожала от волнения, наблюдая, как Адам взялся за подол рубашки и стащил ее через голову. «О боже, о господи!..» — воскликнула она мысленно.
Вспомнив, как легко герцог усаживал ее в седло и с какой ловкостью вытащил ее из реки, София поняла, что он очень силен. Но он к тому же обладал телом атлета — был худощав и мускулист. А темные волосы, покрывавшие его грудь, спускались узкой дорожкой по животу и исчезали под ремнем из оленьей кожи.
Герцог небрежно отбросил в сторону белую тончайшую рубашку и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди. София же продолжала разглядывать его из-под ресниц.
— Может, ты жульничаешь? — спросил он неожиданно.
— Нет-нет! Я же предупреждала, что практиковалась почти каждый день в течение года.
— А я играю в «Пикет» с шестнадцати лет, — заявил его светлость и постучал пальцем по листу, на котором записывал свои очки. — Но ведь ты ни разу мне не проиграла. Как же так?..
Решив, что смеяться сейчас было бы грубо и неуместно, девушка ответила:
— Ты несколько раз чуть не выиграл.
— Не успокаивай меня, София.
Она вздохнула и тихо сказала:
— Если хочешь, можем закончить игру.
— Ты предлагаешь мне закончить проигравшим?
— Ах, Адам, я не хочу спорить. — София положила свои карты на стол. Она была вполне довольна тем, как шла игра, но, очевидно, его светлость ожидал увидеть, как она снимает с себя одежду.
— Это ты предложила новые условия, — сказал он, взяв колоду.
— Да, я, — кивнула София.
— Значит, ты и сама готова раздеться, верно?
Щеки девушки порозовели, и она уклончиво ответила:
— В твоих рассуждениях есть логика.
Герцог пристально посмотрел на нее и заявил:
— Тогда я предлагаю изменить игру.
— Как именно? — спросила София и затаила дыхание.
Пристально глядя ей в глаза, Адам отложил на край стола полколоды. Перетасовав оставшиеся карты, проговорил:
— Мы вытянем по карте. У кого карта будет старше, тот и выиграл.
— Но это даже не игра, — запротестовала София.
— Не имеет значения. — Герцог бросил колоду на стол. — Тяни карту.
София тяжело вздохнула. Оказывается, герцог Гривз мог потерять терпение. Дрожащими пальцами она вытащила карту и, посмотрев на нее, с улыбкой сообщила:
— Королева пик. А теперь ты…
Герцог тихо выругался и схватил верхнюю карту.
— Бубновая семерка. Да как же так?!
София перестала улыбаться и тихо произнесла:
— А может, нам стоит попробовать что-то дру…
— Не желаю! — Его светлость вскочил на ноги, опрокинув стул, затем наклонился, снял ботинок и отбросил его в сторону. — Тяни карту, София!
Герцогу оставалось снять еще четыре предмета одежды, после чего он остался бы голый. А София даже шарф не сняла. Мысленно усмехнувшись, девушка кивнула:
— Ладно, хорошо. — И она взяла из колоды четверку червей.
— А… наконец-то! — радостно воскликнул герцог.
София вернула карту в колоду и сказала:
— Ничего страшного. Вынуждена напомнить вам, что сегодня вечером удача явно не на вашей стороне, ваша светлость.
— Это мы еще посмотрим, — проворчал Адам. Он взял карту и посмотрел на нее. Затем с усмешкой показал карту девушке. Это была девятка червей.
— Ну, что ж… — София с невозмутимым видом пожала плечами и, нарочито медленно развязав узел своего шарфа, отбросила его в сторону.
Адам посмотрел на шарф и проворчал:
— И всего-то?..
— Неужели ты думал, что я начну с чего-то другого? — с улыбкой спросила девушка. Осмотрев его светлость с головы до ног, она поинтересовалась: — А что мы будем делать, когда ты окончательно проиграешь и останешься голый?
По его выражению лица стало понятно: он знал, что они будут делать, с самого начала их оригинальной игры, если не раньше.
— Мы скоро это выясним, София, — ответил герцог.
Она снова пожала плечами и, перетасовав колоду, взяла карту. О господи, бубновая тройка! А его светлости достался пиковый валет. В результате София сняла левый ботинок. Хорошо, что они не договорились о том, что именно следовало снимать. И очень хорошо, что она была не в женской одежде — ведь тогда у нее был бы не столь богатый выбор.
Через некоторое время она сняла второй ботинок и сюртук. Затем ей достались туз и королева, и Адам, оставшийся в брюках и в одном носке, встал со стула и подошел к двери. София залюбовалась игрой его мускулов. А герцог, повернув ключ в замке, спросил:
— Может, бокал вина? — Он достал из шкафа два бокала. — Или что-нибудь покрепче?
Девушка облизала губы и пробормотала:
— Знаешь, если бы ты так стоял, когда мы играли, то это точно отвлекло бы меня от игры. Что же касается вина… Нет, я предпочитаю бренди.
Адам взял графин с бренди и налил две порции. Вернувшись с бокалами к карточному столу, он протянул один Софии. Сделав глоток, она почувствовала, как по телу ее разливается тепло, и с улыбкой сказала:
— Прекрасный бренди.
Когда София предложила изменить ставку, она полагала, что просто дразнит герцога, но сейчас, когда он запер дверь на ключ… Сейчас она чувствовала, что ее все сильнее влечет к этому мужчине.
— Ты очень красивый и остроумный, — продолжала девушка. — Ты всегда был добр ко мне, и я… — Голос ее дрогнул. — Видишь ли, я…
— Значит, это благодарность? — Его светлость нахмурился.
— Нет! Ради всего святого, я не хотела задеть твою мужскую гордость. Я пытаюсь сказать, что ты никогда не давал мне поводов думать о тебе плохо — совсем наоборот. И знаешь… Пусть этот вечер идет так, как идет.
— Хорошо, договорились.
София сделала еще глоток бренди, потом сказала:
— Я готова продолжить эту нашу игру, а ты?
Адам молча кивнул и взял карты. София ожидала, что герцог перетасует их, но он вместо этого выбрал трех тузов и, показав их ей, заявил:
— Я только что выиграл три следующих хода.
— Это мошенничество! — возмутилась София.
— Я всего лишь уравниваю наши шансы на победу. Три вещи. Сними их. — Герцог посмотрел девушке прямо в глаза.
— Ну ладно… — пробормотала София.
Сняв оба чулка, она замешкалась. Очевидно, герцог рассчитывал, что третьей вещью станет жилет, и тогда следующей ее потерей стали бы штаны или рубашка. А у него, кроме брюк, был еще один носок.
