Адам с улыбкой подкинул на ладони три пенса, которые София заплатила ему за кобылу Купер — в соответствии с их соглашением. Он многое успел повидать в жизни и еще недавно полагал, что уж теперь-то его ничем не удивишь. А вот София Уайт удивляла. Причем удивляла постоянно.
Дверь в комнату отворилась, и вошла Юстас.
— Надеюсь, эти отвратительные люди были здесь по поводу моста, — проворчала маркиза. — Когда же они его починят? Сколько им потребуется времени?
— От недели до десяти дней. — Герцог убрал монеты в верхний ящик стола. — Я все еще не понимаю, почему тебе так не терпится увидеть моих потенциальных невест. Ты же мечтаешь о том, что полмиллиона фунтов, титул и земли отойдут твоему сыну.
— Ты все неправильно понял, Адам. Я жду, когда ты докажешь, что в состоянии выполнить единственное разумное требование отца. У главы рода Басвичей должна быть семья. И я не допущу никаких пересудов и насмешек на эту тему. А присутствие здесь этой… женщины может все испортить. Думаешь, истинная леди обрадуется тому, что у ее будущего мужа живет девушка из «Тантала»? Особенно эта девушка…
— Не думаю, что София чем-либо хуже этих самых «истинных леди», — проговорил герцог с усмешкой. — Я даже считаю, что им есть чему у нее поучиться.
— Чему же она может научить? Может, тому, как совратить моего брата таким образом, что он даже не поймет, какой он дурак? Думаю, к пятнице она уже сядет во главе стола и распорядится заменить шторы. На какие-нибудь… безвкусные красные.
Адам откинулся на спинку стула и со вздохом спросил:
— Юстас, ты знаешь, что такое глоток свежего воздуха? Вероятно, нет. Уходи отсюда, пожалуйста. Изливай свой яд в другом месте.
— Отец тоже предпочитал рыжеволосых, не забыл? И я-то прекрасно помню, как он прогнал мать. И помню череду этих женщин в нашем доме. А теперь ты, Адам, делаешь то же самое…
К его удивлению, по щеке сестры скатилась слезинка. Но Юстас тут же отвернулась, так что это, возможно, была просто игра света. Адам вздохнул и тихо сказал:
— София — не одна из тех женщин. А я — не отец.
— Ты такой же, как он. Просто ты еще не понял этого. Или, возможно, не хочешь этого признавать, — проговорила сестра, снова к нему повернувшись. — Конечно, ты лучше, чем он, умеешь соблюдать приличия, но мы с тобой оба знаем, что когда-нибудь твоя неразборчивость в связях уничтожит репутацию нашей семьи. Если же для тебя это пустые слова… Тогда я желаю, чтобы твой брак не состоялся. И было бы еще лучше, если бы ты умер. Тогда мой Джонатан точно стал бы герцогом, а я бы направляла его. — С этими словами маркиза вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Адам снова вздохнул. Юстас оскорбляла его долгие годы, но сейчас он впервые понял, что сестра не просто повторяла слова их матери — она и в самом деле так считала. Да, сестра действительно желала его смерти. И если он, Адам, где-нибудь оступится, то ее двенадцатилетний отпрыск заполучит все его земли, титул и все остальное. А сестрица будет править владениями Басвичей так, как сочтет нужным.
Но он, Адам, — он не такой как его отец! Каждый день он смотрел на портрет, чтобы напомнить себе об этом. Да, он помнил бесконечную череду отцовских любовниц. Некоторые из них даже жили в этом доме. Иногда жили рядом с детьми и законной супругой прежнего герцога. И действительно, теперь он припоминал, что большинство из них были рыжие. Но это не означало, что он такой же, как Майкл Артур Басвич. И уж София-то точно ни в чем не виновата.
Громко выругавшись, Адам схватил бутылку русской водки с ликером «Тантал» и налил себе полный бокал — до краев. Гнев переполнял его, как водка бокал. И где-то в глубине сознания проскальзывала мысль о том, что, может быть, Юстас все-таки была права…
Нет-нет, конечно, это было просто совпадение. Совершенно случайно получилось так, что его последней любовницей оказалась рыжеволосая София. Он желал бы ее независимо от цвета волос. Да и кто бы ее не желал? К тому же он не женат. Во всяком случае, пока. Но почему же тогда его так задели слова Юстас?
Когда-то все в их семье хотели, чтобы отец умер. Мать никогда не говорила об этом открыто, но они с сестрой чувствовали, что она этого хотела. Когда же Адам подрос, мать обратила свой гнев на него. Ведь он — мужчина, наследник своего отца.
Адам тоже желал отцу смерти и чувствовал себя виноватым за такие мысли. А потом это случилось. На неделю или две он почувствовал облегчение. Монстр был мертв, и все они могли наконец обрести покой. Но потом мать впервые за долгие годы по-настоящему дала выход своему гневу, скопившемуся в ее душе за долгие годы, и она изливала весь свой гнев на сына. А теперь еще и Юстас говорила то, что он сам всегда хотел сказать отцу. И ведь она верила в то, что говорила!
Адам снова наполнил бокал, но уже не помнил, как осушил его. И так продолжалось раз за разом.
Через некоторое время перед герцогом стояла почти пустая бутылка, а рядом с ней — две совершенно пустые. Мысли его путались, и он бормотал:
— Да кому же в здравом уме нужна эта проклятая… родословная?.. Как можно жениться на женщине только потому, что у нее безупречная родословная?
Он кое-как поднялся из-за стола, сделал шаг — и споткнулся. Затем, пошатываясь, направился к двери. Распахнув дверь, зашагал по коридору. Перед ним тут же появился Юджелл.
— Я ухожу, — рявкнул Адам, взглянув на дворецкого.
— Очень хорошо, ваша светлость. Я прикажу Эвансу седла…
— Отстань! — Адам рывком открыл входную дверь и вышел из дома.
— Ваша светлость, а как же теплый плащ?! — прокричал дворецкий.
Но герцог упорно продолжал идти. Холодный ветер дул ему в лицо, но однако он почти не почувствовал этого — в груди его клокотал гнев. Минуту спустя Адам уже по щиколотку проваливался в снег, и идти стало труднее. Но он все шел и шел…
— Думаю, штаны больше подходят для рыбалки, чем платье, — сказала София, заправляя рубашку в брюки.
— А я думаю, что вы замерзнете в любом случае. — Милли тщательно почистила платье для верховой езды и повесила его в шкаф. — В такой холод вообще не стоит выходить из дома, тем более ради какой-то рыбалки.
София ухмыльнулась.
— Но я никогда не была на рыбалке, а озеро — совсем недалеко. И если я начну мерзнуть, то сразу же вернусь.
— А если вы провалитесь под лед?.. Ведь такое уже случалось, верно?
София нахмурилась, этот разговор перестал ее забавлять. Отстранившись от экономки, она сама застегнула жилет и проговорила:
— Сейчас удача на моей стороне. И я вовсе не проваливалась под лед, я упала в реку вместе с почтовой ка…
— О боже, нет! — отчаянный крик Милли заставил Софию обернуться.
— Что случилось? — спросила она, подходя к окну. И тут же с беспокойством пробормотала: — Но почему он там?..
Одинокая фигура — черная на фоне льда и снега — стояла на самой середине озера, и даже с такого расстояния было видно, что это Адам.
