— Он там даже без теплой одежды, — со вздохом заметила Милли.
А его светлость, скрестив ноги, уселся на заснеженный лед.
— Перчаток или шапки у него тоже нет. — София уже надевала сапоги.
— Мисс, не стоит туда идти, — тихо сказала экономка. — Его светлость… Он в таком состоянии, что может быть… неприятным.
— Но он же там замерзнет до смерти! — Накинув теплый плащ, девушка поспешила к выходу.
В фойе она наткнулась на Юджелла, державшего в руках шапку и плащ герцога. Обычно совершенно бесстрастный дворецкий сейчас явно нервничал.
— Мисс София?.. — пробормотал он.
— Что случилось? — спросила она. — Вернее, почему так случилось?
— Я… Я ничего не мог ему сказать, мисс. — Дворецкий убрал вещи герцога за спину. — А вам не следует туда ходить.
— За меня не беспокойтесь, Юджелл, — сказала девушка. — Дайте мне вещи его светлости…
— Но я…
— Не спорьте, Юджелл. И приготовьте горячую ванну для его светлости.
Дворецкий протянул ей плащ и перчатки.
— Хорошо, мисс София. Скажите, я могу отправить кого-нибудь с вами?
— Не стоит. Я дам вам знать, если мне понадобится помощь.
Дворецкий кивнул и, открыв входную дверь, пробормотал:
— Его светлость сейчас… сам не свой. Такое с ним уже случалось несколько раз. Боюсь, он будет… неприятным.
София понятия не имела, что подразумевали дворецкий и Милли под словами «неприятный». И вообще, все это выглядело очень странно… Она знала Адама Басвича как очень сильного и умного человека. Переходить ему дорогу было опасно — ведь герцог обладал такими связями, что мог сделать жизнь обидчика невыносимой. Увидев его впервые в недавно открывшемся клубе «Тантал», София немного испугалась; в ту ночь герцог приехал с людьми, попытавшимися завладеть клубом. Маркиз Хейбери был готов драться за свое детище, и в итоге получилось так, что Адам помог ему. А через год он помог Китингу Блэквуду и постоянно поддерживал его — даже когда почти весь Лондон от него отвернулся.
После свадьбы Китинга и Камиллы София редко видела герцога, но, получив приглашение на его рождественскую вечеринку, она без раздумий отправилась в Йоркшир. И вот сейчас… София нахмурилась. Да, маркиз Хейбери говорил ей, что герцогу нельзя доверять. И то же самое говорила леди Хейбери. Но почему они так считали? Ведь он когда-то помог им…
Все эти мысли проносились в голове у Софии, пока она шла по льду озера. Приблизившись к герцогу, она тихо его позвала:
— Адам…
Он не ответил. И даже не пошевелился. Должно быть, он ужасно замерз. София осторожно накинула теплый плащ на широкие плечи герцога. Затем, склонившись над ним, заглянула ему в лицо.
Он сидел, повесив голову, а глаза его были закрыты.
— Адам, герцог Гривз, ваша светлость! — прокричала девушка.
— Тебя не должно быть здесь, — пробормотал он в ответ.
— И тебя тоже. Я принесла перчатки. — София протянула герцогу перчатки, но он не шелохнулся. И глаза его по-прежнему были закрыты.
Когда же София села на лед прямо перед ним, он тихо спросил:
— Почему ты здесь? — И голос у него был какой-то бесцветный, совершенно невыразительный.
— Потому что ты вышел из дома без плаща и уселся в снег.
Тут глаза его наконец открылись. И, едва заглянув в эти серые глаза, София поняла, что герцог пил. Если же учесть, что она покинула его всего лишь час назад… Сколько же он выпил? И, должно быть, он пил бокал за бокалом.
— Почему ты здесь? — повторил герцог, делая ударение на последнем слове.
— Здесь, на озере, — потому что ты мой друг, который спас меня от смерти в ледяной реке. Я попросила Юджелла приготовить для тебя горячую ванну. — София перевела дыхание и вновь заговорила: — А здесь, в Йоркшире, — потому что мне было ужасно одиноко и я хотела снова увидеть Камми и снова почувствовать себя счастливой, прежде чем уйду в свою новую жалкую жизнь.
— И я никак не повлиял на твое решение приехать в Йоркшир?
София, склонив голову, внимательно смотрела на герцога, а он смотрел на нее.
— Ты пригласил меня как раз в тот момент, когда я отчаянно в этом нуждалась. К тому же моя соседка по комнате сводила меня с ума своими жалобами — мол, на Рождество Лондон становится ужасно скучным. Как будто я сама этого не знаю… Она собиралась провести праздник с двоюродным братом, он адвокат. Вот ему и пусть жалуется. Конечно, я вовсе ей не завидовала из-за того, что у нее есть семья, просто ее жалобы мне надоели.
Слушая ее болтовню, герцог, казалось, расслаблялся, поэтому София продолжала:
— До получения твоего любезного приглашения я собиралась отмечать Рождество с теми, кто решил остаться на праздники в «Тантале». У нас был бы скромный ужин из индейки и картофеля, а потом — обмен подарками. В прошлом году я приготовила в подарок ожерелье из искусственного жемчуга и серьги к нему, и подарок этот достался Эмили Портсман. А мне досталась банка макассарового масла, которое явно предназначалось кому-то из мужчин. Потом я обменяла его на прекрасный шарф.
Внезапно герцог подался вперед и, прижав Софию к груди, поцеловал ее. Его губы были холодными, и от него пахло водкой. Но она все равно ответила на поцелуй. Если бы кто-то в доме сейчас посмотрел в окно, то наверняка бы их увидел. Например, сестра его светлости. Поэтому София сразу же отстранилась.
— Ты приехала сюда не для того, чтобы соблазнять меня, ведь так? А я пригласил тебя потому, что ты — самая близкая подруга Камиллы. А вовсе не из-за твоих волос.
Ее волос?.. Мужчины часто говорили, что им нравятся ее волосы, но самой Софии они скорее доставляли беспокойство.
— Мать рассказывала, что Хеннеси обратил на нее внимание именно из-за ее волос, — пробормотала девушка. — Как будто я виновата, что унаследовала этот цвет волос… — Внимательно взглянув на герцога, она спросила: — А почему мы говорим о моих волосах?..
Адам сделал глубокий вдох, и выражение его лица снова стало напряженным. София уже подумала, что не получит ответа, но тут он проговорил:
— Видишь ли, мой отец очень любил женщин с рыжими волосами.
— Хочешь сказать, что ему было наплевать, что из себя представляет женщина — лишь бы у нее были рыжие волосы? Прости, конечно, но это же глупо. Характер и ум женщины не зависят от цвета ее волос.
— Так и есть. Мой отец был… довольно неприятным человеком.
— И мой тоже.
— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты — точно такая же, как он?
— Ни один из его знакомых не посмел бы это сказать, — с ухмылкой ответила София. — А из моих знакомых его никто не знает. По крайней мере не знали, пока он не нагрянул в «Тантал» две недели назад.
