— Надень перчатки. — София снова протянула их герцогу.
— Я пьян. Ты застала меня в момент слабости. Такое бывает редко, — пробормотал он, взяв перчатки. — Так что ты говорила о ванне?
Адам попытался встать, но не смог. Возможно, виной тому были окоченевшие ноги, а может, спиртное. Но от предложенной Софией руки герцог отмахнулся. «Неужели он больше не захочет меня видеть лишь потому, что я стала невольной свидетельницей его слабости?» — подумала девушка. И вдруг заявила:
— Я до ужаса боюсь пауков.
Адам повернул голову и, посмотрев на нее, пробормотал:
— Пауков?..
София кивнула.
— Да-да, ужасно боюсь. Стоит мне увидеть хоть одного маленького паучка — и я могу упасть в обморок.
— Почему ты об этом…
— Теперь и ты, в свою очередь, знаешь одну из моих слабостей, поэтому перестань упрямиться. Позволь мне помочь тебе.
— Но это не одно и то же…
— Я не собираюсь никому об этом рассказывать, — перебила София. — У меня не так много друзей, и я не хочу терять их, выдавая их секреты.
Долгую минуту Адам молча смотрел на нее. Потом протянул к ней руку и проворчал:
— Тогда помогай.
София подставила ему плечо и обняла, чтобы помочь сохранить равновесие. «Похоже, я выдержала экзамен, — подумала она. — По крайней мере — в данный момент. А вот что будет потом?..»
— Так ты был недоволен собой или мной?
— Я не очень-то порядочный человек, София, — пробурчал Адам с сарказмом в голосе. — Я давно это знал, а теперь и ты это знаешь.
София же видела перед собой истинного джентльмена, который пытался быть лучше своего отца, но не верил, что преуспеет в этом. Говорить ему об этом, однако, не стоило. Ведь сам он свою борьбу считал слабостью. Софии все больше нравился Адам Басвич, потому что его недостатки на самом деле являлись достоинствами. И еще потому, что он не рассмеялся, когда она сказала, что они — друзья.
Братья Джонс действительно знали свое дело. Несколько дней спустя три надежные крепкие лодки, больше похожие на баржи, были размещены под рухнувшей частью моста. И на лодках этих была установлена сложная конструкция из лесов, веревок и балок, по которой перемещались рабочие, подтягивавшие наверх строительные камни и всевозможные инструменты.
— Даже хорошо, что мост так сильно разрушился. Теперь установка новых камней пройдет намного проще, — сказал один из братьев.
Адам кивнул.
— Что ж, понятно. Продолжайте, парни. Мои гости ждут. — И времени на выбор невесты оставалось катастрофически мало.
— Не беспокойтесь, ваша светлость. Я сам проверю работу в понедельник утром. В крайнем случае — во вторник.
— Отлично. Постарайтесь закончить все побыстрее.
Адам направил Зевса к дому. Примерно на полпути он вдруг увидел приближающегося к нему одинокого всадника.
— Какого дьявола? Что ты здесь делаешь одна? — спросил он минуту спустя, останавливаясь перед девушкой.
София поправила на голове серую шляпу, позаимствованную все у того же конюха.
— Моя обувь уже должна быть готова. В сапогах Эванса ужасно неудобно.
Адам промолчал. Если бы она сказала, что беспокоилась за него, он бы молча развернулся и уехал. Но София, казалось, вообще забыла о том происшествии на озере.
— Но почему ты одна? — спросил наконец герцог; он все-таки ей не верил.
— Я не нуждаюсь в сопровождающих.
— Хоть собак бы взяла… — проворчал его светлость. Он не очень-то понимал, что его раздражало.
— Я бы взяла, но Юджелл не позволил им покинуть дом без твоего разрешения, а мне некогда было ждать твоего возвращения.
— Я поговорю с Юджеллом. Впредь он будет тебя слушаться.
— Адам, не надо отыгрываться на нем, если у тебя плохое настроение.
— Не учи меня! Я сам знаю, что мне делать!
— Ах, ваша светлость!.. — София закатила глаза. — Между прочим, я могу сказать то же самое! Я знаю, что мне делать, и сейчас я еду в деревню.
— Тогда я поеду с тобой. — Герцог развернул Зевса.
— Я не хочу, чтобы ты ехал со мной, Адам, — заявила София, пуская Купер медленным шагом.
— Почему? — спросил герцог. Он поехал с ней рядом.
Немного помолчав, София проговорила:
— Ты со мной согласился, когда я сказала, что мы друзья. Но потом я поняла, что ты либо издеваешься, либо врешь, либо… не знаю что. И я не хочу сейчас с тобой разговаривать. Я знаю много других мест, где меня могут дразнить, или оскорблять, или игнорировать. Не желаю все выносить от тебя.
Адам тяжко вздохнул.
— Моя сестра считает, что ты приехала с намерением соблазнить меня. Она полагает, что тебе нужны мои деньги, моя власть и мое покровительство.
Вот, значит, как? Он решил, что лучше уж будет критиковать ее, чем слушать критику в свой адрес? София остановила лошадь и несколько секунд сидела, опустив голову. Затем, взглянув на герцога, произнесла:
Хорошо, игра закончена. Что дальше?
Адам похолодел.
— София, ты о чем?
— Я признаю, что приехала сюда, чтобы соблазнить тебя. Я рассчитывала на большой дом в Найтсбридже со слугами. Я хотела, чтобы все знали, что я — твоя любовница. И чтобы я, входя в бальный зал… — София умолкла и нахмурилась. — Нет, я не могу поехать на бал. Я имела в виду… Мне хотелось быть твоей тайной любовницей, чтобы я могла… О, нет-нет, если я ослушаюсь Хеннеси, пострадают мои подруги, поэтому я…
София соскользнула с седла и упала прямо в снег. Поднявшись на ноги, продолжала:
— Я просто хотела драгоценностей и много платьев… Хотя нет, у меня и так есть хорошие платья. Не здесь, конечно, но это — часть моего плана, который… В общем, если бы я стала твоей любовницей, то могла бы позволить себе то, что не могу позволить сейчас.
— Например? — произнес его светлость, пристально глядя на девушку.
— Ну, теперь у меня есть лошадь, и я могу кататься по Гайд-Парку. А если бы у меня было две лошади и карета, то я могла бы кататься по Гайд-Парку в карете. По крайней мере, в течение следующих шести недель.
Герцог окинул взглядом заснеженный пейзаж. Тихо вздохнув, снова посмотрел на девушку и пробормотал:
— София, я изви…
Большой снежок угодил ему в щеку, и снег осыпался на плечо.
— Не смешно! — прорычал герцог, выплевывая снег.
София выпрямилась, держа в руке второй снежок. И она вовсе не улыбалась — напротив, была в ярости. Адам вовремя спрыгнул на землю, и снежок просвистел над его головой.
— Прекрати! — закричал он, шагнув к девушке.
