— Да, верно. Лещи любят сочных кузнечиков.
— А я буду жуком, — сообщил Адам, забрасывая свой крючок в воду. — София, держи удочку легко, но будь готова, когда рыба начнет клевать. Не выдергивай ее резко, иначе рыба сорвется с крючка, поняла?
София усмехнулась и пробормотала:
— Конечно, поняла. Не такая уж я глупая… Надо осторожно водить удочкой из стороны в сторону, пока не вытащишь рыбу из воды, чтобы потом… — Девушка на секунду умолкла, а потом, вскакивая с места, воскликнула:
— Кажется, клюет!
— Спокойнее, мисс, — посоветовал Дейли. — Подразните ее немного.
«Похоже, София очаровала этого юношу», — с улыбкой подумал герцог. Очевидно, его сестра была единственным человеком, не подпавшим под чары мисс Уайт. И ведь Юстас даже не понимала, что теряла, отказываясь от общения с Софией.
— Я уверена, что это одна из тех рыб, что поймала я, — заявила София, указывая вилкой на свою тарелку. — Потому что очень уж она вкусная.
Адам посмотрел на девушку с насмешливой улыбкой.
— Ты намекаешь на то, что поймала более вкусных рыб, чем я?
— Я хочу сказать, что поймала больше рыб, чем ты. И все мои рыбы вкуснее твоих, — с улыбкой проговорила София.
Адам ухмыльнулся и спросил:
— А знаешь, почему так получилось?
— Почему?
— Дело в том, что новичкам везет, и поэтому… В общем, я распорядился, чтобы тебе подали рыбу, пойманную мной, а себе взял твою, вкусную.
— Ха! — София перегнулась через стол и подцепила вилкой кусочек леща с тарелки герцога. Отправив добычу в рот, девушка скривилась. — О, это определенно твоя рыба!
Заметив краем глаза улыбку Юджелла, София с усмешкой подумала о том, что, возможно, и леди Уоллес будет обедать рыбой, которую она поймала. Конечно, если не будет знать, что это за рыба. Ведь маркиза скорее умрет, чем съест то, что поймала рыжеволосая гостья.
— А ты не расскажешь мне, почему сразу после рыбалки мы отправились в оранжерею и ты даже не позволил мне сходить к себе и переодеться к обеду? — спросила София, взглянув на герцога.
— Нет, не скажу, — заявил Адам, и его серые глаза сверкнули; было ясно, что он что-то задумал.
— Хорошо, не говори, — пробормотала девушка. — Но ты же знаешь, что в конце концов я раскрою твои планы?
— Да, конечно, — согласился Адам. Он достал из кармана сложенный лист бумаги и передал Софии. — Это пришло для тебя с дневной почтой.
— О, еще одно письмо от Камми! — оживилась София. Пробежав взглядом по строчкам, она сообщила: — Они с Китингом прочитали все книги, которые нашли в гостинице, а сегодня Китинг ездил посмотреть, как продвигаются работы на мосту. Якобы он удивлен тем, что ты знаешь, как ремонтировать мосты.
— Я в восторге от такого комплимента, — заметил Адам.
Отложив письмо в сторону для более тщательного прочтения попозже, София внимательно посмотрела на герцога.
— Так как же продвигается ремонт? — спросила она. София думала об этом уже несколько дней, но все никак не решалась спросить, потому что… Ох, ей ужасно не хотелось думать о приезде гостей, так как она знала: после этого хозяин дома забудет про нее и обратит свое внимание на «парад невест».
— Ночной снегопад немного задержал работы, но думаю, что не позднее среды я напишу Китингу и Камилле, что они могут присоединиться к нам.
— О, великолепно! — воскликнула София с явно преувеличенным энтузиазмом.
Получив приглашение герцога Гривза сразу после ультиматума отца, она ни минуты не сомневалась — сразу же решила, что надо. Ведь для нее это последнее приключение перед тем, как ее жизнь, в сущности, закончится. Но все вышло даже лучше, чем она могла себе представить. Адам заставил ее почувствовать себя особенной, желанной, очень для него важной. Но неужели все изменится, когда приедут его друзья и будущая невеста, кем бы она ни была?
София почти сразу же устыдилась своих эгоистичных мыслей. Ведь Адам пригласил на праздник десятки людей, а она… Просто ей повезло, и она на какое-то время оказалась единственной гостьей. А Адам обязательно должен выбрать себе жену, иначе потеряет все, что имеет. Для нее же этот визит — просто прекрасное развлечение, не более того.
— Итак, — произнес герцог в конце обеда, — предлагаю переместиться в гостиную и посмотреть, насколько тебе везет в «Фараон».
София отложила салфетку и, стараясь отогнать грустные мысли, заставила себя улыбнуться.
— В «Фараон» я играю еще лучше, чем ловлю рыбу. Напомни мне, сколько штук ты выловил?
— Я поймал три, а ты… четыре, кажется?
— Пять, — поправила девушка. — И две рыбы были очень крупные.
— А теперь — «Фараон», — заявил герцог поднявшись.
София увидела его искреннюю улыбку, и все мрачные мысли тотчас же оставили ее. Они дошли до гостиной, и Адам, отворив дверь, пропустил девушку вперед. Войдя в комнату, София замерла в изумлении.
— О!.. — воскликнула она, задохнувшись от восторга.
Золотые, серебряные и красные ленты протянулись от люстры, висевшей в центре потолка, ко всем четырем стенам. Красные и белые свечи возвышались над остролистом и плющом на камине. На столах стояли корзины со стеклянными шариками, и в них также были установлены свечи, пламя которых многократно отражалось в разноцветных стеклах, рассыпая радужные блики по всей комнате.
— Нравится? — раздался у нее за спиной голос герцога. — Я распорядился украсить дом к Рождеству немного пораньше, но если ты про…
— Ох, мне очень нравится, — перебила его София. — Это чудесно, замечательно! Огромное тебе спасибо!
София повернулась и, обвивая руками шею герцога, поцеловала его. Она бы поцеловала его, даже если бы в комнате в этот момент было сто человек. Адам улыбнулся и, ответив на поцелуй, проговорил:
— Если бы я знал, что ты так обрадуешься, я бы сделал это намного раньше. — Он снова ее поцеловал.
И тут София вдруг почувствовала, как по щеке ее прокатилась слеза; она только сейчас поняла, что плачет. Герцог улыбнулся и, смахнув слезинку со щеки девушки, снова приник к ее губам. Причем на сей раз поцелуй их был долгим и страстным.
Полночь уже давно миновала, когда Адам открыл глаза. Сначала он не понимал, где находится. Но потом увидел букетик омелы над головой и радостно улыбнулся. Гостиная!.. Он повернул голову. София лежала с ним рядом, ее голова покоилась у него на плече, а его рука лежала на ее обнаженном бедре. И он, человек, который всегда что-то делал, всегда куда-то спешил, сейчас совершенно не хотел двигаться, так как испытывал полнейшее умиротворение.
Тут София пошевелилась, и Адам тотчас закрыл глаза, изображая спящего и в то же время прекрасно понимая, как это по-детски глупо. Внезапно он почувствовал, как София приподнялась, а затем встала. Очевидно, что она не чувствовала такого же умиротворения, как он.
