София поморщилась.
— Я не хочу сейчас думать о том, что произойдет дальше. Все равно ничего уже не изменить. Поэтому я научилась наслаждаться тем, что есть сейчас.
— Но ты могла бы бежать…
— Да, полагаю, могла бы, — согласилась София. — В конце концов, леди Хейбери уже жила в бедности, ей не привыкать. А все те, кто сейчас работает в «Тантале»… Они легко найдут себе другие места. — София вздохнула и добавила: — Но я не могу, понимаешь?
— Как это несправедливо! — воскликнула Камми. — Хеннеси правильно рассчитал. Наверное, понял, что ты скорее разрушишь свою жизнь, чем предашь друзей.
— Хватит об этом, — сказала София. — Я еще не в Корнуолле, и я хочу узнать все о твоей новой жизни.
— Тогда слушай, — с улыбкой сказала Камилла.
Подруги болтали уже около часа, когда в желудке у Софии вдруг заурчало.
— Похоже, я проголодалась, — пробормотала она. — Кажется, миссис Бизель сказала, что на обед будут яблочные пироги.
— Что ж, пойдем. Знаешь, мне все больше и больше нравится в Гривз-Парке, — сказала Камилла, вставая.
Они уже подошли к двери, когда София услышала голос Адама, очевидно, шагавшего по коридору. В последние два дня он едва взглянул на нее раз-другой, и София не хотела, чтобы его светлость подумал, что она его караулила. А потом она услышала, как другой мужчина упомянул ее имя. По-прежнему стоя у двери, подруги молча переглянулись.
— В чем я должен признаваться, Берроуз? — послышался голос Адама.
— Перестаньте, Гривз! Ты никогда не оставался без любовницы надолго. А твоя последняя удачно вышла замуж. Следовательно, София Уайт — твоя новая любовница.
— Я вытащил девушку из ледяной реки и приютил под своей крышей на две недели, но это вовсе не означает, что она стала моей любовницей, — ответил герцог.
Голоса удалялись в направлении бильярдной. София крепко сжала руку подруги, даже не замечая этого.
— Она прожила тут четырнадцать дней, Гривз, и она работает в клубе. К тому же она — незаконнорожденная. Ясно, что она приехала сюда не природой любоваться. Я знаю, что ты спал с ней. А сейчас ты ищешь себе жену. Поэтому мне надо знать, могу ли я теперь занять твое место в ее постели. Или у вас с ней договор? Я не хочу переходить тебе дорогу.
На несколько секунд воцарилось молчание. А потом снова послышался голос герцога:
— Я ничего не подтверждаю, но советую тебе осторожнее переходить дорогу.
— Ха! Я так и знал! — воскликнул Берроуз.
Убедившись, что мужчины зашли в бильярдную, подруги вышли в коридор и направились к лестнице. София была в бешенстве. С одной стороны, Адам ничего не подтвердил и в то же время определенно намекал на то, что она стала его любовницей, женщиной, которой он платит за интимные услуги и, очевидно, за ее присутствие на праздничных вечеринках. На самом-то деле она хотела насладиться последними днями свободы, а теперь все считали ее содержанкой его светлости…
— София, что с тобой? — Камилла взглянула на подругу. — Да, я понимаю, все эти разговоры могут испортить твою репутацию, но ты ведь никогда больше не увидишь этих людей… Так зачем же так переживать?
— Я не переживаю, — солгала София. — Но ему даже в голову не пришло сказать, что я здесь просто потому, что мы с Адамом друзья. Как, например, они с лордом Дримсом.
— У вас с Адамом несколько иная дружба, — осторожно заметила Камми. — Во-первых… Сомневаюсь, что он когда-либо видел Дримса голым. В общем, ты и сама все прекрасно понимаешь.
В словах подруги был смысл. Но, с другой стороны… Немного помолчав, София пробормотала:
— Ты сказала «во-первых». А что во-вторых?
— Знаешь что, София… — Камилла нахмурилась.
— Не пытайся щадить мои чувства, Камми. Говори же…
— Что ж, хорошо. Так вот, я прекрасно знаю нравы высшего общества, поэтому могу тебе сообщить: эти люди дружат только с равными им. А вы с герцогом неравны. Если же его светлость скажет, что вы с ним друзья, то он будет выглядеть очень глупо. — Камми вздохнула и добавила: — Не сердись на меня.
— Я вовсе не сержусь на тебя. Я злюсь на себя из-за того, что была такой наивной. И злюсь на Адама. Выходит, он смеялся надо мной, называя другом наедине, хотя знал, что никогда не назовет меня так прилюдно. — Впрочем, не только это расстроило ее — было и еще кое-что, — но сейчас ей об этом даже думать не хотелось.
Осмотревшись, София обнаружила, что они уже дошли до кухни. И тут ей в голову пришла еще одна мысль…
— Но мы с тобой тоже неравны, Камми, — сказала она.
Камилла взяла ее за руку и развернула лицом к себе.
— Мы с тобой — совсем другое дело. У нас обеих испорченная репутация, потому что мы поступали так, как считали нужным. И поверь, ты моя самая лучшая подруга. Не смей сомневаться в этом.
Эти слова немного успокоили Софию, и она, обняв подругу, прошептала:
— Спасибо тебе, Камми.
— Но что ты теперь собираешься делать? — спросила Камилла минуту спустя. — Если хочешь уехать, мы с Китингом уедем с тобой.
— Ты так уверенно говоришь за Китинга?
— Он мой муж. Конечно, я говорю за него.
София надолго задумалась. Да, она могла бы уехать, вернуться в Лондон и провести последние дни свободы в «Тантале». А потом опять переживала бы горестное прощание со всеми, к кому была так привязана. Поэтому уж лучше остаться в Гривз-Парке и провести время так, чтобы потом было что вспомнить. И плевать на то, что кто-то на нее косо смотрит. Ведь Адам пригласил ее из-за скандальной репутации, не так ли? Вот она и подтвердит свою репутацию.
Улыбнувшись подруге, София сказала:
— Нет, я не уеду. Я останусь здесь и буду наслаждаться моим первым Рождеством в Йоркшире.
— О, дорогая, я знаю этот твой взгляд! — воскликнула Камилла. — Ты что-то задумала, да?
София молча кивнула и снова улыбнулась.
— Вот бы в графстве Кент было столько снега! — воскликнула Сильвия Харт. — Тогда я везде бы ездила на санях!
Адам, сидевший в санях между ней и ее старшей сестрой, искоса взглянул на Сильвию. Младшая мисс Харт был довольно симпатичной, но если разговор не касался моды и погоды, то она и двух слов связать не могла. Помимо этого они с сестрой были известными охотницами за богатыми женихами. Но девушки всегда охотились вдвоем на одного мужчину, тем самым сводя шансы друг друга к нулю. Герцог провел в их обществе всего несколько часов, но уже точно знал, что ни за что на свете не женится на какой-либо из них. Адам мысленно улыбнулся, вспомнив про лорда Дримса. Что ж, возможно, ему удастся «натравить» сестер на этого достойнейшего джентльмена. По крайней мере, на это будет интересно посмотреть…
— Я очень люблю снег, — сказала Ребекка. — Он так освежает…
