— Ты дашь мне время, чтобы все обдумать?
Адам нахмурился.
— А о чем тут думать? Я ведь предлагаю тебе… весь мир.
— Но он очень большой, этот мир. И мне хотелось бы тщательно все обдумать, — возразила София. — Пожалуйста, дай мне время хотя бы до обеда, хорошо?
Если он даст ей время, она может ему отказать. Но если он надавит на нее, то она точно откажется. Коротко кивнув, Адам ответил:
— Ладно, до часу дня.
Дабы продемонстрировать, что означало его предложение, герцог взял из рук девушки цепочку и застегнул у нее на шее. После чего впился в ее губы поцелуем и крепко обнял. Неужели София могла отказаться от предложения ради жизни с тем, кто никогда не будет ценить ее? Ведь этот человек будет держать ее в маленьком городишке, обвиняя во всех возможных грехах. Викарий никогда не сможет познать ту радость, которую эта женщина могла подарить мужчине.
Прервав наконец поцелуй, герцог повторил:
— Итак, до часу дня. Подумай обо всем, что я могу дать тебе.
София кивнула и провела ладонью по его щеке.
— Хорошо, я подумаю.
Глава 15
Проводив взглядом герцога, покидавшего ее комнату, девушка дернула за шнурок колокольчика, чтобы вызвать Милли. Затем, осторожно сняв с шеи цепочку, она положила ее обратно в бархатную коробочку. После чего — София старалась сосредоточиться только на том, что происходило именно сейчас, — подошла к шкафу и открыла дверцу. Из шкафа вывалилась уродливая старая шляпа, тотчас же упавшая на пол. Коробку от шляпы девушка отнесла к кровати и переложила в нее все подарки. Ужасные обидные подарки… «Но что же делать, что ответить Адаму?» — спрашивала она себя. Несколько минут назад герцог изложил свой план, предлагая ей обмануть судьбу, хотя они оба знали, что она никогда не сможет так поступить.
Она согласилась выйти замуж за мистера Лоинса, чтобы спасти «Тантал». И если она потом сбежит от мужа… Ох, ведь Адам даже не предложил ей свободу — только предложил обменять обручальное кольцо на цепочку любовницы. И в какой-то момент она почти поддалась искушению…
— Нет, нет, нет, — пробормотала София. Что бы люди ни думали о ней, какие бы ярлыки ни вешали на нее с самого момента ее рождения, она всегда поступала правильно. И на сей раз поступит так же — пусть сердце ее будет разбито.
Тут дверь комнаты открылась, и перед девушкой появилась миссис Брукс.
— Ну как, его светлости понравился шарф? — спросила экономка. Закрыв за собой дверь, она подошла к Софии. — Что случилось, моя дорогая? Вы выглядите… как смерть!
«Очень точное сравнение», — со вздохом подумала София. Потому что сейчас она была уверена, что жизнь ее закончилась.
— Я хочу попросить вас о двух очень больших одолжениях, Милли, — сказала она, невольно удивляясь своему спокойствию.
— Да-да, конечно, — закивала миссис Брукс. — А о чем речь?
София почувствовала, что вот-вот расплачется. Но она все же взяла себя в руки и проговорила:
— Мне нужно, чтобы вы попросили Эванса оседлать Купер и съездить со мной в Ханлит. И еще мне нужно, чтобы вы попросили Юджелла удостовериться, что его светлость не заметил мой отъезд. По крайней мере до часу дня.
Экономка с тревогой посмотрела на девушку.
— Я… могу сделать это, — пробормотала она. — Но что случилось? Вы поссорились с герцогом? Наверняка все не настолько серьезно, чтобы…
— Нет, все очень серьезно, — перебила София. Она встряхнула свой кошелек и высыпала на ладонь оставшиеся у нее монеты. Один фунт и два шиллинга. Явно недостаточно для того, чтобы добраться до Корнуолла. — И еще я попрошу вас найти Камиллу Блэквуд и попросить ее одолжить мне пять фунтов. Скажите ей, что мне нужно срочно отправиться в город за покупками.
Экономка тут же спросила:
— А должна ли я привести ее сюда?
Сердце Софии болезненно сжалось. Она бы предпочла вспоминать, как Камми и Китинг радовались своим рождественским подарками, а не как Камилла наблюдает за ее отъездом в Корнуолл.
— Нет, не надо. Никто не должен знать.
— О боже!.. Ладно, хорошо. — Экономка со вздохом кивнула.
— И, пожалуйста, Милли, поторопитесь.
Служанка поспешно вышла из комнаты, и София тотчас же заперла за ней дверь. Каминные часы показывали почти одиннадцать, а почтовая карета отправлялась из Ханлита в полдень. Она будет в Корнуолле через четыре дня и там сразу же найдет викария и сообщит ему, что нет никаких причин откладывать их венчание до пятнадцатого января. И тогда уж у нее больше не останется соблазнов и мыслей о побеге.
Сняв прекрасное серое платье, София надела синее, дорожное. Ее новые ботинки на время отправились в коробку; София решила, что вернет Эвансу его сапоги уже в Ханлите. Взяв старую куртку Адама, она ненадолго задумалась. Ее собственный плащ был безнадежно испорчен, и ничего другого у нее не было. «Так что придется взять куртку Адама», — решила девушка. Но больше ничего из шкафа не взяла. Не взяла ни одного из этих прелестных платьев. Она не хотела объяснять мужу, откуда они у нее.
Тяжело вздохнув, София подошла к письменному столу. Она обещала Адаму дать ответ — и она сдержит слово. Это заняло меньше минуты. Сложив письмо, адресованное герцогу, София запечатала его воском, затем положила письмо на кровать под продолговатую коробку — тут его наверняка заметят.
Когда Милли вернулась, девушка уже была готова — стояла с коробкой из-под старой шляпы в одной руке и коробкой с ее новой шляпой — в другой. Со слезами на глазах экономка передала ей пять фунтов и, всхлипнув, спросила:
— Вы уверены?.. Вы действительно хотите сейчас уехать?
Софии ужасно не хотелось уезжать, и именно поэтому она должна была сделать это как можно быстрее.
— Да, я уверена. Ведь говорят, погода потом может сильно испортиться.
— Тогда вам нужно спуститься по задней лестнице. Юджелл и другие слуги собрались в гостиной, будут петь рождественские песни на радость его светлости и гостям.
Девушка с экономкой спустились по лестнице для слуг и, миновав кухню — миссис Бизель старательно их не замечала, — вышли из дома и подошли к Эвансу, уже ждавшему с лошадью. Передав конюху обе коробки, София повернулась к миссис Брукс и крепко ее обняла.
— Вам нужно поскорее присоединиться к хору, — сказала девушка. — Тогда никто не сможет обвинить вас в том, что вы мне помогали.
Милли снова всхлипнула и утерла глаза.
— Я буду скучать по тебе, девочка. Ты согревала этот холодный старый дом.
— А я буду скучать по вас, Милли. — София отвернулась, стараясь скрыть набежавшие на глаза слезы. Нельзя было давать волю чувствам, пока она не окажется на безопасном расстоянии.
Эванс подсадил ее в седло, и они объехали главную аллею, чтобы никто их случайно не заметил из окна. Снегопад усилился, но София, стиснув зубы, решила, что не будет этого замечать.
