Интересно, что сказал бы об Адаме преподобный Лоинс? И что он за человек, этот священник?
София шагала к своей конечной цели, стараясь не обращать внимания на внутренний голос, упорно твердивший о том, что она шла на собственные похороны.
Прошло еще несколько минут, и мисс Уайт, распахнув церковную дверь, вошла внутрь, а затем молча зашагала по центральному проходу, направляясь к алтарю, задрапированному белой тканью и увенчанному свечами.
— Тут есть кто-нибудь? — позвала наконец девушка.
Через несколько секунд узкая дверь с левой стороны от алтаря тихонько скрипнула, и к Софии вышел молодой человек с аккуратно причесанными каштановыми волосами.
— Чем могу помочь? — спросил священник; его карие глаза смотрели на Софию вполне благожелательно.
«Ну, он вовсе не похож на Франкенштейна», — промелькнуло у Софии. Стараясь улыбнуться, она спросила:
— Вы мистер Лоинс, не так ли?
— Да, — кивнул он. Едва заметно нахмурившись, спросил: — А вы мисс Уайт?
— Да, верно, — кивнула девушка. — Я на несколько недель раньше, но…
Не дослушав Софию, священник поспешно вернулся в боковую комнату и закрыл за собой дверь. В недоумении София пожала плечами, подождала какое-то время, затем, опустив на пол свои коробки, направилась к двери. Но в этот момент дверь вновь распахнулась.
— Вы должны ждать здесь, — сказал преподобный, надевая плащ и широкополую шляпу. — Я сейчас приведу матушку. Она будет вашей компаньонкой, пока мы не обвенчаемся.
— Ваша ма…
— Я не могу находиться с вами наедине, — перебил мистер Лоинс. — Ведь мы с вами еще не состоим в браке.
Он быстро прошел мимо девушки и, миновав центральный проход, вышел из церкви.
— Ну что ж… — София снова пожала плечами. Она даже не могла вспомнить, говорил ли ей когда-нибудь какой-либо мужчина, что не может находиться с ней наедине.
Осмотревшись, девушка села в первом ряду и сложила руки на коленях. Скамья была слишком жесткой и ужасно неудобной — впрочем, такой она, вероятно, была еще и до рождения мистера Лоинса. «Сюда бы несколько подушек», — со вздохом подумала София.
Она почему-то ожидала, что ее будущий муж окажется старше — чтобы держал ее в узде, — но преподобный, судя по всему, был едва ли старше ее. «Но если так, — подумала девушка, то, возможно, он не так уж ужасен…»
Мысли о мистере Лоинсе преследовали ее уже много недель, но теперь оказалось, что все ее домыслы о его возрасте и характере были всего лишь надуманными страхами. Так что не исключено, что все в ее новой жизни сложится не так уж плохо…
В ожидании прошло минут десять, и наконец дверь церкви отворилась, и перед Софией появилась высокая круглолицая женщина.
— Вы миссис Лоинс? — спросила София, вставая.
— Да, это я, — кивнула женщина; ее темные с проседью волосы были почти полностью скрыты под черным платком.
— Рада с вам…
— Вы очень удивили викария, мисс Уайт. Присаживайтесь. Я принесу чай. А мой сын скоро вернется.
Снова усевшись на скамью, София спросила:
— А где сейчас сам викарий?
Миссис Лоинс исчезла в боковой комнате, а потом появилась с чайником и тремя чашками.
— Он дома. Сказал, что должен сделать какие-то заметки. — Мать викария внимательно посмотрела на Софию и добавила: — Надеюсь, вы приехали для того, чтобы исправиться. Галвал — очень богобоязненный город, и нам здесь не нужна женщина, вводящая мужчин в искушение.
— Мама, прошу вас, не надо… — послышался за спиной девушки голос викария. — Вы ведь говорите с моей невестой… Мисс Уайт не собирается никого вводить в искушение.
Это было совершенно неожиданное и весьма приятное вмешательство. Обернувшись, София сказала:
— Благодарю вас, мистер Лоинс. Я…
— И она станет примером того, как все мы должны служить нашему Господу и Спасителю, — продолжал викарий. — Христос ходил среди прокаженных, и мы будем следовать его примеру.
— Я непрокаженная, — сказала София, нахмурившись.
— Конечно, нет, — ответил мистер Лоинс, усаживаясь на стул прямо перед девушкой. — Вы Мария Магдалина, падшая женщина, ожидающая вознесения к благодати. И я вам помогу подняться.
— Но я никогда не падала, — возразила София. Блеск, появившийся в глазах викария, вызывал у нее большее беспокойство, чем если бы у него изо рта текли слюни или же были бы клешни вместо рук. — Мои родители не состоят в браке, но это — не моя вина.
Преподобный улыбнулся и спросил:
— А как же ваше пребывание в логове греха? Ведь вы жили в ужасном доме… И разве это — не ваша вина? А еще — ваши связи с мужчинами… Вы должны признать свои ошибки, чтобы извлечь из них урок. И вы должны стать примером для других женщин, стоящих на краю пропасти.
Покосившись на миссис Лоинс, София заметила, что та утвердительно кивала.
— А что, в Галвале нет женщины, которая бы вам понравилась, мистер Лоинс? — спросила девушка. — Мне кажется, что меня вы считаете не самой подходящей для вас невестой.
— Викарий должен жениться, чтобы быть примером для своей паствы. Именно поэтому вы — идеальный выбор для меня. Женившись на вас, я смогу продемонстрировать, что истинная вера и покаяние творят чудеса.
София вздрогнула, и по спине ее пробежал холодок. «Ох, как же герцог Хеннеси, должно быть, ненавидел меня, — подумала девушка. — И почему? Только потому что я родилась?» Ей вдруг ужасно захотелось сбежать отсюда, но она не могла этого сделать. Ведь в «Тантале» остались ее подруги, которым больше некуда было идти и которые непременно окажутся на улице, если она, София, сейчас сбежит.
— Похоже, вы абсолютно уверены в своих силах, — осторожно заметила девушка, стараясь говорить ровным голосом. И в тот же миг она словно услышала голос Адама, говорившего ей, что она — необычная женщина, совершенно не похожая на всех других. Мысленно улыбнувшись, София добавила: — Между прочим, мистер Лоинс, я даже не знаю ваше имя…
Викарий взглянул на нее с удивлением и пробормотал:
— Меня зовут Питер, но нам следует во всем соблюдать приличия. Вы должны обращаться ко мне не иначе как викарий, или преподобный Лоинс, или же мистер Лоинс. А вы для меня всегда будете миссис Лоинс.
— Но ведь и ваша мать — миссис Лоинс, — заметила девушка.
— Я согласилась стать матушкой Лоинс, — подала голос пожилая женщина.
Преподобный же строго посмотрел на Софию и проговорил:
— Известно, что викариями часто становятся младшие сыновья аристократов — чтобы иметь хоть какой-то доход. Но это — не мой случай. Матушка говорит, что я рожден для другого. Служение Господу — вот мое предназначение.
София невольно улыбнулась.
