— Разве? С чего вы взяли?
— Но вы же позволили Китингу Блэквуду жить в вашем доме в Лондоне — самому Кровавому Блэквуду! И вы отправились на свадьбу его кузена, прекрасно зная, что Китинг ни за что не допустит, чтобы церемония состоялась.
— Вы меня раскусили, София, — ответил Адам с ухмылкой.
— Я так не думаю, — ее зеленые глаза сверкнули, — но я действительно уверена, что вам нравятся скандалы.
«Интересно, осознает ли София, что мало кто осмеливается шутить со мной подобным образом?» — подумал герцог. Во всяком случае, он очень надеялся, что девушка об этом не знала. Улыбнувшись, Адам проговорил:
— Жизнь иногда становится ужасно скучной и однообразной. Возможно, именно поэтому меня привлекают люди, которые могут устроить переполох в высшем обществе.
— Вот и хорошо, — кивнула гостья. — Небольшой переполох — это как раз по моей части.
«Мне очень повезло, что единственным гостем, успевшим проехать через мост, оказалась София Уайт, а не Фрэнсис Хеннинг, например». И было бы еще хуже, если бы в реке оказалась одна из его потенциальных невест. Ведь тогда ему пришлось бы либо жениться на ней до того, как он увидит всех остальных девушек, либо всеми способами ее избегать, чтобы не скомпрометировать, что опять же привело бы к женитьбе на ней.
Герцог и его гостья спустились по боковой лестнице, и он открыл дверь в оранжерею. Это был прекрасный сад с тремя дюжинами разнообразных растений в больших горшках, а также скамейками и клетками с певчими птицами. Адам остановился у входа, а София, осматриваясь, пошла в глубь оранжереи.
— Здесь так красиво! — воскликнула девушка, обернувшись к его светлости. Ее длинные юбки всколыхнулись, и на миг показались изящные лодыжки.
Это было столь неожиданно, что герцог на мгновение потерял дар речи. Откашлявшись, он проговорил:
— Оранжерея — единственный способ уберечь апельсиновые и персиковые деревья от непогоды. Говорят, это приятное место, чтобы посидеть и почитать.
— Сколько гостей вы ожидали? — неожиданно спросила девушка.
— И все еще ожидаю. Думаю… человек тридцать или сорок. — Адаму ужасно хотелось подойти к гостье и поправить чуть соскользнувший с ее плеча рукав платья, однако он сдержался.
— Вы умеете ездить верхом? — поинтересовался он.
София ненадолго задумалась.
— Я несколько раз сидела на пони в школе-интернате, но не думаю, что это делает меня хорошей наездницей. А что?
— Я езжу верхом почти каждый день, — герцог указал на дверь, ведущую в коридор, — и у меня есть также и несколько пони. Мы поедем, как только погода улучшится.
— Вам не нужно меня развлекать, ваша светлость. Просто находиться здесь — это уже подарок.
— Тогда вам нужно больше подарков. Что же касается прогулки верхом… Поверьте, я всегда делаю только то, что мне нравится. Не хотите ли взглянуть на фамильную галерею Басвичей?.. — Герцог повернулся к двери, собираясь пройти в картинную галерею, но, заметив, что гостья не последовала за ним, с беспокойством спросил: — Что-то не так?
Девушка молча смотрела ему в глаза (обычно девушки, беседуя с ним, смотрели себе под ноги), наконец со вздохом проговорила:
— Вы так и не ответили на один мой вопрос, милорд. Вы попытаетесь сделать меня своей любовницей, не так ли?
Адам невольно рассмеялся. Во-первых, он никогда не испытывал недостатка в женщинах, желающих стать его любовницами, во-вторых, он почти всегда получал то, чего хотел, и, в-третьих, он устраивал этот праздник только для того, чтобы найти себе жену. Вскинув бровь, герцог произнес:
— Если у меня и были такие мысли, вы их развеяли.
София нахмурилась.
— Поверьте, я не так глупа, как думают многие, ваша светлость.
— Да-да, конечно… — с усмешкой закивал герцог.
— К тому же у меня есть принципы, — продолжала гостья. — Некоторые из них — очень недавние и… неожиданные. Один из них — не становиться любовницей. И знаете… Несмотря на вашу дружбу с Китингом, я должна спросить вас: почему вы меня пригласили?
Сделав несколько шагов, Адам опустился на один из позолоченных стульев, установленных в коридоре рядом с портретной галереей.
— Мне редко приходится объяснять свои поступки, София, но вам я кое-что объясню. Так вот, я понимаю, какой шок вызовет ваше присутствие на моей вечеринке, но поверьте, ничего гнусного я не замышлял. Просто сейчас я могу проводить время либо с вами, либо с моей сестрой, а Юстас… она невыносима.
София молча кивнула. Она была почти уверена: если бы герцог Гривз собирался сделать ее своей любовницей, то прямо бы сказал об этом. К тому же большинство из его женщин были богатыми, независимыми и благородными. Или же настолько популярными в светском обществе, что их происхождение не имело значения. Конечно, и она, София, была независимой, однако похвастаться знатным происхождением не могла. И уж, конечно, она не была ни богатой, ни популярной.
Невольно поморщившись, София постаралась отогнать эти мысли. И вообще, почему она вдруг задумалась о своих шансах стать любовницей герцога? Между прочим, еще две недели назад она считала, что правила высшего общества к ней не относятся. Оказалось, что она ошибалась. И теперь даже слухи о том, что она стала любовницей герцога, могли сильно осложнить ее жизнь.
— Вы чем-то обеспокоены? — спросил Адам. — Может, вам нужны гарантии вашей безопасности?
София усмехнулась.
— Ваша светлость, я выжила среди льда и индюшек. Неужели вы считаете, что после этого я боюсь вашего дома?
— Зовите меня Адам. Или хотя бы Гривз. В конце концов, мы оба барахтались в холодной воде среди индеек.
Адам?.. Странно, что такое имя принадлежало человеку с репутацией ловкача и хитреца. Тем не менее оно очень ему шло. И сейчас он смотрел на нее так, как будто читал ее мысли. «Нет-нет, этого он, конечно же, не может…» — успокаивала себя София.
— Знаете, а я ожидала увидеть здесь леди Элен Бреннан, — решилась она сказать, когда они наконец прошли в галерею.
Герцог какое-то время молчал, потом произнес:
— В самом деле? Очевидно, вы не знаете, что Элен недавно вышла замуж за лорда Кранделла и переехала в Суррей.
Она действительно не знала этого. После того как сезон закончился, большинство постоянных гостей клуба «Тантал» покинули Лондон.
Девушка в смущении молчала, а герцог между тем продолжил:
— Вы, наверное, спросите: а рад ли я за нее? — На скулах у него заходили желваки, и София решила, что Гривз сейчас посоветует ей не лезть не в свое дело или же отправит ее в Ханлит еще до наступления темноты. — Так вот, я немного огорчен, но вместе с тем восхищаюсь ее коварным умом, о котором я и не подозревал. А Кранделл… Он, конечно, болван, но он — безумно богатый болван.
