Книга Заплыв домой, страница 5. Автор книги Дебора Леви

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Заплыв домой»

Cтраница 5

Он наконец посмотрел на нее; ее лицо было белым как мел. Мокрые щеки блестели.

— Что с тобой? Почему ты плачешь?

— Все нормально. — Ее голос был скучным и тусклым. — Я рада, что мне удалось сэкономить и не потратиться на отель, но не ожидала, что твоя жена пригласит меня остаться на вилле.

Ему на лоб сели три мошки, но он не отпустил ее руку, чтобы их смахнуть. Протянул ей лоскут зеленого шелка, который использовал вместо носового платка.

— На, вытри лицо.

— Не нужен мне твой платок. — Она швырнула лоскут ему на колени. — Я ненавижу, когда мне говорят: «Вытри лицо». Как будто я грязный пол.

Он не был уверен, но кажется, это тоже была строка из его стихотворения. Не слово в слово, но достаточно близко. Он заметил на ее левой лодыжке царапину, и она сказала, что ее поцарапала его жена, когда схватила за ногу в бассейне.

Коза подошла ближе. Когда она шевелилась, колокольчик звенел. Когда застывала на месте, звон умолкал. Джо сам не знал почему, но его это тревожило. Он снял с плеча крошечного зеленого сверчка и посадил на раскрытую ладонь Китти.

— Я тут подумал… Ты написала стихи и хочешь, чтобы я их прочел, так?

— Да. Всего одно стихотворение. — Ее голос вновь сделался тусклым и скучным. Она отпустила сверчка, и тот скрылся в траве. Она проводила его глазами. — Это как бы разговор с тобой.

Джо поднял тонкую ветку, упавшую с дерева. Толстый голубь у него над головой явно испытывал судьбу. Рядом росли ветки покрепче, но он упорно сидел на месте. Джо сказал Китти, что прочтет ее стихотворение сегодня вечером. Он ждал, что она скажет ему спасибо.

Он ждал. Ее благодарности. За его время. За его внимание. За его щедрость. За то, что он защитил ее от Митчелла. За его общество и его слова, за поэзию, из-за которой она разыскала его аж во Франции. Он ждал, но так и не дождался.

— Кстати. — Он смотрел на ее бледные лодыжки, усеянные раздавленными муравьями. — Я никому не скажу, что ты принимала таблетки и все такое… Это будет наш секрет.

Она пожала плечами.

— На самом деле все знают. И Юрген, и доктор Шеридан, и все остальные в деревне. К тому же я прекратила принимать таблетки.

— Маделин Шеридан — врач?

— Ага. — Она поджала пальцы на ногах. — У нее есть друзья в больнице, в Грасе, так что при ней лучше делать вид, что ты счастлив и у тебя все под контролем.

Он рассмеялся — а потом, чтобы он рассмеялся еще сильнее, всем своим видом показывая, что счастлив и у него все под контролем, она сообщила, что ничто, АБСОЛЮТНО НИЧТО, не останется в секрете, если об этом знает Юрген.

— Как любой беззаботный человек, он прижмет руку к сердцу и скажет, что его рот на замке. Только рот у Юргена не закрывается никогда, потому что он не вынимает изо рта косяк.

Джо Джейкобс знал, что следует расспросить ее поподробнее. По примеру его жены-журналистки, которая знает, как задавать правильные вопросы. Кто, когда, почему, как и где — и все остальные слова, придуманные для того, чтобы жизнь была более слаженной. Но Китти почти ничего о себе не рассказывала. По дороге в сад она сообщила, что бросила работу в парке Виктория в Хакни, где убирала опавшие листья и стригла газоны. На нее набросилась с ножом банда каких-то парней, потому что, когда она принимала таблетки, у нее заплетались ноги и она была легкой добычей.

Они снова услышали колокольчик.

— Что это? — Китти поднялась на ноги, пристально вглядываясь в высокую траву.

Джо видел, как выпирают под платьем ее острые позвонки. Он опять уронил шляпу. Китти ее подняла, отряхнула от пыли кончиками ярко-зеленых ногтей и протянула ему.

— Ой!

Китти воскликнула «Ой», потому что трава зашевелилась и среди выбеленных солнцем травинок замелькали блики розового и серебряного. Кто-то шел прямо к ним. Потом трава расступилась, и перед ними предстала Нина в купальнике с красными вишнями. На пальцах ее босых ног сверкали пять индийских колец, подаренных Юргеном. Пять серебряных колец с крошечными колокольчиками.

— Я тебя искала. — Она посмотрела на папу, который как будто держал Китти Финч за руку. — Мама поехала в Ниццу. Сказала, что надо сдать туфли в починку.

Китти глянула на часы на своем тонком запястье.

— Ремонты обуви в Ницце уже закрыты.

Из высокой травы вынырнули три большие собаки и принялись с рычанием кружить вокруг них. Суровый фермер возник словно из ниоткуда и сообщил обильно потевшему английскому поэту, что тот нарушает границы частных владений. Красивая английская девушка сорвала со своей летней шляпы тюлевый шарф и протянула его насупленному поэту.

— На, вытри лицо, — сказала она, а потом обратилась к фермеру по-французски с настойчивой просьбой отозвать собак.


Когда они вернулись на виллу, Джо прошел сквозь полосу кипарисов в маленький садик, где он поставил себе стол и стул, чтобы работать в тенечке. Уже две недели он называл это место своим кабинетом и доходчиво объяснял всем и каждому, что, когда он работает, его нельзя отвлекать, даже если он заснет за столом. Сквозь просветы в ветвях кипарисов он видел Лору, сидевшую у бассейна в выцветшем плетеном кресле. Митчелл принес ей огромную миску с клубникой.

Сонно глядя на Лору с Митчеллом, евших клубнику, он вдруг поймал себя на том, что засыпает. Кстати, забавное выражение: поймать себя на чем-то. Сиречь неожиданно обнаружить себя… Где? Когда? Где угодно, повсюду, в любое время. И лучше бы, чтобы это «повсюду» было местом приятным и тихим, местом без боли и надвигающихся угроз. Сидеть за столом в тени старого дерева вместе с семьей. Фотографировать Венецию из гондолы, плавно плывущей по водам канала. Смотреть фильм в пустом кинотеатре, держа в руке банку с пивом. В полночь мчаться в машине по горной дороге сразу после того, как вы с Китти Финч занимались любовью.

На горной дороге. В полночь

Уже темнело, и она сказала, что тормоза на взятой в прокате машине совершенно убитые и что она ни хрена не видит, не видит даже собственных рук.

Когда она горбилась над рулем, шелковое платье сползало с плеч. Кролик выскочил на дорогу, машина вильнула. Он велел ей смотреть на дорогу, просто смотреть на дорогу, и пока он говорил, она целовала его, не прекращая рулить. Она попросила его открыть окно у пассажирского сиденья, чтобы ей было слышно, как в лесу перекликаются насекомые. Он опустил стекло и снова сказал: «Смотри на дорогу». Он высунул голову в окно, и холодный горный воздух обжег его губы. Когда-то в этом горном лесу жили древние люди. Они знали прошлое, обитавшее в камнях и деревьях. Они знали, что их желания сводят с ума, смущают, придают им загадочности и все портят.

— Да, — сказала Китти Финч, все-таки сосредоточившись на дороге. — Я знаю, о чем ты думаешь. Жизнь стоит того, чтобы жить, лишь потому, что мы надеемся, что когда-нибудь все наладится и мы вернемся домой целыми и невредимыми. Но ты не вернулся домой невредимым. Ты вообще не вернулся домой. Поэтому я и приехала, Йозеф. Я примчалась во Францию, чтобы спасти тебя от твоих собственных мыслей.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация