потерял семью, но помни, Доминик, мы боремся за благо всей Диосты, ведь дивал, даже один, способен на многое. Жду твоих писем. Твой друг Кит Леей.
— Отец жив! — выкрикнула я, не в силах сдержать всхлип облегчения. В глубине души я и не сомневалась в этом, но в свете всей информации последних дней, дурные мысли о том, что мой настоящий папа всё же погиб, меня посещали. Теперь я была уверена хотя бы в том, что дед выдумал смерть своего сына. Зачем? Ответа на этот вопрос у меня пока не было, но судя по этому письму, отцу могла угрожать опасность, как то связанная с днём его тридцатилетия. Нужно узнать об этом подробнее.
— Я безусловно разделяю твоё счастье, душа моя, — глухо сказал Ян, — но меня больше заинтересовал культ дивалов.
— Разве у этих чудовищ может быть культ?
— Психов в мире полно. Чему только не поклоняются люди, иногда диву даёшься.
Ян говорил отстранённо и очень медленно, словно что-то обдумывая.
— Ты слышал о подобном раньше?
— Случалось. Ещё во времени работы в Глонвуде. И боюсь, тебе очень не понравится то, во что они верят.
Поверенный оторвал взгляд от окна и посмотрел на вжавшуюся в сиденье меня.
- Была группа людей, которые называли себя адептами культа дивалов. Обычные психи, пьяницы, блаженные даже были. Так вот, они верили в дивалов, как в богов. Какой-то двинутый псевдопророк когда-то написал пророчество, что последний дивал, восставший из мёртвых, обеспечит всем его приверженцам вечную жизнь.
- Бред какой-то, — возмутилась я, — дивалов нет! Их перебросили в их мир, и проход открыть невозможно!
- Да-да, я тоже так думал. Раньше.
Я замерла, с интересом глядя на Яна. Я, в отличие от него, никогда не слышала ни о каком культе дивалов. Да и вообще, всё, что я знаю об этих чудовищах ограничивается общими данными. Они враги, бессмертные и беспощадные. Тело дивала убить можно, хоть и очень тяжело, а вот душу не истребить. После гибели тела, душа остаётся жить. В их мире, после потери тела она просто переселяется в новое вместилище и проживает следующую жизнь. Тела же жителей Диосты, видимо, слабы для сильных душ дивалов и потому, тело простого человека погибает уже после нескольких дней ношения в себе бессмертной души. Вот и всё. Ещё их было всего шестеро, жалкая горстка, но они смогли повергнуть во тьму всю Диосту, беспощадно уничтожая магию, поглощая её, оставляя за собой лишь след из трупов магов, лишённых сил.
- Так вот, раньше я был уверен, что всё это бредни и дивалы уничтожены, но сейчас сомневаюсь.
- Не сомневайся, если бы эти твари существовали, Диоста уже пала бы, -
возразила я.
- Адепты их культа твердили, что один из дивалов не покинул Диосту. По общеизвестным данным, их было шесть, но они утверждали, что существовал и седьмой. Его тело убили, а душа осталась в нашем мире. По их пророчеству, воскресить бессмертную душу может лишь родная кровь убившего тело. Если верить пророчеству, то воскресит душу дивала именно мужчина, тридцати лет от роду, который будет кровной роднёй, того кто убил тело седьмого. Улавливаешь?
- То есть, возможно, они считают, что седьмого дивала убил мой дед? — не веря в собственные слова, спросила я.
- Может именно поэтому в письме сказано про тридцатилетие твоего отца.
- Это могло бы многое объяснить, — пробормотала я. По крайней мере, это могло бы объяснить порыв деда объявить своего единственного сына погибшим.
Ян задумчиво барабанил пальцами по сиденью, глядя в пустоту.
- Нужно читать дальше, — предложила я, понимая, что информации по-прежнему мало. А несколько писем ещё имелись.
Но, вместо того чтобы достать очередное послание, поверенный, побарабанил кулаком по стенке кареты, призывая кучера остановиться.
- Что ты делаешь? — хмуро спросила я.
Как раз в этот момент, дверь кареты отварилась, являя нам заинтересованное
лицо кучера.
- Резиденция отца отменяется, — сообщил Ян, — едем на Кустовую улицу, навести моего старого друга, мистера Уотсона.
Кучер понятливо кивнул и закрыл дверь. Я же удивлённо уставилась на Яна.
- Не задавай ненужных вопросов, Катарина, — устало проговорил он, — если всё действительно так, как я думаю, Денери даже не представляет во что ввязался.
ГЛАВА 12
Откровенно говоря, мне совершенно не хотелось наносить визит следователю. Воспоминания о моём первом дне в Меренске ещё были слишком живы в памяти. Денери Уотсон изначально просто издевался надо мной! Он безосновательно обвинил меня в убийстве, хотя знал, что я невиновна, запретил покидать город, и вообще складывалось ощущение, что я для него что-то типа живой мишени для приманки преступника. Конечно, недавний рассказ Яна заставил меня испытать к мистеру Уотсону ещё одно чувство — жалость, но помимо него была ещё обида и всепоглощающая злость.
Но так же я могла понять и Яна, который хотел предупредить друга о том, что всё это может оказаться куда серьёзнее, чем просто пара убийств, и только поэтому продолжала сидеть в карете, не выказывая протеста. Думаю, ему действительно станет легче, если он предупредит мистера Уотсона.
- Ещё письмо от мистера Сайруса, — размеренный голос Яна вырвал меня из пелены размышлений. — Это совсем свежее, даже полгода не прошло.
Я взглянула на лист бумаги, который сжимал в руке поверенный, и робко кивнула. Напряжение между нами нарастало по непонятным причинам. Я чувствовала обиду, а Ян был заметно встревожен. С какой бы лёгкостью он ни говорил об их размолвке с мистером Уотсоном, было видно, что тот по-прежнему дорог ему.
- Здравствуй, дорогой друг. — Тем временем начал читать Ян. — После твоего последнего письма я принял непростое решение. Пришло время возвращаться! Как ты знаешь, я пал жертвой пагубных пристрастий, и за время своей жизни в Глонвуде потерял почти всё своё состояние. Но что-то подсказывает мне, что, вернувшись в Меренск я смогу наладить свою жизнь снова.
Перед моими глазами тут же встала картинка из недавних воспоминаний: старый, обшарпанный дом с хлипкими окнами, кострище посреди просторной комнаты, и мистер Сайрус — именно тот, кто, исходя из написанного в письме, вернулся на родину, чтобы наладить свою жизнь — мёртвый и одинокий в своей бедно обставленной спальне. Видимо, ничего не вышло. Жаль. Почему-то именно сейчас мне стало безмерно жаль деда и его «дорогих друзей».
Ян же не отвлекался на раздумья и продолжил читать:
- И своим возвращением я обязан именно тебе! Ты сумел разворошить это осиное гнездо и вычислить того, кто все эти годы был угрозой для нас. Теперь я понимаю, почему градоправитель, мистер Эдсон, столько лет держал тебя подле себя. Он знал, что именно твой потомок может дать новую жизнь бессмертной душе. Теперь я понимаю и то, что мы поступили верно, создав иллюзии того, что сбросили руку в озеро Тишь. Западные горы всегда были опасным местом, и я нисколько не удивлён, что мистер Эдсон и его подельник, мистер Тарсон, нашли там свою погибель. Опасности больше нет, друг мой! И это всё благодаря тебе, Доминик! Скоро, очень скоро, я вернусь домой, и мы сможем обсудить это всё, как забытое прошлое. Как память о подвигах молодости, больше не опасаясь за наши жизни, и жизни наших родных.
