— Дед был настолько хорошим работодателем? — поинтересовалась я, желая хоть немного снизить напряжение.
— Я любила его, — еще громче всхлипнула Ирэн и принялась рыдать. Я оглянулась по сторонам, чувствуя себя крайне неловко и неуютно. Нужных слов не находилось, но сидеть рядом с рыдающей женщиной казалось чем-то неправильным.
— Вам, наверное, нужно побыть наедине с собой, — пробормотала я, поднимаясь, — спасибо за все, Ирэн, — и быстро покинула комнату.
Я сейчас находилась в неком непонятном раздрае. Все оказалось гораздо проще, чем я думала. Дед не был похитителем детей, это не было коллективной галлюцинацией, девочка была реальной, и даже это уже радовало. Понять мотивов мистера Бреннона я все равно бы не смогла, при всем желании — он оставался для меня полной загадкой, поэтому оставалось принять это все, как факт.
— Мисс Катарина, куда вы запропастились? Ваш чай давно остыл! — едва я вошла в гостиную, воскликнула Уайлд. — А ваши пирожные съел мистер Хидс!
Я улыбнулась, услышав имя Яна, и машинально ускорилась, буквально подбегая к высокому креслу, полностью скрывающему сидящего.
— Душа моя, тебя не может найти собственный дворецкий в собственном доме, — с набитым ртом сообщил Ян, — полагаю, ты нашла тайный ход и бегала на свидание? Кстати, хочешь? — поверенный протянул мне половину пирожного. — Прости, проголодался, а пока тебя ждал…
Я бросила взгляд на некогда наполненную тарелку и весело рассмеялась. Нет, все-таки мне чертовски нравился Ян Хидс, не смотря на то, что он был подобен саранче по своей способности уничтожать пищу.
— Мисс Катарина, я сейчас же принесу для вас новый десерт, — почему-то заволновался Уайлд.
— Не стоит, — все еще смеясь, ответила я.
— А я бы не отказался, — невозмутимо доев предложенную ранее мне половинку, заявил Ян. Уайлд со свистом втянул воздух и, раздраженно поклонившись, удалился в кухню.
— Ты неподражаем, — искренне сообщила я Яну.
— А ты восхитительно прекрасна, — безразлично пожал плечами он, — мы идеальная пара.
— Обжора и постоянно истекающая кровью барышня? — смеясь, поинтересовалась я.
— Мужчина и женщина, — вкрадчиво ответил Ян, покрывая поцелуями мое запястье.
— Ты ведь специально бесишь Уайлда? — поинтересовалась я, щурясь от приятной щекотки прикосновений Яна.
— В профилактических целях, — не отвлекаясь от моей руки, ответил он, — нельзя быть таким чопорным занудой. Так я убеждаюсь, что он живой и умеет чувствовать, а не просто манекен.
По телу побежали приятные мурашки и задержались в районе живота, вызывая приятное чувство радостного предвкушения.
— Ваши пирожные, — громогласно сообщил Уайлд, с грохотом водрузив на стол поднос. Я отстранилась и присела в кресло напротив Яна. Дворецкий по-прежнему смотрел на мистера Хидса, не скрывая неодобрения, но в этот раз мне было все равно. Мне нравилось просто смотреть на Яна, наблюдать за ним и чувствовать на себе тепло его взгляда.
— Так где ты была? — продолжая поглощать десерт, спросил поверенный.
— Беседовала с одной из служанок, — честно ответила я. — Расскажу, но позже.
Теперь я сама уверилась в том, что в особняке лучше держать язык за зубами. Если мистеру Бреннону так хотелось, чтобы никто не узнал о помутнении его рассудка, пусть так и будет. Ни к чему тому же Уайлду вся эта информация.
— А ты чем занимался? Нашел что-то стоящее?
— Еще какое, — тепло улыбнулся Ян.
Никогда не думала, что некроманты могут быть настолько теплыми. Обычно это «зимние» маги — холодные, непреступные, почти ледяные. Внешне поверенный и был таким — стальные глаза, посеребренные сединой волосы, но сейчас от Яна просто веяло теплом и уютом. Пожалуй, я смогла бы вот так сидеть с ним у камина и уплетать пирожные довольно долго. Но еще больше мне хотелось узнать, что же такого интересного раскопал поверенный, а потому я сама принялась активно его торопить.
— Мы поедем к твоему отцу?
— Сегодня мы поедем ко мне.
Через десять минут мы уже сидели в карете Яна, которую и в этот раз пропустили за ворота и позволили подъехать прямо к крыльцу. Уайлд долго причитал, что я снова пропущу ужин, но в результате смирился и самолично помог мне надеть плащ, игнорируя попытки Яна помешать ему.
— Рассказывай, — как только мы остались наедине, требовательно попросила я.
— О, нет, дорогая, сначала ты, — поверенный хитро прищурился, глядя на меня, и одним неуловимым движением словно бы перетек на мое сиденье, устроившись рядом.
От близости Яна по телу снова пробежала волна мурашек, но я весьма успешно ее подавила.
— Я узнала что значит, когда у стен есть «уши», и почему дел попал в лечебницу, — торжественно сообщила я. Бровь мистера Хидса удивленно поднялась, и мне пришлось в подробностях пересказывать сегодняшний разговор с Ирэн.
— Вот оно как, — задумчиво проговорил Ян, бережно гладя мои волосы. — Выходит, сердце у него все-таки имелось, раз он переживал. И нервы не железные…
— Я никогда его не пойму, — печально заметила я.
— Никогда не говори никогда, Катарина, — посоветовал Ян. — А я имел честь видеть дело о смерти мисс Остин, и знаешь, что я тебе скажу? — я вопросительно воззрилась на поверенного в ожидании чего-то захватывающего. Сердце забилось быстрее, предвкушая раскрытие некой тайны.
— Ничего утешительного, — серьезно припечатал Ян. — Она перебрала со снотворным, и только. Более того, пьет она его уже не один год, и выписывает лекарство весьма уважаемый лекарь. Мисс Остин просто внушили принять дозу чуть больше положенной.
— Внушили прямо в исповедальне? — поинтересовалась я, отлично понимая, что так быстро лекарство все равно не подействовало бы.
— Еще дома, Катарина, у нее дома.
— Но к ней была приставлена охрана! — воскликнула я.
— Вот именно, душа моя, вот именно, — загадочно проговорил Ян, глядя на меня. Он словно ждал, пока я что-то пойму, что-то, ведомое только ему.
Я задумалась. Мисс Остин жила одна, а к ней был приставлен мистер Деш.
— Мистер Кларенс Деш? — тихо спросила я.
— Есть подозрения, — уклончиво ответил Ян. — Давай не будем торопиться с выводами. Сегодня нас ждет сеанс связи с друзьями мистера Бреннона, если все получится, конечно, а там решим, что делать дальше. Одно ясно точно — даже если адепты соберут руку, выпустить из нее душу дивала некому: у мистера Бреннона нет потомков мужского пола, которым вот-вот стукнет тридцать.
