Ян беззаботно водрузил чашки на стол подле меня и протянул мне кулек с шоколадными конфетами.
— Катарина, душа моя, поверь, на мне столько магических защит, что ни один артефакт не сможет проникнуть в мою голову. Уж в этом-то я уверен.
Я кивнула, принимая его слова, но нисколько не успокоившись. Излишняя самоуверенность еще никого до добра не доводила.
— Больше меня заботит Денери, — Ян задумчиво буравил взглядом стену, словно пытался прожечь в ней дыру, — для чего он по-твоему отправился в Пейлит?
— Встретиться с мистером Лееном, вероятно, — ответила я.
— Во-о-от, — все так же не отрывая взгляда от многострадальной стены, согласился Ян, — а для чего ему это нужно?
— Пытается найти зацепки в деле о гибели деда и мистера Саируса.
Я несмело взяла одну конфету и отправила ее в рот, непроизвольно зажмурившись от терпко-сладкого вкуса нежнейшего шоколада.
— А это значит что? — Ян наконец-то повернулся и требовательно взглянул на меня.
— Что он, вероятно, знает то же, что и мы. — Была вынуждена констатировать я.
Поверенный вскинул указательный палец, демонстрируя мне, что я попала в точку.
— И если Денери удастся выпросить у мистера Леена часть артефакта, то я не уверен, что он сможет носить его так же безопасно как и я.
Я поежилась, придя в некоторое оцепенение от его слов, но почти сразу взяла себя в руки, вспомнив одну немаловажную деталь.
— Моему деду, как и мистеру Саирусу пришлось отдать жизни ради сохранения этих проклятых частей артефакта, и уверена, мистер Леен не отдаст его без боя. А Денери Уотсон следователь, защитник народа, он не станет убивать старика ради того, чтобы получить сомнительную частицу руки, которая, кстати, вполне может оказаться пустышкой, или вовсе выдумкой.
Ян как ни странно кивал в такт моим словам, демонстрируя полную солидарность.
— Это в том случае, если мистер Леен знает, что опасность еще не миновала.
Слова поверенного прозвучали как гром среди ясного неба и я почти не слышала продолжения фразы, хотя Ян продолжал говорить.
— Как ты, должно быть помнишь, твой дед, еще совсем недавно был уверен, что ему и его друзьям больше ничего не грозит, о чем он по всей видимости, и сообщил им в письмах. Из тех посланий, что мы читали, можно сделать вывод, что все члены ордена «черный коготь» решили, что опасность миновала и даже собирались вернуться на родину. Конечно, мы можем предположить, что мистер Бреннон написал своим дорогим друзьям, что ошибся и что их жизни снова в опасности, но что если нет?
— Если нет, то они без сомнений расстанутся с вещью, которая лишила их нормальной жизни, — глухо завершила я.
Ян торжественно хлопнул в ладоши, демонстрируя, что я сделала верные выводы.
— Значит, их нужно скорее предупредить! — тут же воскликнула я.
— Если Денери действительно знает то же, что и мы, то вероятно, предупредит сам, но мистер Уотсон предпочитает не делиться материалами этого расследования ни с кем, поэтому у меня всегда остается некая доля сомнений.
— Нужно немедленно попробовать связаться с мистером Лееном.
Ян уверенно поставил чашку на стол и открыв ящик стола извлек из него кристаллы связи, чтобы тут же сжать один из них в руке. Мистер Хидс, даже лишенный сил некроманта, был куда более сильным магом, чем я. Если мне приходилось давать команды кристаллу, громогласно и жертвуя при этом доброй долей запаса магии, то Ян лишь еле заметно шевельнул глазами и над кристаллом появилась тонкая полоса света, означающая, что связь установлена.
— Не торопится мистер Леен поговорить с нами, а Катарина, — через несколько мучительно долгих секунд, констатировал поверенный и заметно напрягся.
Мое сердце, кажется, перестало биться в ожидании, но чем дольше приходилось ждать, там спокойнее становилось.
— Он не ответит, — еле слышно прошептала я.
В это же время на меня словно нашло какое-то неведомое наваждение. Это не было так, как во время моих видений, сейчас я точно знала, что была собой и все понимала. Только вот тело почему-то не слушалось, а мысли стали вязкими и неповоротливыми, словно их подавляли чьи-то чужие. Я протянула руку и аккуратно уместила ее на кристалл, расположившийся на открытой ладони Яна. В тот же миг в ушах зазвенело, и меня ослепила вспышка.
Огромный кабинет, стены которого были отделаны светлым, почти белым деревом, тяжелые шторы с замысловатыми узорами и много-много света, солнечного света, льющегося через высокие стрельчатые окна. Это явно не Меренск и не Глонвуд, в нашей части Диосты, еще больше месяца не будет солнца. «Стало быть, Пейлит» — мелькнула в голове ленивая мысль.
— Воронка, как я понимаю, уже закрылась? — резкий голос мистера Уотсона ни с того, ни с сего, резанувший мое сознание, заставил вздрогнуть.
— Да, еще вчера, — отвечал ему кто-то совершенно мне не знакомый.
— И как? Что удалось найти?
Я по-прежнему видела только свет, льющийся из окон, а голоса раздавались сзади, но я не могла понять как в видении можно повернуться, чтобы увидеть говорящих, поэтому продолжала прислушиваться, тем более страшная догадка о сути разговора уже закралась в разум и заставила руки мелко дрожать. Воронки возникают только в одном случае — в это место пришла смерть.
— Совершенно ничего, никаких следов! — возмутился незнакомый голос. — Преступник словно невидимка! И самое главное знаете что?
Возникла небольшая пауза, видимо, собеседник ждал пока мистер Уотсон выскажет свое мнение и я замерла в тревожном ожидании. Странное чувство из смеси страха и некого необъяснимого ликования переполняло меня, или того, чьими глазами я сейчас смотрела.
— Что нет никаких следов магии, — отстраненно проговорил следователь.
За спиной послышались неспешные шаги, словно один из мужчин медленно двинулся по кабинету. А я все смотрела и смотрела через переливающийся калейдоскоп витражного стекла и никак не могла понять собственных ощущений. Будто я была здесь раньше, только за окнами в то время, почему-то занимался закат и облака были покрыты нежно-розовой дымкой, а солнце неспешно клонилось к горизонту, стремясь утонуть в раскинувшемся под окнами пруду.
— То есть, мистера Леена отравили ядом, введя его в сонную артерию? — буднично поинтересовался мистер Уотсон у своего собеседника.
— Именно! Яд по сей день на экспертизе в столице.
Сознание почему-то кольнула непонятная тревога. И самое ужасное, что тревожилась я не по поводу смерти мистера Леена, нет, я будто боялась, что Денери Уотсон что-то поймет. Более того, по поводу смерти друга деда я ни капли не переживала. Да что там, мне даже жаль его не было! Хотя это на меня ох как не похоже. Неужели я ощущаю того в чей разум попала?
