— Далее, конюх, Эрд Вудс, получает племенного жеребца Марка и стельную кобылу Ростолигской породы.
— Святой человек был мистер Бреннон, — тоскливо протянул усатый конюх, — и щедрый.
- А про мисс Тиану Остин там что-нибудь есть? — не удержавшись, вопросила
страдающая больше всех дама. Я с недоумением отметила статус, который присвоила себе женщина. Назвать её мисс лично у меня не повернулся бы язык.
- Я зачту всех по порядку, — строго ответил нотариус.
Дальше последовало перечисление всех слуг, коих дед облагодетельствовал посмертными подарками. Во всяком случае, было видно, что мистер Бреннон ценил своих людей. Кстати, я так и не поняла, кто такой этот Флип и почему удостоен опеки деда.
— Мисс Катарина Ломаш получает особняк в центре Меренска, поместье «Синяя роза» в пригороде столицы, конезавод близ Ростолья, счёт в Имперском банке и золотое месторождение в Гномьих горах.
Я даже не смогла подняться, чтобы обозначить своё присутствие, от неожиданности подобной информации и, просто открыв от удивления рот, внимала словам нотариуса.
— Так же к мисс Ломаш переходят все пастбища, земельные угодья, сданные в аренду, и право распоряжаться всем этим по её собственному усмотрению. Из ценностей искусства — картины из личной коллекции мистера Бреннона, — кто-то из мужчин в углу громко присвистнул, но я даже не удостоила их взглядом. — И вся коллекция редких артефактов и ювелирных изделий.
Нотариус закончил, а расфуфыренная пожилая модница упала со стула, провалившись в глубокий обморок. Я непонимающе хлопала глазами, запутавшись, реальность это или просто сон. Столько всего — мне? Здесь точно какая-то ошибка!
Заботливый Уайлд поводил под носом миссис баночкой с нюхательной солью, и та наконец пришла в себя.
— Извините, — пролепетала она, — просто это такое горе! — и окрестности снова огласил протяжный всхлип вперемешку с подвыванием.
— Мисс Тиане Остин достаётся именное дерево мистера Бреннона в имперском парке Меренска и вот это письмо, — нотариус протянул женщине запечатанный белоснежный конверт.
- И всё? — хрипло спросила она.
Нотариус внимательно прошёлся взглядом по бумаге и утвердительно кивнул. Женщина вскочила, почти подбежала к столу и нависла над мужчиной в очках. Жадно пересмотрела каждую бумажку и подарила нам зрелище очередного обморока.
— Тьфу ты! — выругался конюх и обратился почему-то ко мне: — Мисс Катарина, разрешите откланяться?
Я автоматически кивнула, перестав соображать уже на том моменте, когда мне подарили особняк. Ну, дела!
— Простите, позвольте полюбопытствовать, кто это? — цокая каблучками, я подошла ближе к Уайлду, который снова приводил престарелую мисс в чувство.
- Это мисс Остин, близкая приятельница мистера Бреннона.
Я не успела обдумать услышанное, потому что дама в ту же секунду пришла в себя каким-то чудесным образом, и, оттолкнув Уайлда, закричала:
— Это я-то приятельница?! Да я пожертвовала Доминику лучшие годы жизни! Я отдала ему свою молодость!
- Простите, мисс Остин, я что-то перепутал, — попытался оправдаться дворецкий.
— Вы познакомились с мистером Бренноном всего год назад! — неожиданно резко воскликнул мальчишка Флип, вскочив с места. — Трудно назвать лучшими годы с шестидесятого до шестьдесят первого, не находите? Вам нужны были только его деньги!
Женщина задохнулась от возмущения, нотариус уронил пенсне, а я сделала несколько шагов назад, осторожно отступая с места конфликта.
— Ты никогда мне не нравился, мерзкий Флипи! — пискляво вскрикнула она и со злостью швырнула письмо, полученное в наследство, на пол.
- Мисс Остин, прошу вас держать себя в руках.
Мягкий, бархатистый голос пролетел через весь зал, буквально разрезав напряжение, повисшее в воздухе. Все взоры тут же устремились в сторону говорящего. Мужчина со знаком полумесяца на воротничке поднялся и мягкой, кошачьей походкой направился в центр зала. Он был коротко стрижен, как и все служители закона, на тонких губах играла загадочная полуулыбка. Мужчина не повысил голос, но его услышали все, услышали и замерли, дружно наблюдая за приближением хищника.
Первой дар речи обрела миссис Остин, которую я не собиралась называть мисс даже мысленно. И, кстати, даже не зная эту женщину, я была всецело солидарна с
— Какое право вы имеете мне указывать? — спросила она у таинственного патрульного. — Я женщина, познавшая величайшее горе — потерю любимого! А этот щенок смеет обвинять меня в корысти!
Мужчина небрежным, но выверенным движением извлёк из нагрудного кармана блестящую бляху в виде всё того же полумесяца и продемонстрировал её миссис Остин.
— Старший следователь ночного патруля Денери Уотсон, — уверенно представился он. — И я призываю вас к порядку, как слуга закона.
Женщина поджала и без того сморщенные и узкие губы, с неодобрением разглядывая бляху.
— Насколько я понимаю, ваше время — ночь, мистер Уотсон. Вот ночью и указывайте мне, что делать.
— Ошибаетесь, днём я также вправе раскрывать тайны ночи, — усмехнулся он и повернулся к нотариусу. — У вас всё? Я могу начинать свою работу?
— Секунду, мистер Уотсон, я почти закончил, — проговорил нотариус и в упор посмотрел на меня. — Мисс Ломаш, вам предстоит оформить очень много бумаг. Жду
вас у себя в конторе после обеда, — он протянул мне листок с адресом и, собрав свои бумаги, поспешил откланяться.
Я прочла неизвестный адрес и положила листок в сумочку. Теперь придётся ещё и бумаги оформлять. Наверное, моя поездка в Меренск не ограничится двумя днями.
— Мисс Остин, — тем временем снова заговорил приятный, бархатистый голос, — вы могли бы уделить мне минутку?
- Конечно, господин следователь, — устало согласилась дама.
— Отлично! — просиял мистер Уотсон. — Прошу всех оставить нас с мисс Остин наедине. И, мисс Ломаш, не уходите далеко.
Я лишь на миг встретилась взглядом со следователем патруля, но этого хватило, чтобы по спине пробежал неприятный холодок. Нет, я не выдала своего страха ни словом, ни жестом. Учтиво кивнула и, развернувшись, вышла из зала, гордо держа осанку и стараясь дышать ровно. Но едва дверь за моей спиной закрылась, дыхание сорвалось.
- Мистер Уайлд, можно мне выпить чая? — тихо попросила я.
— Конечно, мисс Катарина, идёмте, — дворецкий единственный, кто на раз вычислил моё волнение.
— Флип, дружок, ты сегодня не завтракал, идём, я накормлю тебя, — щебетала за спиной румяная служанка.
Парнишка что-то отвечал, но их голоса доносились до меня, как через стену, обрывками фраз и слов. Кровь пульсировала в висках, мешая сосредоточиться. Я ведь должна радоваться! Теперь я баснословно богата. Но что-то было не так, и я ощущала это каждой клеточкой кожи.
