А ведь помимо «мешка» были и понесённые янкесами потери до оного события. И потери других частей. А также многие северяне полегли при отступлении, потому как кавалерия хорошо делала свою работу, особенно при использовании пулеметных, кхм, тачанок. Плюс немалая часть, отчаявшись, предпочла поднять руки, бросив оружие. Итого из более чем пятидесятитысячной армии Мак-Клеллана полегло двадцать четыре, ещё одиннадцать было взято в плен, как в целом, так и в подраненном состоянии.
Путём нехитрых арифметических подсчётов становилось ясно, что в лучшем случае унести ноги удалось менее чем двум десяткам тысяч изрядно деморализованных северян.
Было очевидно, что часть армии придётся разворачивать обратно ради конвоирования вражеских пленных, возвращения на земли Конфедерации своих раненых и доставки очень богатых трофеев. А с оставшейся частью максимально быстро совершить марш-бросок на Гаррисберг, лишая восток США полноценной транспортной артерии на мало-мальски солидное время. Ну и заодно уничтожая всё, относящееся к промышленному потенциалу, на своем пути. Чужое ломать – это не своё разрушать. Особенно если с пользой, да с выдумкой, да с какими-никакими, а всё ж трофеями. Так что ближайшие две недели или около того также обещали быть крайне насыщенными. Зато далеко не такими опасными, как предыдущие два дня.
Эпилог
КША, штат Виргиния, Ричмонд, июнь 1862 года
Возвращаться победителем – это всегда приятно. А уж если победа не абы какая, а самый настоящий триумф, в котором ты сыграл далеко не последнюю роль… Уровень «приятственности» подскакивает в разы, это однозначно.
Что случилось после Геттисбергского сражения? Тот самый бросок к Гаррисбергу, где три пехотных и кавалерийская бригады изображали из себя стадо слонов в посудной лавке, множа на ноль всю инфраструктуру местности и тем более железнодорожный узел. Вагоны, паровозы, оборудование депо – всё это подрывалось, сжигалось, уничтожалось всеми возможными способами. Было жаль, что утащить это богатство с собой не имелось ни малейшей возможности. Подходящей железной дороги просто не имелось. Единственная имеющаяся… проходила через Вашингтон, где нам бы точно не обрадовались. Вот и уничтожали, не имея возможности захапать себе.
А пока мы резвились в Гаррисберге и окрестностях, активизировалась Теннессийская армия Джексона. Генерал-фанатик не стал изощряться с особо сложными тактическими ходами. Он просто тупо давил, уподобившись не то паровому катку, не то доисторическому зверю-мамонту, сметающему всё на своём пути. И препятствий перед ним практически не было. Гранта-то с большей частью его армии внезапно вызвали на подмогу. Линкольн изволил всерьёз опасаться, что Борегар после столь внушительной и впечатляющей победы ломанётся на Вашингтон. Не лишённое оснований опасение было, откровенно говоря!
Впрочем, собственно Гранта с частью его сил сдёрнули ещё ДО случившегося с янки Геттисберга, но вот после оного дёрнули и большую часть из оставшихся. Это уже можно было назвать откровенной паникой. В Вашингтоне струхнули и стягивали поближе к столице все части, которые только можно было стянуть, не оголяя фронты совсем уж донельзя. Какая там Калифорния, когда под задами уютное кресло дымится и поскрипывает одновременно! Только вот рядом с новообразовашимся мормонским Дезеретом немалую часть войск держать всё едино требовалось. И Орегон… Советникам Линкольна и его генералам было очень неуютно при одной мысли о том, что США могут полностью потерять выход к побережью на западе. В общем, разрывало их на сотню маленьких медвежат!
Ну а что Джексон? О, этот военачальник пользовался благоприятными условиями и подминал под себя утраченные было территории Кентукки, а заодно и ту часть, которая откололась на манер Западной Виргинии. Да и на саму Западную Виргинию любитель Библии откровенно облизывался. Кстати, имел вполне реальные шансы подгрести оную землю под КША, если всё и дальше так пойдёт. А потом… Потом ему по-любому требовалось остановиться, переварить полученное.
Зато Потомакская армия возвращалась из Гаррисберга обратно в Виргинию. Но не просто так. Поскольку в Западной Виргинии если что из сил янки и оставалось, то курам на смех плюс кое-как вооружённое и абсолютно не обстрелянное ополчение, то… В общем, бригады Эрли и Бэртоу, как наименее потрёпанные, двинулись на соединение с теннесийцами Джексона в город Чарлстон. Не тот, который в Южной Каролине! Ох уж эта занимательная американская география, в которой и сам чёрт ногу сломит…
А Борегар с меньшей частью возвращался в Виргинию. И на соединение с отошедшими ранее частями – теми самыми, что вывозили взятые при Геттисберге трофеи и сопровождали немалое количество пленных янки, – и просто на отдых. Задачи, поставленные перед армией, были не просто выполнены, а даже перевыполнены. Требовалось вновь собраться с силами, заново перегруппироваться и… действовать по обстоятельствам. Да, северяне были ослаблены, но сбрасывать их со счетов было нельзя. Раненый враг порой становится куда опаснее, уж мне ли этого не знать.
Ричмонд был уже близко. Очень близко. Еще часа два, может три, и появятся его окраины. Это учитывая тот факт, что та часть «Дикой стаи», которая сопровождала меня и Борегара в столицу Конфедерации, вовсе не желала загонять лошадей. Не очень-то спешили, обычный темп движения, не более того, но и не менее.
Да и у меня было чем заняться, и у Степлтона. Нас встретили. Фил Мак-Грегор и Вайнона Килмер встретили нас с небольшим отрядом в одном из городков в дневном переходе от Ричмонда. Просто так, без особого смысла со стороны Фила и с вполне явным смыслом, что касалось Вайноны. Девушка одновременно и рада была увидеться после долгой разлуки, и спешила высказать всю мою неправоту по поводу оставления её в стороне от столь значимой битвы. Доводы же касаемо её здоровья в то время отметались с ходу. А одновременно меня засыпали десятками вопросов насчёт того, как именно шло сражение, и что особенно важного и интересного она пропустила.
Мак-Грегор тоже был не против узнать о битве при Геттисберге не просто от участника, а от одного из тех, кто видел все явные и тайные составляющие – это максимум, чего можно было желать любителю подобного рода сведений. А Филипп любил их, да ещё как. Вот мы и рассказывали о просчётах янки, о применённых новых тактических ходах, о возникшей перед Конфедерацией стратегической перспективе, вполне способной привести к довольно скорому окончанию войны.
Плестись в середине колонны никому особенно не хотелось, поэтому, прибавив ходу, выдвинулись чуток вперёд. Не вчетвером, конечно, в сопровождении десятка «диких»… И Борегара с адъютантом. Командующему, как я понял, тоже захотелось прогуляться чуть в стороне от основной массы народа. Свои же места, вблизи столицы. Опасаться нечего.
Увлеклись. Да так, что на небольшой конный отряд и внимания особого не обратили. Да и с чего бы? Менее десятка человек, в форме солдат армии Конфедерации, во главе с лейтенантом. Обычное дело, да ещё близ Ричмонда. Конные патрули, они же не просто так, а с целью обеспечения безопасности. Хорошее, дельное начинание, которое как появилось с момента переноса в этот город столицы, так и прижилось. Это в провинции до сих пор обходились теми же добровольными «патрулями», а тут всё на официальной основе.
