– Еле́ня, смотри по сторонам, вдруг ещё кто затаился. Жарко́, Стоя́н, наблюдать внимательно, стрелять сразу.
А сам, на подрагивающих ногах, со сведёнными судорогой лопатками, еле-еле оторвался от такого надёжного борта своего фургона и пошёл с контролем. Мало ли…
Дойдя до лучника, наткнулся на бешеные водянистые глаза, затопленные болью. Стрелок потянулся за ножом, но я не стал рисковать и пытаться его обезоружить – выстрелил первым. Не до пленных мне, потряхивает конкретно.
Вернулся, дал команду Еле́ню и Стоя́ну собрать трофеи, изловить лошадей, и, вообще, трофеи – это наше всё. Нашёл в фургоне корзину с приготовленными Любавой пирогами и кувшином с квасом, приложился к горлышку и отпил от души. Стало отпускать. В уши ворвался звонкий лай Грома, а я его даже не слышал в горячке боя. Успокоил собаку и разрешил ему, наконец-то, выпрыгнуть из фургона. Перенервничавший пёс понёсся проверять место битвы и близлежащие кусты. Ну и хорошо – надо было раньше сообразить. Затупил.
Что интересно, почувствовал какое-то удовлетворение. Не зря чуйка меня беспокоила – вот оно, подтверждение.
Послал собаку проверить окрестности в глубине леса, но этот лентяй покрутил головой, и уселся передо мной. Мол, я уже проверил. Будем верить ему. Отломил кусок пирога и кинул Грому, заслужил. Отослал Жарко́ на помощь ребятам – пора заканчивать, темнеет уже. Тела оттащили подальше в лес и скинули в овражек – зверьё разберётся. Привязали пойманных лошадей, побросали трофеи в фургоны и поехали вперёд – пора искать место для ночлега. Тут ночевать как-то не хочется. Довольно скоро нашли подходящее место рядом с ручьём. Здесь и остановимся. Две третьих пути пройдено, немного не доехали. Вспомнив лихие девяностые, фургоны поставил корма к корме, чтобы никто не залез. А сбоку нас не взять. Пока ребята распрягали лошадей, разводили костёр, собирали дрова и готовили ужин, я разобрал наши трофеи. Сто́ящий лук с полным тулом стрел, простенькие мечи и ножи из дрянного железа, одёжка, кожаные куртки с нашитыми костяными бляхами. А вот всадники порадовали немного. У каждого короткая кольчуга поверх такой же куртки, полуторные мечи и короткие копья. Чего с мечами полезли? Почему не метали копья? Нет, нам-то как раз хорошо, что не метали, повезло. Три окованных круглых щита, уже знакомая мне пародия на железные шлемы и кожаные наручи с наколенниками. Собрали немного серебра и меди, даже попался один затёртый золотой дирхем. В перемётных сумках, кроме подсохшего хлеба и вяленого мяса – ничего. Пара холстин и всё.
Отвезём потом трофеи домой, там разберёмся, что куда. Нам всё пригодится. А пока железо аккуратно завернули в куртки и уложили вдоль борта.
Подошла каша, в которую добавили трофейного мяса. Стоян протянул мне большую миску.
Заедали Любавиными пирогами. Подождав, пока собачья пайка остынет, вывалил ему на лопух. Хотя, с тем же успехом можно было и просто на землю вывалить, всё равно она сразу же там и оказалась. Залез на уже, ставшее привычным, своё спальное место и сразу же уснул. Караул выставлять не стал – понадеялся на Грома. Да и не может быть столько шаек в округе.
Ночь прошла спокойно – никаких кошмаров и дёрганий, только, периодически просыпаясь, слышал то громкий хруст овса в торбах жующих лошадей, то их же шумные вздохи, и просто размеренную мирную жизнь ночного леса. Под ровный перекатывающийся шорох ветвей опять проваливался в густой, но сторожкий сон.
На удивление – выспался отлично и даже бока не отлежал. Еле-еле выгнав Грома из фургона, выпрыгнул следом сам, и, отойдя подальше, справил все свои потребности. Зябко поёживаясь, подошёл к разгорающемуся костру, разведённому ребятами, погрел руки и погнал всех на разминку волевым приказом.
Минут через двадцать, закончив пыхтеть и согревшись, умылись и, скоренько вскипятив воду и попив заваренного душистого травяного сбора, доев Любавины пироги, уже дружно заскрипели колёсами. Если всё дальше пойдёт без эксцессов, то часа через три, четыре будем на месте.
Пока добирались, с любопытством смотрел по сторонам. Огромное количество грибов, ягод – обязательно надо на следующий год засолить и насушить побольше. Сейчас-то уже поздно, начинающиеся под утро заморозки берут своё. А интересно, какая тут может быть зимняя рыбалка? Вот приеду, обязательно Головню заставлю сделать себе блёсен. Этой зимой нам, кроме оружия и рисования схем и чертежей будущих сооружений да придумок, заняться будет нечем. Кроме воинской подготовки, конечно. Так что для рыбалки время должно будет найтись. А вот с весны начнём бурную жизнь. Людей бы нам …
Глава 8. Тяжёлый разговор
Так, за размышлениями о том, о сём, вспоминая свой далекий дом и семью, докатились до посадских ворот. Пройдя положенный досмотр и заплатив въездную пошлину с каждого фургона, двинулись прямо к Детинцу. Даже не стал спорить со стражниками, пытаясь объяснить им, что это груз для князя, и он мытом не облагается. Заплатили и проехали. Зато быстро. У ворот детинца пришлось задержаться. Вяло переговариваясь с дружинниками, дождались прибежавшего с разрешением на въезд начальника караула, и поскрипели колёсами дальше к крыльцу.
Наказав своим ребятам оставаться на местах, прошёл в терем и поднялся на второй поверх к княжеским хоромам. Тут меня перехватил Горивой. Что интересно, сейчас меня встретил абсолютно другой человек. Дружески поздоровался и, приобняв за плечи, мягко увлёк к дверям кабинета. Махнув рукой на требование охраны оставить оружие, потащил было меня дальше, но тут уже упёрся я, и, быстро отстегнув меч и перевязь с ножами, передал их ближайшему дружиннику.
– Раз положено, значит, надо делать. – Пробормотал я и наткнулся на одобрительный взгляд безопасника.
Ну и что это было – возросшее доверие или очередная проверка на лояльность?
По уже появившейся у меня привычке пригнул голову, перешагивая порог, и, пройдя несколько мелких шагов, остановился. Поклонился князю.
– Что так споро вернулся – хвалю. Расскажешь потом обо всём. Давай о деле. Что сразу делать станешь и что для этого тебе нужно?
– Холопов человек пять разгрузить и перенести кирпич да железо с инструментом. Потом пусть носят камень да глину. Мои мастера дальше покажут им, что делать. Разгрузимся – пообедать бы нам, и начнём сразу же кладку. Холодает – надо торопиться.
– Распорядись. – Трувор кивнул Горивою. – После сразу же назад. Если что ещё понадобится – без промедления сделать. И лучше сам побудь с ними хотя бы первые дни, пока наши не привыкнут.
Коротко поклонившись, ближник сразу же вышел.
– Если кто будет надоедать – не стесняйся, сразу же говори Горивою или мне. Все уже предупреждены не мешать стройке, но мало ли отвлекать начнут, да вопросы задавать. Спросить что хочешь? Нет? Тогда ступай, вечером поговорим. Некогда мне совсем.
Поклонился князю и вышел, забрал у дружинника своё железо, спустился вниз. Ещё с лестницы услышал, как возле фургонов Горивой ругается на Еле́ню.
