– А племянник часто заходит к вам?
– Когда через день, когда два раза в неделю… А почему вы об этом спрашиваете?
– Мы должны знать, кто кроме вас бывает в доме, и как часто.
– Горничные, повар, когда холодно – дворник печки топит, а обычно он дальше кухни не заходит. Дети заходили… Но они уже два месяца как выехали. Про племянника я вам уже сказала.
– А вы целый день дома или отлучаетесь куда-нибудь?
– Перед обедом я два часа гуляю, как посоветовал мой врач.
(Теперь пора бы мне переходить к сути дела.)
– В какой комнате вы слышали этот голос?
– В нескольких, пойдемте, я покажу.
– А кто-то еще слышал, кроме вас?
– Сегодня – моя горничная, когда мы вошли в комнату вдвоем. Когда она оставалась там одна – все было тихо.
– Хорошо, давайте посмотрим, что там у вас…
В спальне графини было тихо и полутемно, лишь пара свечей в бронзовом шандале старинной работы неярко горели на столике у кровати.
– Я уже собиралась ложиться спать и услышала голос, довольно четко…
– Где вы находились в этот момент?
– Здесь, перед зеркалом…
Подхожу к тумбочке с зеркалом, вынимаю из кармана индикатор и расправляю ему «усы», Мария Никитична с интересом наблюдает за моими действиями. Так, щелкаю рычажком, огоньки коротко вспыхнули и погасли. Это норма, пока что…
– Сядьте, пожалуйста, как сидели.
Она степенно садится на пуфик возле тумбочки, оп-па!.. Один из кристалликов на приборе начинает подавать признаки жизни, если можно так выразиться. Подношу «усы» ближе к графине – свечение усиливается. Ярче всего оно заметно рядом с медальоном, висящим на тонкой золотой цепочке.
– Вы это украшение носите постоянно?
– Да, редко снимаю, а что?
– Пока не знаю, ищу дальше…
И тут мы все втроем услышали что-то вроде тихого, но вполне различимого шепота:
– Иди ко мне… Я жду тебя… Где ты… Иди ко мне… Я жду тебя…
Странно, но никаких «мурашек на коже» я не ощутил. Мое чутье молчало. Значит, никаких «привидений» рядом нет. Тогда что это за хреновина такая, а? А что за стеной?
– Что находится в соседней комнате?
– Несколько шкафов с вещами. Раньше там был кабинет мужа, сейчас туда заходят не очень часто.
(Голос все продолжал свое бормотание.)
– Можно туда сейчас попасть?
– Да, конечно, замка в двери давно нет.
Как только она встала с пуфика и подошла к двери – голос замолчал. Это уже интересно…
– Вот, можете смотреть, что хотите. В шкафах одежда, никак не соберусь выбрать нужно, а остальное пораздавать.
– А где был сделан ремонт вентиляции?
– Здесь, в спальнях, еще в нескольких комнатах. На кухне тоже кое-что переделывали, там от старости печка чуть не завалилась.
– Понятно… Разрешите, я вот к этой стенке подойду…
Начинаю обследовать шкафы, водя «усами» прибора вдоль их стенок. Ничего…
– Можно попросить всех выйти из комнаты? Мне нужна полная тишина.
Графиня и доктор выходят, я закрываю дверь и продолжаю исследовать смежную со спальней графини стену. Ну-ка, ну-ка… Оказывается, искать надо было не в шкафах – индикаторы начинают светиться возле поверхности стены, но неярко, значит, мощных артефактов здесь нет. А что есть?..
Вверху, под самым потолком, вижу забранное решеткой отверстие – скорее всего, это и есть та самая отремонтированная вентиляция. А вот внизу, почти у самого пола, есть неприметная дверца. Видимо, отсюда вычищают пыль, попавшую в «шахту». Обследую ручку на дверце, подсвечивая себе маленьким фонариком – оп-па! Пыль на ней стерта чьими-то пальцами, значит, ее не так давно открывали. Что ж, полюбопытствуем…
Открываю дверцу – даже не скрипнула, петли хорошо смазаны. Интересно… Луч фонарика освещает некое устройство размером с толстую книгу, стоящее в глубине шахты. Сверху этого «черного ящичка» заметен небольшой раструб, который мне что-то очень сильно напоминает… Сейчас проверим!
Приоткрываю дверь и спрашиваю графиню:
– Вы не могли бы одолжить мне ваше украшение на несколько минут? Обещаю, что с ним ничего не случится.
Без лишних вопросов она снимает с шеи цепочку и отдает мне.
– Спасибо, я быстро…
Снова закрываю дверь и начинаю свой эксперимент. Держу в одной руке индикатор, в другой – украшение графини. Кристаллики начинают чуть заметно светиться, понятно… Подхожу к дверце, и свечение тут же усиливается. Когда до стены остается пара шагов, слышится чуть заметный шорох и раздается голос:
– Иди ко мне… Я жду тебя… Где ты… Иди ко мне… Я жду тебя…
Делаю несколько шагов назад, и голос замолкает буквально на полуслове. Снова подхожу к дверце, и голос возобновляет свои призывы. Надо же, какие затейники! Ноги бы им пообрывать, да по самые уши!..
Голос исходит из раструба на крышке устройства. Все ясно, трогать эту штуку пока не буду. Кстати, нужно бы успокоить публику, а то они там в коридоре уже волнуются, слышу их голоса. Плотно прикрыв дверцу, прикрепляю на верх шкафа принесенный артефакт, быстро выхожу из комнаты и говорю:
– У вас есть комната, кроме спальни, где мы могли бы поговорить?
– Да, в гостиной, сейчас в доме кроме нас и горничной никого нет.
Своей величественной походной графиня шествует впереди, мы с доктором идем за ней, я делаю ему знак, что «все в порядке, нашел».
Когда мы рассаживаемся в креслах, начинаю свой доклад:
– Мария Никитична, кажется, я нашел причину вашего беспокойства. Но если вы хотите знать, кто это устроил и зачем, то нам потребуется ваша помощь.
– Конечно, я хочу знать, кто решил свести меня с ума! А зачем – так это понятно, упрятать куда подальше, а дом продать. И кроме самого дома, здесь хватает ценностей… Вы можете выяснить, кто?..
– Да. Но прошу вас – никому не говорите о том, что мы сюда приезжали. Можете рассказывать, что всю ночь не спали из-за того, что слышали голос покойного мужа, что сейчас плохо себя чувствуете… Но все равно пойдете гулять, чтобы успокоиться. А завтра вечером я приеду и посмотрю, сработает наша ловушка или нет.
– А по-другому никак нельзя?.. Не люблю притворяться. – Графиня совершенно честна, это хорошо чувствуется.
– Сначала мы отловим исполнителя, а через него узнаем, кто заказчик. Не исключено, что все мы удивимся. Скажите, вам кто-нибудь предлагал продать дом?
– Да, примерно год назад, кто – уже и не припомню точно. Но с тех пор об этом никто и не заговаривал. Хорошо, я попробую… Только актриса из меня плохая, – Мария Никитична попыталась улыбнуться.
