— А если много? — насупленно спросила я.
— Чего много?
— «Философии» и «лирики».
Он засмеялся:
— Еще лучше.
— Можно, я напишу про остров Джерси?
— Про что угодно! А… почему именно такая тема?
— Это как раз лирика. В реферате я все объясню…
2
Сама не знаю, что меня толкнуло на реферат. Ну, не просто же отвращение к Олимпиадиному заданию. Тогда зачем взвалила на себя такую работу? Может… зашумел опять в ушах брамсельный ветер?
Писать я принялась в тот же вечер. Хорошо, что Илья приходит поздно и компьютер часов до десяти свободен.
Я начала стучать по клавишам:
«Этот выбор может показаться странным. Никогда я на острове Джерси не была, никого у меня там нет, и еще недавно я о нем даже не слыхала… Кажется, это не совсем подходящее начала для реферата по географии. Прошу прощения, начну по правилам.
Остров Джерси принадлежит к архипелагу Нормандских островов, он крупнейший из них. Его площадь 116 кв. км., в основном это сельскохозяйственные угодья. Береговая линия острова пользуется большой популярностью у туристов…»
Передо мной лежала распечатка, которую еще осенью сделал Илья, когда добывал для меня сведения о монетах. Про монеты все было по-английски, а история и география Джерси — на русском языке. И я бессовестно скатывала эти сведения. А что? Не самой же сочинять!
Я написала, что в средневековые времена остров принадлежал независимому Нормандскому герцогству и еще тогда, при герцоге Вильгельме Завоевателе, почти тысячу лет назад, там появилась своя конституция. Сейчас остров Джерси — английское владение, но пользуется автономией. Там говорят на двух языках: французском и английском. Для финансовой и торговой деятельности используется английский, а для торжественных церемоний и судебных дел — по давней традиции — французский…
Ну и всякие другие сведения. Даже географические координаты привела: 49 градусов северной широты и 2 градуса западной долготы. И добавила, что это приблизительно, потому что сама определяла по атласу, а он у меня маленький…
Я писала не торопясь и почти каждый вечер. Сперва совсем понемногу. Упомянув про население (всего-то восемьдесят шесть тысяч) и про хозяйство (огородничество, цветоводство и рыболовство), сообщила:
«А еще на острове добывают великолепный джерсийский гранит, отливающий всеми оттенками осенних листьев. Из такого гранита сложены изгороди и постройки в поместье Огр, где расположен зоопарк, устроенный знаменитым ученым и писателем Джералдом Дарреллом.
Сначала Даррелл, который привез много животных из Западной Африки, содержал этот зоопарк в Англии, в пригороде Борнмута, в саду своей сестры. Сестра была не очень довольна, а власти не хотели выделить для зоопарка территорию. Наконец, одурев от непробиваемой тупости чиновников (это Даррелл сам так пишет) и испугавшись бесконечного списка правил и законов, под гнетом которых сгибается каждый гражданин Великобритании (если бы только Великобритании! — это уже я пишу, Е.М.), я решил попытаться перенести зоопарк на Нормандские острова».
Попытка удалась, зоопарк получился прекрасный. Джеральд Даррелл написал про него книгу «Поместье-зверинец». Эту книгу я подарила своему другу, пятикласснику Всеволоду Мельникову, которого друзья зовут по-своему — Лоська.
Лоська хороший человек. Он очень любит всякую живность. Мы с ним познакомились, когда он на пустыре хоронил своего знакомого кота, которого какие-то мерзавцы убили ради забавы.
Мне кажется, что на острове Джерси никто просто так, ради злости и тупости, не убивает животных и жизнь там добрее, чем у нас. Только не надо говорить, что я не люблю свою страну. Я не люблю, когда убивают…
На Джерси мягкий приморский климат. Не так тепло, как в южных странах, но все равно хорошо. Поэтому там много туристов. Я читала, что недавно там, в столице острова, городе Сент-Хелиёр, проводился какой-то международный шахматный турнир. Не помню, какой именно, и, может быть, ошибаюсь. Но все равно я подумала, что Лоська, если бы он хотел, мог бы со временем побывать на таких турнирах. Но он не хочет, хотя в шахматы играет так, что знатоки отвешивают челюсти (Дмитрий Витальевич, простите). Недавно Лоськины взрослые знакомые договорились, что его на неделю бесплатно пошлют в специальный загородный лагерь. Там фирма «Легенда» финансировала проведение большого детского шахматного турнира, собирали ребят из нашей и всех соседних областей. И Лоська совсем уже собрался, но за три дня до отъезда подобрал беспризорного больного котенка. «Полудохлого», как говорили многие. Раньше он боялся заводить кота, потому что трудно с кормом, но теперь он не мог пройти мимо. И, чтобы выхаживать этого малыша, он заявил, что не поедет. Ни за что! Был большой крик и упреки, но Лоська сказал: «Шахматы деревянные, а Васька живой. Если он умрет, они мне зачем?»…
Шум в самом деле был большой.
Тот известный в наших краях гроссмейстер, с которым Илья в конце концов познакомил Лосенка, очень заинтересовался «этим вундеркиндом». Он был в числе организаторов детского турнира и «пропихнул» в список участников пятиклассника Севу Мельникова, хотя тому нечем было платить за путевку. Все платили, а Лоську решено было послать бесплатно. И может, стал бы он победителем, если бы не тощий полумертвый Васька, найденный в рыхлом снегу у мусорного бака.
Напрасно Лоську уговаривали все, кто мог. Мать обещала, что будет нянчиться с заморышем, как с любимым дитятей (но она же с утра до ночи на работе!) Я хотела взять Ваську к себе, сносить в ветлечебницу, кормить витаминами и не спускать с рук, пока Лоська воюет на шахматных полигонах.
— Ну да… — сказал Лоська. — Ты его, может быть, и выходишь. Но, когда я вернусь, он будет уже знать тебя, а не меня. Я для него буду никто…
— Он привыкнет к тебе снова! Он же еще кроха!
— Ну да, привыкнет! Скажет: когда больной был, со мной нянчились другие, а теперь ты на готовенькое…
Я, потеряв терпение, хотела заорать Лоське, что безмозглый (месяцев двух от роду) Васька этого не скажет, потому что говорить не умеет и ничего не смыслит. Но увидела, как Лоськины марсианские глаза обильно наливаются слезами. Он эти глаза не отводил, а несчастного Ваську тихонько прижимал к груди.
Потом он выдавил:
— Я же все равно там ничего не выиграю. Только про него буду думать, если поеду…
— Всё, ша. Отбой, — сказала я. — Уже никто никуда не едет.
Надо отдать должное Илье. Он уговаривал меньше всех. Вернее, почти вовсе не уговаривал. Хотя перед гроссмейстером брату было неловко: ведь именно он, Илья, навязал Лоську ему в ученики, а тут такой «немыслимый каприз».
Мне, один на один, Илья сказал:
— Я вдруг понял простую вещь: Лосенок никакой не шахматист по природе…
