— Как?!
— Нестеров Георгий Глебович.
Глава 23
Резиденция вице-короля Индии лорда Литтона, Дели, октябрь 1879 г.
— Прекратите сейчас же, Блаунтон! — Вице-король лорд Литтон, высокий, стройный, с густой окладистой бородой, горделивой осанкой и обычно сдержанными манерами, вопреки обыкновению, вскочил с места и, швырнув на стол бумаги, в гневе прошелся по кабинету. — Ваши оправдания действий генерала Робертса не будут приняты в парламенте. Миссия Каваньяри была ошибкой! А теперь Робертс, который должен был в несколько дней поставить Афганистан на колени, захлебывается в мелких стычках с этими оголтелыми дикарями. Вы хоть представляете, что его отборные части не могут справиться с кучкой крестьян, вооруженных чуть ли не топорами? Вы можете представить, что сейчас пишет английская и европейская пресса, и ведь вину за происходящее свалят на нас с вами! — Выпустив пар, лорд Литтон вновь вернулся за стол и, взглянув на застывшего на вытяжку Блаунтона, чуть спокойнее проговорил: — Нас с вами, а возможно, и весь кабинет может спасти только разрешение ситуации в Кабуле. Если Афганистан не встанет под английский протекторат, наша с вами отставка неизбежна.
А вы мне сообщаете, что афганские партизаны овладели Шутургарданским перевалом и перерезали линии связи отряда Робертса с Индией! Вы понимаете, что это значит? Если мы сейчас же не выправим ситуацию, русские, чего доброго, вздумают оказать афганцам военную помощь! Сейчас на территории русского Туркестана пребывает племянник покойного правителя Афганистана Абдуррахман-хан, русские держат его под пристальным наблюдением, так же как и происходящее в Афганистане, мне бы очень не хотелось, чтобы царь Александр использовал Абдуррахман-хана в собственных интересах. — Лорд Литтон устало вздохнул. — И еще, как только восстановится связь с Робертсом, отправьте ему сообщение: пусть не жалеет золота и веревок. Покупает всех этих маликов и сардаров и вешает без жалости тот сброд, что не желает принять наше законное английское покровительство. А теперь идите и распорядитесь послать Робертсу подкрепление. И пошлите письмо в Форин-офис — надо заверить нашего друга графа Шувалова, что операция английских частей в Афганистане не угрожает России и ее владениям. Не хватало нам еще удара под дых. — Вице-король прикрыл рукой глаза, давая понять, что аудиенция окончена.
Но Блаунтон не спешил покидать кабинет, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
— У вас что-то еще?
— Экспедиция Пржевальского, сэр, — сдержанно проговорил секретарь.
— Блаунтон, вы в своем уме? Какая экспедиция, когда у нас на руках такой кризис?!
— Прошу прощения, милорд, но инструкции от премьер-министра исключительно четки. Господин Дизраэли опасается, что экспедиция Пржевальского в случае ее успеха может иметь самые скверные для нас последствия, — с вкрадчивой настойчивостью проговорил Блаунтон. — Смею вам напомнить, что «Большая игра» еще не закончена и влияние русских в Центральной Азии значительно больше того, что могло бы нас устроить. Тибет до сих пор был недосягаем ни для нас, ни для кого-либо еще из европейцев. Даже из посланных нами бандитов вернуться удалось лишь одному. Но если Пржевальский сумеет встретиться с Далай-ламой… последствия могут быть самые неблагоприятные. — Видя, что ему удалось завладеть вниманием лорда Литтона, Блаунтон, не дожидаясь приглашения, присел на краешек стула и продолжил: — Тибет, установив дипломатические отношения с Россией, может создать для нас нешуточные проблемы.
— Вы же знаете, китайское правительство не позволит никому из европейцев пересечь границ Тибета, тем более попасть в Лхасу. Встреча русских с Далай-ламой невозможна, императорские резиденты ни за что на это не пойдут, — отмахнулся лорд Литтон, которого в данный момент занимали более насущные проблемы.
— Центральная власть Поднебесной значительно ослабла, и не исключено, что Лхаса проявит самостоятельность в этом вопросе.
— Ну, хорошо, тогда наймите каких-нибудь бандитов, и пусть они наконец прикончат этого господина, если только он сам до сих пор не умер. Я недавно читал в прессе, что даже на родине его полагают погибшим.
— Увы, это ошибка, — печально произнес Блаунтон. — Пржевальский жив и неуклонно продвигается к Тибету. У него нет проводников, половина его вьючных животных пала, его люди утомлены, на них несколько раз нападали местные племена, но они неумолимо продвигаются к своей цели. Среди монгольских кочевников ходят опасные слухи, что господин Пржевальский святой. Что его пули летят вперед на день пути, что его руки исцеляют одним прикосновением и что его самого не берут ни пули, ни стрелы. В этих дикарей он вселяет почти священный ужас. Не так давно, по нашим сведениям, его отряд из четырнадцати человек отразил нападение и обратил в бегство триста всадников-тангутов. Можете себе представить его репутацию среди туземцев! Это очень опасный человек. Я уж не говорю, сколь важны собранные им сведения для русского Главного штаба. Они бесценны. Благодаря его экспедициям русские знают Центральную Азию как свои пять пальцев. Он изучает не только рельеф, климат и обычаи местных народов. Его тактика оперативной разведки предоставила в руки русского военного министерства столь подробные и точные сведения об исследованных господином Пржевальским областях, что они с легкостью могут в кратчайшие сроки организовать любую военную операцию на этой территории. Задумайтесь об этом, милорд. Тибет — это ключ к Индии. К нашей Индии! Смею вам напомнить, что писал князь Горчаков в своей ноте по вопросу Центральной Азии. — Блаунтон раскрыл папку, в которой держал приготовленные к докладу бумаги, и, вынув из нее один из листков, зачитал: — «Положение России в Средней Азии одинаково с положением всех образованных государств, которые приходят в соприкосновение с народами полудикими, бродячими, без твердой общественной организации. В подобном случае интересы безопасности границ и торговых сношений всегда требуют, чтобы более образованное государство имело известную власть над соседями, которых дикие и буйные нравы делают весьма неудобными». Этим он, по сути, оправдал любые завоевания России в этом регионе. Впрочем, что ожидать от государственного канцлера. Но вот послушайте, что пишет по поводу русских завоеваний в Туркестане некий господин Достоевский, полагаемый в России талантливым литератором: «С победой Скобелева пронесется гул по всей Азии, до самых отдаленных пределов ее… Пусть в этих миллионах народов, до самой Индии, даже в Индии, пожалуй, растет убеждение в непобедимости белого царя!»
Таковые настроения сейчас витают в русском обществе. Как сообщает Форин-офис, в России как никогда сильны антианглийские настроения, иногда они доходят до настоящей фобии.
— В таком случае откровенное убийство господина Пржевальского может иметь для нас нежелательные последствия, — откинувшись на спинку кресла и соединив перед собой кончики пальцев, заметил лорд Литтон. — А знаете что, — после недолгого размышления продолжил он, — вы говорите, что по ту сторону Тибета его полагают святым? Так вот сделайте так, чтобы по эту сторону каждая собака, каждый ребенок, древняя старуха, последний погонщик и лама шарахались от него, как от самого черта. Чтобы нигде в Тибете он не мог найти ни друзей, ни пристанища. Пусть сама земля гонит его прочь! Только поручите это дело человеку тонкому и одаренному. Капитан Адамс определенно не оправдал наших надежд.
