Мастер Викран бережно приподнял ее лицо, настойчиво заглядывая в серо-голубые глаза, и прошептал:
— Я спросил тебя не об этом.
Айра наконец нашла в себе силы посмотреть на него прямо и с трепетом встретила его горящий взгляд, в котором все еще метались сомнения, былые страхи, недоверие… все, о чем он думал многие-многие дни. То, что она успела прочитать в его памяти. Все, что услышала и внезапно поняла. Что открыло наконец для нее простую, незатейливую, но какую-то ослепительную истину, рядом с которой поблекло все остальное — ненужное и совершенно пустое.
Все, кроме него.
Она тихо вздохнула.
— Я люблю тебя, Викран дер Соллен.
Маг судорожно сглотнул, не понимая, как такое возможно, если он не сделал ничего, чтобы ее завоевать.
— Я слышала твою боль, — неожиданно призналась Айра. — Помню все твои воспоминания с того дня, как мы впервые встретились. Я очень жалею, что тебе пришлось так много пережить. Жалею, что нас разлучили в самом начале. Жалею, что мы не узнали друг друга раньше. И повторяю: Сердце Зандокара не терпит лжи.
Он замер.
— Я прощаю тебя за то, что ты натворил в незнании, — тихо сказала Айра, обхватив руками его ладони. — И благодарна, что ты нам помог. Не твоя вина, что все так сложилось. Не твоя вина, что лер Альварис нас обоих использовал. Не твоя вина, что я оказалась в Занде. И не твоя вина, что за эти годы я так сильно изменилась.
— Айра, но ведь я…
— Ты спас мне жизнь, — ласково улыбнулась она, прижавшись щекой к его теплой руке. — И семь лет назад, и сегодня. Я знаю только это. А больше ничто не имеет значения.
Маг снова вздрогнул.
— Ты…
— Да. — Айра со вздохом прижалась к его груди и облегченно закрыла глаза. — Я не хочу, чтобы ты умирал. Не хочу, чтобы ты страдал. И не хочу, чтобы твое сердце погибло. Не уходи никуда, пожалуйста. Я люблю тебя любым: волком, коршуном, человеком… не оставляй меня больше, Викран дер Соллен… никогда не бросай… ты слышишь? Не уходи от нас. Пожалуйста. Оказывается, это так больно.
И он наконец поверил. В то, что понял ее правильно. В то, что не заснул. Не умер. И не слышал сейчас полубезумный бред истерзанного сомнениями разума.
Наконец он сумел тихо выдохнуть. Избавился от мучительных колебаний. И позволил себе осторожно обнять ее за плечи. А потом с невыразимым облегчением прижался щекой к ее макушке, коснулся губами мягких волос, зажмурился, чувствуя, как сладко замирает стремительно оживающее сердце, и неслышно шепнул:
— Не брошу. Маленькое мое солнце… моя Эиталле… Всевышний, как же долго я к тебе шел! И как долго бродил во тьме, не зная о том, что ты действительно существуешь!
Она только тихо вздохнула. А потом прижалась крепче и слабо улыбнулась, откуда-то точно зная, что вот теперь-то все обязательно будет хорошо.
