Чернильная чернота разлилась по дверце. Колл ощутил ладонью, как она дрогнула и исчезла, растворившись в небытии и явив под собой лестницу.
Тамара шумно выдохнула.
– Это было сложно? – шепотом спросила она.
– Нет, – ответил Колл. Он не лгал. Когда-то ему с трудом удавалось совладать с магией хаоса, но сейчас работа с ней мало чем отличалась от применения магии любой другой стихии. Он не знал, стоило из-за этого беспокоиться или нет.
Единственная проблема состояла в том, что теперь в полу была дыра, и если кто-то пройдет здесь, он обязательно в нее угодит. Но сейчас его, страдающего от разбитого сердца, это почти не волновало.
«По крайней мере, мы друзья, – сказал он сам себе. – И навсегда ими останемся».
Они спустились в длинный темный туннель с каменными стенами. Мастер Руфус всегда учил их, что хаос сам по себе не был злым. Такая же стихия, как и другие. Но в мире полно мест, где творцов убивают при рождении, потому что хаосом очень легко творить разрушения. Именно поэтому Анастасия переехала в США после рождения Константина, чтобы спасти ему жизнь.
«И посмотрите, к чему это привело».
Тамара зажгла в ладони небольшой огонек, чей оранжевый свет подсвечивал им путь, выхватывая из темноты повороты, развилки и входы в бесчисленные комнаты по обе стороны коридоров. Большинство их были пусты. Некоторые были оборудованы нишами и клетками – очевидно, для содержания здесь элементалей. Внутри одной лежали стальные цепи. Колл узнал их – именно ими мастер Джозеф однажды сковал Аарона.
Тамара остановилась перед одной из дверей.
– Сюда, – тихо сказала она.
Они зашли внутрь, и Колл немедленно понял, чем эта комната привлекла ее внимание. На одной стене висели лук и стрела, на другой – острое копье. Все помещение было завалено всякой всячиной: книгами, фотоальбомами, мальчишеской одеждой, мебелью, спортивным инвентарем.
У Колла похолодело в желудке. Тамара подобрала кинжал, на котором были выгравированы инициалы «ДМ».
– Джерико Мэдден, – догадался он. – Наверняка это все вещи Джерико.
– Зачем они здесь? – спросила Тамара.
Колл нахмурился.
– Наверное, Константин сохранил их для брата, когда тот воскреснет.
То есть это случилось лет двадцать назад. А теперь, когда тело Джерико уничтожено, все это так и останется лежать здесь бесполезным хламом.
Колл невольно задумался, что стало с вещами Аарона, но не посмел поднять эту тему. Тамара наверняка догадается, что он планирует его вернуть.
Воскресить Аарона, который бы точно не стал смеяться, если бы Колл рассказал ему о своей несусветной глупости.
Ну ладно, Аарон не был идеален. Возможно, он бы и засмеялся.
Отогнав ненужные мысли, Колл поднял кипу каких-то вещей и огляделся. Он заметил несколько учебников, романов, а затем его взгляд наткнулся на небольшую кожаную записную книжку без каких-либо обозначений. Колл открыл ее. Судя по почерку, она принадлежала подростку. В уголках страниц были нарисованы ящерицы и прочие штуковины, любимые детьми. В отличие от записей Константина, эти не состояли сплошь из графиков и описаний экспериментов.
Я занят спецпроектом с мастером Джозефом и Константином. Мастер Руфус дал мне эту записную книжку и сказал делать записи обо всем, что происходит, и именно этим я и собираюсь заняться. На данный момент ясно одно: будучи братом творца, я автоматически оказываюсь в ответе за все, что бы он ни делал. Меня почти перестали воспринимать как самостоятельного мага. Только как его противовес. Никому неинтересно, какое это странное чувство, когда его душа тянет мою.
Колл передернулся и поднял записную книжку, демонстрируя Тамаре:
– Джерико вел дневник.
Ее брови удивленно приподнялись. Она показала Коллу полароидный снимок. На нем была Анастасия с двумя маленькими мальчиками в белом. На Анастасии было платье в цветочек, она сидела на траве с равнодушным выражением лица. Тамара перевернула снимок: кто-то написал год на обороте.
Вздохнув – ведь ему было известно, что станет с этими мальчиками в будущем, – Колл сунул записную книжку в карман своей фланелевой рубашки, намереваясь прочесть его позже.
– Вдруг они что-то проглядели, – предположила Тамара. – Вдруг здесь есть что-то такое, что они сохранили для него, но что, по их мнению, не должно попасть нам в руки?
– Вроде смерч-телефона? – Колл вспомнил тот, что стоял на столе мастера Руфуса. С его помощью он связался с отцом в свой первый год в Магистериуме.
– Надежды мало, – признала Тамара.
Они искали и искали, но не нашли ничего, что могло бы пригодиться. Единственное, что показалось относительно интересным, это стопка старых книг о творцах со всех концов земли и их сомнительных достижениях. Кое-кто из них носил прозвища Коса Душ, Хохлатый Пустельга, Поглотитель Людей, Утроба, Скульптор Плоти, Бич Люксембурга и Жнец Лиц. Определенно их имена вдохновили Константина взять прозвище Враг Смерти. Некоторые творцы утверждали, будто открыли секрет бессмертия параллельно другим жутким вещам, но, естественно, в самих книгах подробности не раскрывались.
В конце концов, Тамара опустилась на ближайший стул.
– Пора возвращаться, пока никто не заметил, что нас нет, – сказала она.
Колл кивнул, внезапно впав в смятение от мысли, что они вдвоем и что он только что открыл ей свое сердце. Рядом не было ни Джаспера с его ехидными замечаниями, ни мастера Джозефа и Алекса с их презрительными взглядами. Только он и Тамара.
– Слушай, Тамара, – начал он. – Все, что я недавно сказал, это было тупо. Тебе наверняка нравился Аарон. Ты точно не собиралась спасать меня вместо него, и сейчас, должно быть, о многом сожалеешь.
Тамара взяла Колла за руку. Он и не замечал, что успел замерзнуть, пока не ощутил тепло ее кожи.
– Я каждую ночь просыпаюсь от мысли, что не смогла спасти Аарона. Но, Колл… я не сожалею, что спасла тебя.
В горле перехватило, и он не смог толком вздохнуть.
– Не сожалеешь?
Она наклонилась к нему. Их лица были совсем близко. У ее горла блестел маленький кулон Рука Фатимы.
– Я думала, ты знаешь о моих чувствах.
– Твоих чувствах?
Колл подумал, неужели он так и будет повторять за ней. Она сжимала обе его руки, и он чувствовал ее волнение. Ее большие темные глаза смотрели прямо на него.
– Колл, – сказала Тамара, и он ее поцеловал. Позже он сам себе не сможет ответить, что его побудило и с чего он решил, что это хорошая идея. Но он откуда-то знал, что Тамара не отвесит ему пощечину и – что было бы еще хуже – не скажет, что он очень хороший друг, но и только.
Тамара издала тихий звук и придвинулась, занимая более удобное положение, и робкое прикосновение губ Колла к губам Тамары стало чем-то большим. Сердце едва не разорвалось. Тамара мягко прижала ладони к его щекам, и их поцелуй длился так долго, что у Колла зашумело в ушах.
