Окунувшись ещё раз и ещё, Михаэль пытался остудить свой гнев. Он ненавидел Марию, злился, но должен был взять себя в руки и со всем необходимым достоинством, продолжить выполнять свою часть договора. Пусть теперь для него всё складывается и не самым лучшим образом, но условия невозможно изменить, а от контракта не отказаться. Уйдя под воду настолько, что поверхность превратилась в гладкое шелковое полотно, демон растворился в её темноте и умиротворённости. В ушах зазвенело ещё сильней, вырывая его из реальности. Пробирающий холод утихомирил сознание. Но стоило ему открыть глаза, как перед ними предательски возник образ Марии – наполняя сердце гневом. Вынырнув, он яростно ударил о воду, пытаясь отогнать, прочь этот надоедливый женский лик. Стиснув зубы, мужчина стоял, всматриваясь в разорванные клочки своего отражения. Прошло несколько минут, прежде чем, немного попятившись, демон неспешно побрёл к берегу, продолжая пребывать всё в том же отрешенном состоянии.
– Где Михаэль? – подскакала Мария к закутанному в плащ Рене.
– Там.
– Понятно… – спешив, оставив Тайн возле Рэйвена, она направилась следом за своим фамильяром, практически с такой же яростью в потемневших глазах, что и тот, всего несколько минут назад.
«Какого черта он вытворяет?! С ума, что ли сошел?! Да что с ним вообще творится?! Сам себе на уме!» – захвачена этими мыслями, девушка не смогла уклониться от, хлыстом скользнувшей по лицу, ветки.
Удар оказался настолько сильным, что рассёк Марии щеку. Прикрыв её рукой, она на мгновение остановилась, но как только боль утихла, гнев разгорелся в ней с ещё большей силой. Наконец-то выйдя к тому же озеру, что и её фамильяр, девушка увидела на берегу одежду Михаэля. Неожиданный всплеск заставил повернуться. Обнаженный по пояс мужчина стоял не менее чем в пяти метрах от неё. Из-за холодной воды от его тёплого тела исходил лёгкий пар. Широкая спина и белоснежная кожа. Казалось, что Михаэль был создан из живого мрамора. Каждый его мускул, изгиб, мышца и впадинка, были настоящим произведением искусства. Словно кто-то очень любящий, трепетный и терпеливый, потратил целые века на его создание. Века, с которыми этот кто-то обтёсывал грубый мрамор, превращая в истинный шедевр человеческого тела.
На мгновение девушке показалось что от того исходит какое-то непонятное сияние. Неуловимое, серебряное свечение, словно от чего-то, по-настоящему волшебного, но стоило Михаэлю повернуться, направляясь к берегу, как Марию забило ознобом. Впервые за всё это время девушка увидела его таким. Сейчас этот мужчина напоминал ей хищника, сильного и кровожадного. И даже, несмотря на то, что его голова была опущена, а она всё равно каждой своей клеточкой ощущала переполнявшую его злость. Исходившая от него аура, напоминала взбешенного пса, рвущегося с удушливой цепи. В тот момент Мария впервые испытала из-за него не только страх, но и странное смятение, которого ещё никогда не появлялось прежде. Сейчас, смотря на своего фамильяра, девушка поняла что этот демон совершенно не похож на того Михаэля, которого она знает.
Бредя так, словно вот-вот накинется на неё, разрывая в клочья, он совершенно не походил на человека. Мокрые волосы свисали, закрывая лицо как у помешанного, и когда всего несколько шагов отделяло его от суши, Мария поняла, что пятится назад. В один единственный момент её охватило странное оцепенение, от которого стало невозможно совладать со своим телом. Показалось, что когда этот мужчина поднимет голову, то вместо лица она увидит свирепую морду с огромной пастью и неистовыми, дикими глазам.
Но этого не произошло. Выйдя на берег, Михаэль взглянул перед собой всё с тем же спокойным безразличием в опустошенных глазах. Опустившись в метре от неё, словно находясь в полном одиночестве, словно Марии там и вовсе не существовало, он поднял свои вещи, оставляя девушку, один на один со всеми её ощущениями.
Рухнув на колени, продолжая испуганно дрожать, она обхватила себя руками. Впиваясь ногтями в плечи, Мария пытаясь избавиться от того мерзкого чувства, которым оказалась награждена. Не в состоянии пошевелиться или хоть что-нибудь вымолвить девушка впивалась растерянным взглядом в посеревшее небо. Ведь даже, несмотря на всё его хладнокровие и безразличие, а она всё равно всем своим естеством ощущала истинные чувства своего фамильяра. Презрение… Злость… Ненависть…. Они исходили из него, просачиваясь под её тонкую кожу…
Зайдя в рощу, он прекрасно понимал, что именно заставил её испытать. Но даже это не могло Михаэлю заглушить не своей ненависти, ни разочарования. Убрав с лица мокрые волосы, демон спокойно пошел к Рэйвену.
– Похоже, что вы разминулись с Марией, – заговорил монах, когда тот наконец-то подошел ближе.
– Пойду, схожу за ней.
– Не стоит Франциско. Вон она идёт.
– У тебя кровь на лице, – поспешил к ней рыцарь, осматривая рассеченную щеку.
– Ничего страшного, случайно о ветку поцарапалась.
– Нужно смыть её, – не обращая внимания на её беззаботную улыбку, Франциско потянулся за своим платком и фляжкой, снова возвращаясь к девушке, аккуратно вытирая застывшую на ветру кровь. – Постой немного.
В любой другой момент, Мария не позволила бы подобного никому, кроме Михаэля, но не сейчас, когда тот с самого начала, не обратил на неё никакого внимания, а теперь вообще отвернулся. Сейчас же, опустошенная, словно самый настоящий кувшин, она стояла, вполне спокойно воспринимая подобную близость.
– Да тут настоящий порез. Неужели это на самом деле из-за простой ветки? Выглядит так, словно тебя ножом ударили
– Заживет.
Но даже это заявление не заставило Михаэля взглянуть на неё. Отстранившись, он не желал снова вспоминать всю ту ненависть, от которой с таким трудом смог избавиться, купаясь в ледяной воде. Отведя глаза, точно понимая, что происходит между Марией и рыцарем, демон продолжал смотреть прямо сквозь монаха.
– Михаэль, ты что купался? – увидел Хавьер, как с его волос стекают капли воды.
– Нет. Всего лишь немного освежился.
– Что было бы не так уж и удивительно, – игнорируя его явную неприязнь, Франциско усмехнулся, не позволяя тому и рта раскрыть – учитывая, как он ведёт себя с самого утра. По-видимому, ему, что-то в голову ударило. Лучше бы о сестре позаботился, неужели не заметил, что у неё с щекой? О чужих людях думаешь больше, чем о родных. Марии нужно её заштопать, иначе останется шрам.
– Не нужно, – улыбнулась ему девушка, стараясь не встречаться взглядом, – сама этого не хочу, к тому же вскоре рана сама затянется, а нам необходимо скакать дальше.
– Думаю, стоит послушать даму и не терять времени, – подогнал их монах. – Поговорить, мы можем и в дороге.
Мария скакала впереди, не желая ни с кем говорить… Впечатление, оставленное Михаэлем грызло её изнутри. Горечь в душе сжимала грудь, не позволяя дышать. Сама не понимая из-за чего, но это мерзкая ситуация причиняла ей практически ощутимую боль.
– Как же неудобно смотреть на тебя со своего небольшого Бардиджано, – пожаловался Хавьер. – По сравнению с вашими лошадьми, я уже не считаю что Липпициан Франциско так уж и велик.
