– Понимаю, к чему именно ты ведёшь и полностью с тобой согласен.
– Всё то, что сейчас проделывает духовенство – сплошной фарс. Церковь создала отличный механизм для контроля. Бог – страх – смерть – Дьявол – муки. В восьмидесяти случаях из ста, если не во всех девяносто, погибали простые люди.
– Не любишь церковь? Но почему же тогда, стала экзорцистом? – в недоумении вздёрнул бровь Франциско.
– Понятия церковь и экзорцизм, конечно, связаны, – пожала плечами. – Но для того, чтобы убивать нежить, не обязательно соблюдать посты, исповедоваться или же постоянно посещать мессы. Я верю в Бога, как, например, в нашего короля, но верить – не значит любить или же почитать.
На мгновение замолчав, Мария поняла, что допустила оплошность, говоря Франциско о своём отношении к Господу, но взглянув на мужчину, оказалась по-настоящему поражена. Не сводя с девушки глаз, рыцарь смотрел на неё так, словно соглашался с каждым её словом. Он был совершенно серьёзен, но вместе с тем взгляд этого мужчины оказался невероятно тёплым. Небесно голубые глаза ласкали душу и от этого непередаваемого чувства, Марии захотелось уткнуться в его плечо.
– Конечно же, – взяла себя в руки, стараясь исправиться, – для изгнания бесов из одержимых мы используем молитвы, но во всём остальном обходимся простым оружием.
–Согласен. Главное ведь, не способы и не то, что тобой движет во всём этом, а полученный результат. Ведь вы, также как и все остальные из ордена, очищаете этот мир.
– Спасибо за понимание, и за то, что не осуждаешь.
– Я не могу осуждать тебя, – напрягся рыцарь, понимая что настал самый подходящий момент, для того чтобы заговорить о них. – Знаешь, Мария, ты… не такая, как большинство известных мне охотников.
– Наверное, это из-за того, что я первый охотник, не являющийся мужчиной, – искренне засмеялась девушка.
– Да, возможно,…дело именно в этом…
– Если бы в Ватикане узнали о происхождении «Изуверов», то нас уже давным-давно казнили. Папа, а тем более Инститорис, не упустили бы подобной возможности, даже не беря в расчёт то, что мы делаем.
– Проклятый Инститорис! – яростно сжал поводья Франциско, впиваясь ногтями в широкую ладонь. – Этот человек, ещё большее зло, нежели сами демоны. Придёт время, и все те, кто стал на его сторону, поймут, какую страшную ошибку совершили, не послушав Хавьера.
– Неужели Хавьер был близок с самим Папой? – искренне удивилась Мария. – И Крамера знает?
– Знает. Этого мерзкого человека он знает лично.
– Но как?
– Хавьер – один из лучших экзорцистов ордена. Не удивительно, что Папа приглашал его к себе на аудиенцию. Да ещё и сам Крамер добивался его расположения, пытаясь сделать своим союзником во всех самых громких облавах и судебных делах.
– Понятно. Вот уж и не подумала бы, что наш монах, может быть так важен в подобных вопросах. Нет, он конечно человек умный, тут и сказать нечего. Но чтобы настолько!?
– Ещё бы, – усмехнулся мужчина, поворачивая Лиру. – Ты даже не представляешь, насколько им дорожат в мире инквизиции.
– Он на самом деле удивителен.
Понимая, что их разговор зашел в совсем иное русло, Франциско попытался было начать его заново, но после рассказа о Инститорисе, булле, ведьмах и инквизиции, начать разговор о них – было бы совершенно неуместно. Их с Марией личная беседа превратилась в напряженный рассказ о Крамере и обо всех его кровавых деяниях и, интересоваться после такого о том, что между ней и Михаэлем, было бы крайне глупо. От этого, Франциско стало как-то не по себе, и потому остаток дороги, он молчал, понемногу наблюдая за девушкой пытаясь разобраться, в том, что же на самом деле к ней испытывает. И отогнав от себя мысли о том, что это и впрямь может быть любовью, он попытался предположить все прочие варианты, на которые у него оказалось, предостаточно времени.
* * *
Зайдя по просьбе монаха в соборную читальню, Мария застала в ней своего фамильяра. Уплетая серую овсянку, он так непринуждённо беседовал с отцом Паскалем, словно те были знакомы уже не одно десятилетие.
– Приятного аппетита, братец, – присела напротив, не сводя глаз с, практически пустой тарелки.
– Спасибо, – несмотря на, казалось бы, откровенный игнор, Михаэль сразу обратил на неё внимание. И, особенно на то, как вызывающе запрокинув голову, взглянув ему в лицо, Мария остановила сосредоточенный взгляд на поднесённой ко рту ложке. Может его контрактором и была маленькая девочка, но отнюдь неглупая маленькая девочка. Ведь как бы сильно Михаэль не пытался сделать вид, что с ним ничего не происходит, а она всё равно, вполне отчётливо ощущала какую-то необъяснимую опасность.
– Время ужинать, ты будешь?
– Нет, – отвернувшись к двери, прекращая их разговор, она терпеливо дожидалась своих компаньонов.
– Михаэль, если ты всё ещё голоден, то я могу принести ещё каши, – улыбнулся отец Паскаль.
– Большое спасибо, но мне и одной миски достаточно.
– Хорошо, просто глядя на то, с каким аппетитом ты ешь, это вполне закономерный вопрос, – не сводил с него тошнотворно-умиляющийся взгляд священник.
– Не думал, что это заметно.
– Конечно, заметно. Ведь молодой организм требует много сил и энергии. К тому же, сегодня вас ждёт ночная охота, а потому ешь столько, сколько понадобится.
– Тогда и всем остальным нужно как следует подкрепиться, усмехнулся демон, отправляя в рот очередную ложку каши.
– Это верно, вот только, если насчёт Франциско я спокоен, то касательно Хавьера, – расстроено выдохнул мужчина, – очень сомневаюсь, что ему на самом деле пришлась по вкусу наша пища.
– Такой уж он, наш монах.
– Какой, такой? – послышался его голос со стороны приоткрытой двери, в которой уже через секунду появился и сам Хавьер
– Прожорливый, – без малейших укоров совести ответила Мария.
– Как жестоко, мой дорогой.
– Что поделаешь, правда, всегда жестока, старик, – усмехнулся ему вошедший рыцарь.
– И ты туда же, Франциско? Смотрю, за моей спиной зарождается заговор.
– Ничуть. Просто ты слишком привык к бесконечным интригам, – усмехнулся рыцарь, присаживаясь около Марии, – вот они тебе и мерещатся повсюду.
– Возможно и так. И всё же, – прищурил он свои хитренькие глазки, угрожая сморщенным пальцем, – вы двое, смотрите у меня.
Не сдержавшись, девушка засмеялась, понимающе взглянув на улыбнувшегося рыцаря. Замечание монаха, пусть и неуместно, но достаточно точно отразило тонкую нить их сближения, словно подчёркивая, что теперь они на самом деле стали гораздо ближе друг к другу. Безразлично смотря на счастливое лицо своей госпожи, Михаэль набрал последнюю ложку овсянки и, отодвигая от себя, пустую миску, поблагодарил отца Паскаля за угощение. Мария так ничего и не узнала о том, что случилось в приюте, но если мальчишка проболтается, то она наверняка выкинет какую-нибудь глупость, в очередной раз, доставляя ему хлопот. И потому сейчас, чем меньше он обращает на себя внимание, тем больше вероятности, что Мария не забросает его совершенно ненужными вопросами.
