– Сегодня, после заката, нужно будет, как следует потрудиться, – начал монах, как только священник вышел, – чтобы, на этот раз, не упустить нашу злополучную ведьму. Так что пока есть время, нужно всё как можно детальней продумать.
– О чём это вы? – взглянул на него Михаэль.
– Ах да, совсем забыл, что тебя с нами не было. Мы подумали, что больше не станем тратить время на определение её сущности и сегодня же начнём облаву.
– И кто же из вас принял такое решение? – поинтересовался мужчина, уже и сам прекрасно понимая, что за этой затеей наверняка стоит его «дорогая» госпожа.
– Предложение поступило от меня, – честно призналась, – но все остальные его поддержали.
– Вот значит как. Чего и следовало ожидать, – встав, быстро обойдя стол, Михаэль подошел к ней и, крепко схватив за руку, поволок прочь.
Увиденное настолько ошеломило Франциско, что тот уже было, дёрнулся, чтобы перехватить Марию, ведь подобное обращение с женщиной оставляло желать лучшего, но массивная рука Хавьера опустилась тому на плечо, не позволяя сдвинуться с места.
– Ненужно. Сейчас они сами должны во всём разобраться.
– Понимаю, вот только она… он так сильно схватил её…
– Ничего. Думаю, что в жизни нашей девочки, было куда больше боли, а потому эту Мария уж точно вытерпит. Лучше ответь мне, почему ты не воспользовался сегодняшней возможностью и вместо того, чтобы с ней поговорить о том, что ты чувствуешь, начал бессмысленный разговор обо мне!?
– А ты-то, откуда об этом знаешь?
– Догадался, – сыронизировал монах. – Услышал то, как эмоционально ты говорил о Генрихе, когда должен был о себе.
– Это бесполезно, старик, – откинулся Франциско на спинку скамьи, складывая на груди руки. – У неё уже есть Михаэль, так что мне нет места в её жизни.
– Надо же, а ты всё же признал, что влюбился! А я-то думал, что ещё долго будешь отрицать очевидное.
– Хватит, я ведь ничего об этом не говорил. И совсем я не влюблён, просто…
– Она тебе сестру напоминает, верно?
– Верно.
– С ума сойти. Ты ведь уже такой взрослый, а ведёшь себя, прямо как мальчишка и всё тебе объяснять нужно. Между ними ничего нет! Михаэль не относится к ней как к женщине, с таким же успехом он бы вел себя с мужчиной. Для него эта девчонка – просто компаньон, служба с которым истинная честь и только. Ведь если все те рассказы, которые мы о них слышали, правда, то и мне самому было бы крайне интересно побыть подле них, чуток подольше. Он служит ей так же, как ты мне. Восхищается и гордится, но кроме этого больше ничего нет. Ну а Мария, раз уж на то пошло, принимает его помощь так, словно уже не может поступить иначе, но если бы на его месте оказался кто-то другой, ты, к примеру, то её отношение было бы совсем другим, – хитро прищурился монах. – Неужели не заметил, какой она становится, когда ты рядом? Если не веришь, то спроси у Михаэля. Не думаю, что он соврёт о том, как часто это уже было. Рядом с тобой она меняется и это именно то, что стало беспокоить её хладнокровного компаньона, – пояснил, увидев возникший в глазах Франциско вопрос. – Когда Мария столь спокойна, счастлива и беззаботна, то теряет не только бдительность, но и желание сражаться. То есть перестаёт быть для него такой особенной. Михаэлю нравится её хладнокровие, решительность и сила, а потому он считает, что из-за тебя его госпожа теряет для него всю прелесть воина, становится уязвимой. Хотя, как по мне, то он прав, когда наша девочка проводит своё время с каждым из вас по очереди, то просто невообразимо меняется. Вас тянет друг к другу, потому что вы желаете от этой жизни одного и того же. Только с ней, той, которая прошла тот же путь и испытала те же чувства, ты сможешь обрести своё счастье. С тобой Мария становится простой девушкой и думаю, что ей очень даже по душе такое превращение, вот только она его боится. Боится, что ты возродишь в ней желание жить обычной жизнью, оставишь постоянные охоты и облавы, что уже стали смыслом жизни.
– А разве это плохо? Начать свою, спокойную жизнь?
– Ну а ты? Ты способен отказаться от всего, чтобы быть с ней? Отказаться от мести за Доминику? Сможешь жить, не замечая всего того зла, что существует вокруг нас? У тебя получится перестать бороться?
– Я хочу жить, старик. Почему-то сейчас, мне впервые захотелось отказаться от своей цели проживать годы в постоянных сражениях и бойнях. Как же мне надоел весь этот эфемерный долг перед королём, страной, церковью, Богом. Вернуться бы в своё поместье и проводить в тишине и спокойствии каждый день своей жизни! – задумался рыцарь, устало потирая глаза, но уже через секунду добавил добродушно улыбаясь. – Да ну, что-то я совсем раскис. Такая жизнь больше мне не предвидится. К тому же, я уже никак не могу оставить тебя, старик.
– Переживаешь о том, каково мне будет без тебя?
– Переживаю, каково будет тому, кто придёт на моё место. У вас на службе, бедного протектора, ожидает крайне незавидная участь.
– Верно, говоришь!
Весело засмеявшись, Хавьер взглянул на сидящего перед ним мужчину. Мужчину, который как никто другой заслужил право на, по-настоящему, счастливую жизнь рядом с любимой женщиной, но который, не желает давать ни себе, ни Марии пустых надежд на лучшее. А потому, просто-напросто убивает в себе все те чувства, что уже успели зародиться к ней в его, как казалось, опустошенном сердце.
– Что ж, в таком случае тебе придётся быть моим хранителем до тех пор, пока Господь не приберёт меня к своим рукам.
– Именно.
– Что-то наших компаньонов долго нет. Пойди-ка, позови их.
Поднявшись, Франциско неспешно направился к двери, через которую несколько минут назад Михаэль выволок Марию. Звонкий шлепок, словно гром среди ясного неба, эхом раздался в главном зале, ошеломляя рыцаря. Рука Марии замерла в воздухе, а на прежде нежном лице читался неописуемый гнев и ярость. Взвинченная и разъярённая, она создавала невероятную картину, напоминая взбешенную цыганку, что готова тотчас уничтожить своего обидчика, испепелив одним только взглядом.
От её сильного удара голова Михаэля метнулась в сторону и, не смотря на то, что стоял он по-прежнему прямо и гордо, на лице мужчины застыло удивление. Широко раскрытые, смотрящие в никуда глаза, не были видны рыцарю, однако, осознавая то, как неожиданностью Михаэль получил пощечину, его изумление было вполне естественно. Повернувшись к своей госпоже, понимая, насколько сильно у него получилось её разозлить, демон продолжал смотреть на Марию, не скрывая изумления. Прокручивая в памяти то, с чего всё это началось, он отчетливо понимал, чем именно вызвал у неё такую немыслимую волну гнева.
*-*-*
– В чём дело? – специально не став возмущаться поведением своего фамильяра при посторонних, наконец-то смогла спросить Мария, стоило им оказаться наедине.
– Какого чёрта вы, приняли подобное решение без меня?!
– У тебя было предостаточно времени, чтобы со всем разобраться. Теперь моя очередь.
