– Извините, но тут вам уже никак не обойтись без моей крови. Просто так мышцы не срастить.
Впервые держа ее, за руку спустя столько времени, Михаэль вспомнил, какая же она тонкая и лёгкая. Такая маленькая и беззащитная. Сейчас, когда его госпожа мысленно находилась где-то далеко, не сопротивляясь его помощи и прикосновениям, он задумался о том, откуда же в ней столько сил, чтобы продолжать свой путь. Что же ею движет? Чувство мести? Оно, конечно, сильно, но ему всё же казалось, что есть что-то еще. То, что движет Марией, куда могущественней, чем простая месть.
– Готово, – ловко спрятав конец повязки, Михаэль встал, чтобы вынести воду. – Вы? – зашедший в комнату монах, немного обескуражил его. – Я думал вы ушли спать.
– Понял, что не смогу уснуть, пока не удостоверюсь в том, что с Марией всё хорошо.
– Ну, тогда, пожалуйста. «Рубашка порвана, но не настолько, чтобы он смог увидеть печать», – бросив беглый взгляд на её спину и убедившись, что Хавьер, не сможет ничего увидеть, он вышел, оставляя их наедине.
– Как ты? – подошел монах, присаживаясь рядом. – Не обижайся, конечно, но мне совсем не нравится то, как ты выглядишь. Мария, ты, словно…
– Всё хорошо, – уставшая улыбка слегка озарила её лицо. – Простите, что заставила вас о себе волноваться, но я слишком измучена случившемся и хочу спать.
– Напугала же ты меня, девочка, – расслабившись, монах положил ей руку на спину, воодушевляюще, поглаживая. – «Что это?»
Немного отодвинув ткань, его взгляд упал на обнажённую часть лопатки. И хоть он оказался захвачен невероятным удивлением от увиденного, всё же сдержался, стараясь этого не показывать.
– Тогда я пойду, – быстро убрав руку, чтобы Мария ничего не успела заметить, Хавьер поспешил удалиться.
– Странный он человек. Ведёт себя как-то необычно, попробуй, пойми, что у него в голове творится.
– У?…
– Что это с вами? После того, как мы вернулись, вы просто сама не своя. Ясно, – выдохнув, не дождавшись ответа, Михаэль подошел ближе, присев у её ног. – Вам пора спать, давайте я сниму сапоги. И рубашку тоже не помешало бы. Сами сможете? – но даже на подобный вопрос, она ничего не ответила. Немного помедлив, ожидая отказа, он подошел к сумке. – Держите.
– Я всё испортила, верно?… Теперь Франциско возненавидит меня. Я показала ему себя не с лучшей стороны. Теперь он решит, что я, такое же чудовище, которых убиваю.
– Не думаю, что всё так сложится. Он не так глуп, чтобы возненавидеть вас, а даже наоборот, слишком прост для этого. Хотя в подобных делах я не самый лучший советчик. Вы что-нибудь хотите, пока я не ушел?
– А куда ты собираешься?
– После вашего трофея святой отец, откровенно говоря, чуть не потерял сознание на радостях. Я обещал ему предоставить тело, но если хотите, то передам эту «честь» кому-нибудь другому.
– Побудь со мной немного. Сейчас мне совершенно не хочется оставаться в одиночестве.
– Хорошо. Переодевайтесь, я скоро вернусь.
Стоя за дверью, демон пытался понять, как именно ему следует поступить. Мария, очевидно, влюблена и теперь разрывается на части между тем, что ей говорит разум и тем, чего хочет сердце. Сейчас она как никогда уязвима и примет от него любой совет. И самым сложным во всём этом было разобраться, чего же желает он сам. Передав Франциско право провести стражников за обещанным телом химеры, Михаэль неспешно направился обратно. Ему не хотелось продолжать их с Марией разговор, и он искренне надеялся, что за время его отсутствия она всё же уснёт.
– Я думал, вы уже спите.
– Не могу себя заставить, – чуть опущенные веки с длинными ресницами затеняли глаза. Волосы как всегда были не аккуратно растрёпанны и несколько тонких прядей, упав на лицо, смирно покоились на её щеке. – Меня снова ждут кошмары…
Непонятно почему, но её голос показался Михаэлю необычайно мягким и нежным. Такой беззащитной и ранимой он ещё никогда не видел свою хозяйку.
– Сядь рядом, – уставшим голосом попросила Мария, когда он уже собирался расположиться на соседней кровати.
– Как пожелаете.
Присев на пол, облокотившись о кровать, прямо около её согнутых колен, он смотрел перед собой, словно находясь в абсолютном одиночестве. Очертив профиль Михаэля, девушка немного помолчала, не зная как начать. Ей так хотелось высказать все свои мысли, чтобы получить на них правильный совет, а возможно, дело было совсем в другом: ни в ответах, советах или наставлениях, а в желании просто поговорить с тем, кто стал для неё ближе всех. После того как она осталась одна на всём белом свете, только Михаэль всегда был рядом и только он был способен сказать ей правду, ничего не скрывая. А сейчас так хотелось поделиться с кем-то своими переживаниями и волнениями по поводу Франциско, но Мария знала, как его воспринимает её фамильяр, и что ответит на её предположения и мысли.
– Думаешь, это могли быть они?
– Не могу сказать, – сразу понял, о ком именно она спрашивает. – Его фамильяр очень хорошо умеет скрывать свое присутствие, а среди нас таких не больше сотни.
– Думаешь, мы сможем с ними справиться?
– Я дал вам слово, и я его исполню.
Последовавшее молчание казалось невероятно долгим, но в подобной тишине совсем не хотелось говорить. Михаэль не стал продолжать беседу, отвечая лишь на её вопросы. А самой Марии казалось, что каждое её слово сопровождается невероятной тяжестью. Словно овладевшие ею нескончаемая усталость и опустошенность – прочными цепями сковали ей и губы, и горло. Вынуждая прилагать огромные усилия, произнося каждое слово.
– Что будем делать теперь, когда в Шартре уже никого не осталось?
– Думаю, что вы должны знать это куда лучше меня, – спокойно ответив, он не стал к ней поворачиваться, понимая, к чему именно был задан ваш вопрос.
– Я хочу услышать это от тебя.
– Теперь мы должны собраться и отправиться в другой город, чтобы продолжать то, ради чего всё это началось.
– Как же всё, оказывается, просто. Нужно жить как раньше. Похоже, что только я сама и создаю себе проблемы…
– Госпожа, вы вольны принять любое решение. Ведь знаете, что я подчинюсь, не имея права отказать. Если, конечно же, оно не идёт в разрез с выполнением условий нашего контракта.
Признаваться ему в том, что она хочет продолжать дальнейший путь вместе с Франциско, было слишком тяжело, но сложность скорее заключалась для неё самой, чем для Михаэля. До сих пор, даже понимая, что между ними происходит, Мария не могла признать того, что влюблена в рыцаря. Это чувство беспрерывно разрывало её на части, не позволяя определиться в своих предпочтениях по поводу того как именно стоит поступить. Понимание, что совместное продолжение пути сделает их куда ближе, чем сейчас, начинало пугать и тревожить. Не в силах осознать причины подобного, Мария пыталась найти ответ в словах Михаэля, но задавая не те вопросы, не могла получить необходимого наставления.
