– А ты когда-нибудь любил?
Подобный интерес стал для него настолько неожиданным, что Михаэль взглянул на свою хозяйку по-настоящему удивлёнными глазами. Но видя, что её безразличный взгляд устремлён в пол – не смог осознать, почему вдруг возник подобный вопрос в отношении его.
– Когда-то я отказался от неё, считая фальшивой. И теперь не думаю, что когда-нибудь смогу полюбить.
Наблюдая за ним, Мария увидела настоящую серьёзность, но вместе с ней и безразличие. Михаэль на самом деле говорил то, что чувствовал. Задав этот вопрос, ей показалось, что он не воспримет его всерьёз и просто решит пошутить на этот счёт так же, как и в большинстве случаев. Но высказанная им правда словно провалилась в пустоту, что сейчас зияла внутри неё. Они лишний раз расставили все точки над «i», указав на его неизменную природу. Природу демона, неспособного на подобные чувства. Ни на сострадание, ни на сочувствие, ни на дружбу, ни на любовь…
– Значит, прожив сотни лет, ты ещё ни разу ни любил. Даже как-то грустно от этого становится.
– Был один человек, который для меня.… Ох, что-то я с вами заболтался, совсем позабыв о такте, – усмехнулся Михаэль. – Ну, раз уж у нас началась ночь откровений то, как на счёт вас. Вы когда-нибудь любили?
– Никогда прежде. С мужчинами я не общалась, да и они со мной. Из-за моего нечистого происхождения мне постоянно приходилось держаться подальше от остальных.
– Да уж, вопросы крови и происхождения всегда поднимались на всеобщее обсуждение.
– Оказывается, правду говорят, что только в конце начинаешь думать о начале, – немного помедлив, не зная, на самом ли деле она хочет услышать ответ на свой вопрос, всё же решила спросить. – Я чувствую, как моё тело начинает изнашиваться. С каждым разом, когда я действую на пределе своих возможностей, появляется ощущение, что я разваливаюсь на части. Кажется, что ещё несколько лет, и я превращусь в дряхлую старуху.
– Не думаю, что всё именно так, как вы говорите. Возможно, вы и чувствуете, как тяжело приходится вашему телу, но так быстро оно не постареет. Сейчас его питает именно моя сила, а потому сейчас вам в любом случае не о чем волноваться.
– Скажи, мне будет…больно, когда ты будешь забирать душу?
– Да, – Михаэль не хотел этого говорить, но понимал, что сейчас Марии нужна, правда, а не утешение.
– А что со мной будет после? Как это происходит? Я буду понимать, что умерла? Буду что-нибудь видеть или же навсегда исчезну?
– Раньше вы никогда не спрашивали меня о подобном.
Странные нотки в её голосе не остались, незамеченными. Сейчас она говорила так, словно оказалась поверженной на своём собственном поле боя. Так печально и тоскливо звучало каждое произнесённое ею слово, что помимо воли в комнате становилось как-то холодно и пусто.
– Наверное, из-за того, что раньше я об этом и не задумывалась. Не знаю, почему подобные вопросы возникли именно сейчас, но всё же ответь мне, Михаэль, как это будет?
– Не думаю, что вам стоит это знать.
– Считаешь, что я испугаюсь, услышав то, что меня ожидает.
– И такое возможно.
– Нет, я не боюсь. Ведь страх уничтожает изнутри, лишая человека своего сердца, убивая в нём честь, гордость, преданность и веру. А я не позволю себе пасть так низко.
– Ну что ж, тогда слушайте.
Несмотря на то, что Михаэль не сомневался в словах Марии, все же не стал говорить о том, что на самом деле представляет собой поглощение людских душ:
– Сначала будет боль. Адская, невыносимая агония, с которой душу приходится вырывать из людского тела. А потом всё утихнет, наступит абсолютное онемение. Вы перестанете что-либо чувствовать. Вы будете объяты тьмой и тишиной, в которых, постепенно и растворитесь – полностью исчезнув.
– Ну что же, звучит не так уж и плохо. Хоть так, но я всё же смогу как следует отдохнуть.
– Не волнуйтесь, завтра настанет новый день, и ваша сегодняшняя апатия растает с восходом солнца. Та усталость, которую вы чувствуете, всего лишь последствия тяжелого дня.
– Вот и замечательно, а то меня уже начинает раздражать её частое появление. Из-за чего, предложение выспаться звучит довольно заманчиво.
– Вы боитесь того, что вас ждёт?
– Не знаю. Сейчас ещё слишком рано об этом говорить. Думаю, мне будет не особо приятно умирать от твоей руки, ведь я так сильно ненавижу демонов. Вы – это зло, смерть и кровь. Твой облик, характер и поведение хоть и делают тебя другим, но не меняют твоей сущности. Это сейчас ты такой, но неизвестно, каким был и каким будешь, когда всё закончится.
– Вы бы убили меня, если бы пришлось? Убили бы, зная, что это именно я? – усмехнувшись, он повернулся, чтобы увидеть её лицо.
– Да. Если бы твоим контрактором стал тот, кто отдавал распоряжения убивать людей, ты бы подчинялся. Каков хозяин, таков и его пёс.
– Как колко. Но, наверное, именно поэтому вы мне так нравитесь. А ведь любой другой на вашем месте, тем более женщина – скорее всего уже давным-давно сдался. Но только не вы.
– Всего одну минуту назад, я сказала, что убила бы тебя при подобной возможности, а ты говоришь о том, насколько это замечательно. Такое как-то странновато звучит из уст демона. А может ты просто-напросто сумасшедший?
– Как грубо, неужели на самом деле меня безумным считаете? – рассмеялся Михаэль.
– А что ещё мне думать после твоих слов? И о том, что перспектива быть убитым от моей руки тебя так забавляет?
– Возможно из-за того, что вы бы этого не смогли сделать, даже если бы очень постарались. Но сам факт того, что даже время, проведённое вместе, не заставит вашу руку дрогнуть, ни от сомнений, ни от жалости, ни от привязанности – заставляет восторгаться. Эти чувства больше не властны над вами. Для вас ваше желание – куда сильней простых чувств. Чувств, которые больше не властны над вами.
– То есть, по-твоему, я уже не человек?
– В том-то и дело, что человек, но какой… – не смог Михаэль сдержаться от подобного замечания, ведь когда Мария отвечала, в её глазах не было и тени сомнения. – Знаю, вы и впрямь не откажетесь от своих слов. Не поддаваясь чувствам, вы становитесь сильнее, чем кто-либо другой. Уничтожьте всех, кто встанет у вас на пути, и добейтесь своего. Вы отличаетесь от всех прочих людей и именно за это я жажду вас, как еще никого на свете.
– Говоришь так, словно ты мне не фамильяр, а любовник.
– Ну, я бы им стал, пожелай вы этого.
– Ещё хоть раз скажешь нечто подобное, и я прикажу тебе откусить язык.
– Вам, так сильно, претит подобная перспектива? – иронизировал с сочувственным видом.
– Мне претит подобная болтовня. К тому же уже пора спать, так что будь добр, оставь меня.
– Я уйду, но даже если вы этого и не захотите, я в любом случае буду рядом, когда вы проснётесь.
