– Вот только ненужно подобных вопросов, вы и так всё прекрасно понимаете. Это козий рог и мандрагора. Вырезанные на них, символы означают имя призываемого. Вы привязали к ним верёвкой из женских волос голубиные перья, окроплённые менструальной кровью. Думаю за подобное колдовство, с вами поступят так же, как и со всеми ведьмами. Хотя, с моей стороны довольно неучтиво опустить вас до уровня простой ведьмы, ведь то, что вы проделали – вполне серьёзное колдовство, требующее далеко не одного десятилетия практики. Далеко не каждый человек способен на подобное. Призвать ангела не так-то и просто, уж куда сложней, чем демона. Вы практически вырвали его с небес, вложив безумие в чистый разум. Так что я даже и не знаю, стоит ли мне жалеть одних только монахинь, ведь, по сути, он точно так же оказался марионеткой в ваших корыстных руках. Это вы выбирали для него девушек. Призывали и с помощью сигила[5] указывали на нужную вам девушку, а после того как он приходил и спал с ними, забирали его с собой, чтобы никто не смог найти. А вот с Мишель не получилось, ведь помешала Мария. Гамия не смог закончить начатое, а она не выдержала этого, лишившись рассудка и, своими криками, привлекла слишком много ненужных глаз. Вот тогда-то я во всём и убедился.
– И что же теперь? Как вы теперь поступите, господин Ламье? – её поблекшие от старости глаза напоминали осколки льда. – Отдадите меня под трибунал или совершите самосуд?
– Всё просто. Меня абсолютно не волнует, что вы делали со своими монахинями и послушницами. И, если бы вы не посягнули на Аврору, я бы ещё смог закрыть на всё это глаза, но теперь, можете на это и не надеяться. Я знаю, почему вы пошли на подобный риск, потому что не думали, что я могу появиться у вас именно тогда, когда вы всё это начали. Вы не могли нас не впустить, вот вам и пришлось, молча наблюдать за тем, как же всё закончится, – встав, как будто ничего и не случилось, Михаэль оставил её.
Как только это случилась, женщина уже не могла сдержать тревоги. Подойдя к стеллажу, она торопливо стала раздвигать трясущимися пальцами старые книги. Добравшись до флакона с белой жидкостью, старуха крепко сжала его, пряча в карман. Подняв бесцветные глаза к потолку, настоятельница нервно перекрестилась, что-то пробормотав себе под нос.
– Чего хотела от тебя старуха? – поинтересовалась Мария, стоя в дверях его комнаты.
Аврора побежала готовить её вещи, из-за чего ей пришлось ждать возвращения Михаэля в полном одиночестве.
– Хотела узнать, когда мы покинем монастырь.
– Похоже, ей чертовски не терпится вытурить нас отсюда. Но раз уж на то пошло, не буду кривить душой, мне это место тоже не особо-то и нравиться.
– Вы же знаете, – облокотился на спинку стула, – одно ваше слово и мы тотчас садимся на лошадей и следуем по запланированному маршруту.
– Одно меня держит – Аврора. Не хочу, чтобы она оставалась здесь. И как ты только выбрал для неё такое место?
– Преимущество Авроры, в том, что она всего лишь послушница и в любой момент может покинуть монастырь.
Михаэлю и самому хотелось забрать подопечную из этого места, и в тоже время он прекрасно понимал, что пока для этого не настало времени. Запуганная настоятельница навряд ли тронет её после случившегося, чего нельзя сказать о том, что может произойти, пока они будут в дороге. Не в состоянии постоять за себя, Аврора лишь станет их слабым местом. У него под боком уже была одна взбалмошная девица, и вторую, пусть даже такую милую, он не потянет.
– Покинуть-то может, а вот на что будет жить? – взглянула на него Мария.
– Считаете, я не позаботился о её будущем? В деньгах у Авроры потребности не предвидится. Единственное что меня волнует – найдёт ли она того, кто позаботится о ней.
– А сам-то? Теперь уже незачем делать вид, будто ничего не случилось. Знаешь ведь, что Аврора тебя любит.
– Знаю, – отвернулся, бесцельно рассматривая соседнее здание.
– Вот ты о ней и позаботься, когда меня не станет. Сейчас только ты один способен сделать её счастливой.
– Нет.
– Почему же?
– И не стыдно вам влезать в личную жизнь девушки, а уж тем более решать за неё подобные вещи?
– Просто как следует, подумай об этом.
– Какая же вы всё-таки наивная, – усмехнулся Михаэль обернувшись.
– В чём же это?
– Возможно, я вам это когда-нибудь объясню, а теперь идите к себе и решите насчет нашего отъезда.
Не став устраивать ему допрос, Мария поднялась, направилась обратно в больницу. Аврора предупредила, что как только справиться со штопкой, понесёт вещи именно туда.
– Кстати, – остановилась, не успев далеко отойти. – Не стоило приходить ко мне этой ночью. Мне от твоего присутствия только хуже стало.
– Прошу прошения, но последний раз я приходил к вам тогда когда мы говорили про ангела, – настороженно взглянул на неё демон. – Этой ночью что-то произошло?
– Нет, ничего, просто не смогла отличить сон от реальности.
Возвращаясь обратно в лечебницу, у Марии никак не получалось принять решение. С одной стороны ей хотелось как можно скорей покинуть это место, но с другой же: она ну никак не хотела оставлять здесь Аврору. Понимая, что эту девушку необходимо забрать с собой, Мария наткнулась на достаточно тяжелые противоречия. Как следует всё обдумав, она приняла решение, что не вправе лезть в дела Михаэля. Как-никак, но Аврора его подопечная и только ему принимать окончательное решение.
Остановившись перед своей дверью, девушка бросила взгляд на ручку и, немного поколебавшись, пошла дальше. Подойдя к комнате, что находилась практически в самом конце коридора, Мария подняла тяжёлый засов, проходя внутрь. Из-за закрытых ставней спальня Мишель показалась очень тёмной. Пройдя чуть вперёд, Мария не стала подходить ближе, когда же глаза привыкли к мраку, она наконец-то смогла рассмотреть привязанную к кровати девушку. Её пустые глаза бессмысленно смотрели в потолок, а сама она напоминала куклу – тело, лишенное души, эмоций, воли, чувств.… Когда инкуб приходит к человеку, между ними устанавливается не долгая, но достаточно прочная связь подобная контракту. На время которой, человеческая душа срастается с сущностью демона и, прервав их в тот момент, Мария не позволила той отделиться, как это должно было произойти после их занятия любовью.
Осмотрев Мишель после расправы над Гамия, Михаэль дал окончательное заключение – она уже никогда не сможет измениться и до самой смерти останется ни живой, ни мёртвой. Смотря сейчас на лишенное души тело, Мария не чувствовала себя виноватой, ведь даже и не подозревала о том что опаздывает. Однако понимала, что могла всего этого не допустить, стоило ей вовремя обратить внимание на происходящее с Авророй
– Прости. Я ничем не смогла тебе помочь…
Зная, что Мишель ей ничего не ответит, она оставила эту погруженную во мрак комнату. Вернувшись к себе, Мария подошла до раскрытого окна, отдавая Михаэлю приказ на отбытие.
