* * *
– Ну, так как?
– Что как? – переспросила Мария.
– Как вы поняли, что это не я? – самодовольно улыбнулся, ожидая ответа.
Солнце ещё не поднялось над горизонтом, но было очень светло. Бледный серый свет падал на землю, направляя всадников по нужному им пути. Отвлечённая вопросом от аккуратного шва Авроры, она освободилась и от их прощания.
– Она не улыбалась, – тихо пробормотала Мария. – Она рыдала.
– Не стоит жалеть человека, который старается быть сильным, – не смотря на девушку, пояснил Михаэль, отчётливо понимая смысл сказанных слов, – этим вы его лишь оскорбляете. Аврора хотела, чтобы вы запомнили её в тот момент с улыбкой на лице, вот и исполните это желание, так вы проявите к ней настоящее уважение.
– И почему ты всегда оказываешься прав? – насмешливо фыркнула.
– Прав я или нет – только вам решать. И я так до сих пор и не услышал ответ.
– Ему до тебя килограммов десять надменности не хватило. Да и в высокомерии до оригинала не дотянул.
– Как грубо, – притворно оскорбившись, он практически сразу улыбнулся.
– Я поняла что это не ты, когда тот заговорил. Каким бы ты ни был, ни за что не наговорил бы про мою душу подобных оскорблений. Потому что уже не раз давал понять, как она тебе нужна и.… Нет, это всё…
Ничего не сказав, Михаэль просто улыбнулся, но из-за того что Мария находилась чуть позади, она не смогла этого увидеть. Сейчас, когда снова раздавались столь любимые сердцу стуки лошадиных копыт и свободный ветер, которого ей так не хватало в монастыре, показалось, что к ней вернулась сама жизнь. Всем своим естеством Мария почувствовала, как к ней возвращается свобода, которой её лишили, заперев в четырёх стенах. Каменная клетка, с каждым следующим шагом Тайн, становилась всё дальше и дальше. И больше всего девушку давили не распоряжения и не то подвешенное состояние незнания, и не способность руководить собой, а сама атмосфера тюрьмы… её мрачный дух…
– Но есть ещё кое-что, чтобы я хотела прояснить, – во всей этой истории были некоторые моменты, которые, никак не вписывались в общую картину. – Первое: откуда, на самом деле, на твоей одежде взялась кровь? Второе: как ты можешь не бояться всего того, что связано с церковью? Почему так легко берёшь в руки освященные предметы? И последнее: почему ты назвал ангела исполином, я думала, что подобное название относится к мифическим гигантам?
– И всё? – усмехнулся Михаэль. – Вот уж и не ожидал, что вас куда больше заинтересует именно это, а совсем не то, как же я всё-таки смог войти в запечатанную комнату.
– Не вижу в этом необходимости. Ведь когда Гамия швырнул меня о комод, на твоё счастье, я разрушила установленную печать.
– Неплохое умозаключение. В таком случае, думаю, мне стоит объясниться по остальным вопросам. Я на самом деле убил животное, но вы были правы, и сделал я это совсем не для монахинь. Что же до освященных предметов, то я могу брать их потому, что не делаю это голыми руками, а если и голыми, то всего-то и нужно, что оставаться совершенно спокойным. Паника лишь усиливает болезненные ощущения. Что же до исполинов, то этот вопрос на самом деле заслуживает внимания. Сейчас так на самом деле называют мифических существ выделяющихся в росте и мощном телосложении, но изначально это имя было дано именно ангелам. Ведь именно они всегда обладали подобным физиологическим строением и именно в их честь стали называть всех им подобных. Дело в том, что последний раз, ангел спускался на землю, случился приблизительно в 1147 году, кстати, именно он и приходится дедом Орин. И после этого значение «исполин» больше и не использовалось, вот люди и начали называть им тех, кто походит по внешнему виду на ангелов. Должен признать, что именно поэтому мне и самому не пришло в голову, что в монастыре появился именно ангел. Не приняв в расчёт подобный вариант, я его даже и проверять, не стал. Что было достаточно опрометчиво.
– Но, если ты говоришь, что прежде исполин появлялся практически 350 лет назад, то с чёго вдруг здесь и сейчас?
Её вопрос на самом деле заслуживал уважения и, в любой другой момент, в любой другой ситуации, Михаэль обязательно бы всё об этом рассказал. Да только обмолвься он о том, что всё дело в Авроре и даже ему неизвестно как его сумасбродная госпожа может поступить. К тому же, самая главная проблема, в лице настоятельницы, была устранена, а потому более его подопечной ничего не угрожало. Пока что, не угрожало…
– Кто знает. Мир полон загадок.
– Жаль, – разочарованно выдохнула Мария, наматывая поводья. – И куда же направиться сейчас?
– У нас по курсу Берне, а затем предлагаю отправиться в Руан.
– И как долго нам придётся до него добираться?
– Куда дольше трех суток.
– Ещё несколько дней назад эти слова меня чертовски огорчили бы, но только не сейчас.
– И когда это вы успели превратиться в столь вольную птицу? – несмотря на вопрос, Михаэль и так прекрасно понимал смысл этих слов.
– Когда у меня не осталось ничего, чтобы я побоялась потерять.
– Однажды вы поймёте, что имели, куда больше чем думали.
Пришпорив коня, он помчался вперёд, оставляя Марию позади. Её слова разозлили его, ведь Михаэль знал, насколько она ошибалась. Знал, что она никогда не осталась бы одна, рядом с ней всегда будут те, кто её любит. Если ей понадобится помощь, то к ней на выручку всегда придёт Хавьер, ведь он постарался сделать всё для этого. И, конечно же, по уши влюблённый Франциско. Его возлюбленная подопечная, с которой тот постарался её сблизить, и некоторые из тех, кому она помогла. Пусть даже делая это из совсем иных, побуждений.
Поведав столько всего на своём веку, Михаэль не знал, как можно столь необдуманно бросаться словами? Как можно не ценить то настоящее, что так редко даётся другим? То, чем столь щедро наделила Марию жизнь. Её любят, ценят и чрезмерно дорожат, как же можно этого не видеть? Как можно не замечать?
Продолжая путь в том же ускоренном темпе до самого полудня, всадники преодолели внушительное количество верст, сократив расстояние до Берне, практически на четверть. Ускакав после привала далеко вперёд, оставляя Михаэля, она больше не хотела говорить. Показалось, что того же желает и её собственный голос и связки, словно закованные в железные кандалы, они отказывались произносить и слово. Временами направляемая на правильный путь своим фамильяром, она слегка кивала в знак согласия и отворачивалась до следующего оклика. На удивление для Михаэля, его госпожа впервые решила не затягивать с ночным привалом и когда они остановились, солнце даже не зашло за горизонт, продолжая освещать долину.
– Приготовь здесь всё, – приказала Мария, спрыгнув с Тайн.
– Как скажете.
Продвигаясь к выбранному месту, краем глаза Мария уловила небольшое дерево с тёмно синими фруктами и, запомнив, где оно растёт, сейчас спешила именно туда. Послышался тонкий аромат, от которого, в груди всё затрепетало и нетерпеливо желало как можно скорей добраться до него. Ноги ускорили шаг, словно сами желали этого ничуть не меньше и от этой спешки сердце тревожно и нетерпеливо сжалось.
