– С какой это стати? – с улыбкой спросил монах, мотнув головой. – Разве маски раскрываются не по окончании праздника?
Не говоря больше ни слова, один из охранников грубо заломил руки гостя, второй сорвал с него маску. Мужчина без лишних сопротивлений повис в руках стража, ожидая худшего, но всё же надеясь на счастливый исход. Короткий жест герцога, и он уже снова стоял на ногах.
– Просим прощения, – двое великанов преспокойно удалились обратно в свой тёмный угол, а Удо с напускной обидой вновь нацепил маску. Душа его ликовала и пела, мужчина позволил радости едва заметно коснуться его губ улыбкой и, снова поклонившись собеседнице, ещё раз пригласил её на танец. В этот раз Мари охотно приняла предложение и, как только заиграла музыка, с немым нетерпеливым ожиданием уставилась на партнёра.
– Как видите, личное присутствие Уильяма могло стоить ему жизни, – серьёзно произнёс монах.
– Я должна передать, что ему угрожает опасность, – стараясь не терять улыбки, произнесла девушка. – Маркиз обещал, что не тронет Уильяма, если он явится на бал, но я уверена, что он лжёт.
– Нам нужно скрыться до того, как начнут срывать маски со всех гостей.
– Остерегайтесь маркиза, – шепнула Мари. – Я видела его костюм. Он будет в красно-золотой маске дьявола сегодня.
– Какое подходящее обличье, – усмехнулся собеседник. – Прошу вас быть всё время на виду и не покидать зала ни на миг. Как только Уильям что-то придумает, мы тут же постараемся вас известить о конечном плане. В любом случае, он слишком горяч, чтобы дождаться ночи, наверняка решит бежать прямо с бала.
– Нужно сначала найти маркиза, – закусила губу собеседница. – Раньше он стоял на потайном балконе под самым потолком, но сейчас его там нет. Как только увижу его, постараюсь незаметно дать знак.
– Куда важнее остудить горячую голову Уильяма, чтобы он не кинулся тут же убивать маркиза, – покачал головой Удо. – Судя по пылающему взгляду, он и меня готов на части разорвать.
– Что? – Мари неосторожно глянула по сторонам, но тут же, опомнившись, вновь воззрилась на партнёра. – Он в зале? Где он? – девушка вдруг покраснела. – Мне бы хоть одним глазком взглянуть на него, – помедлив секунду, графиня отважилась задать нескромный вопрос. – Уильям… говорил что-нибудь обо мне?
– Он лишь о вас и говорит, – улыбнулся её смущению монах. – Поверьте, если бы он вас не любил, не бросился бы в самое пекло.
– Но, – она нерешительно взглянула в глаза собеседника, – он ведь… нам нельзя, – она окончательно замялась, не зная как высказать постороннему человеку суть трагедии их отношений.
– Я думаю, Уильям должен сам объяснить вам всё, – задумчиво произнёс мужчина. – А сейчас вам лучше будет изобразить усталость и присесть. Герцог не сводит с вас строгого взгляда.
Мари, совсем забывшись от нахлынувших чувств, сильнее сжала руку кавалера, но тут же подавив улыбку, напустила на лицо тоску.
– О чём вы говорили? – подозрительно спросил Аделард, когда она устало опустилась в своё кресло. – Мне показалось, что этот шут премило улыбался тебе, а ты в ответ ему.
– О, барон шутил на тему вычурности зала и излишней гордости девиц, – произнесла Мари первое, что пришло ей в голову, чувствуя, как густой румянец заливает лицо, и судорожно пытаясь вспомнить, как она вела себя во время танца. – Пытался делать комплименты и быстро утомил меня.
– Мне показалось, что ты сама не отпускала бедолагу, а он куда-то рвался, выискивал в толпе кого-то.
– Нет, нет! Он говорил, что вот сейчас пойдёт и спросит у моего жениха, готов ли милорд отдать меня за золото и земли.
– Как вижу, он изрядно глуп или пьян, раз позволяет говорить в подобном тоне с невестой моего сына, – пальцы герцога напряжённо стучали по подлокотнику кресла. От этого Мари совсем терялась, понимая, что разговор катится по наклонной.
– Возможно, он и пьян и глуп, – едва не задыхаясь от стыда и страха, произнесла она. – Прошу, оставьте его с Богом, он завтра и не вспомнит ничего.
– Что ж, – Аделард коротко глянул на собеседницу, затем скользнул взглядом по отрешённому лицу своей супруги, всё так же безучастно блуждающей в собственных мыслях. – Ладно, – он отвернулся.
– А где же ваш сын, мой будущий супруг? – едва сдержав облегчённый вздох, с натянутой улыбкой спросила девушка. – Почему он не выходит к гостям?
– Он давно уже в зале, – усмехнулся герцог.
– Почему же я не заметила его маски? – Мари нервно сжала руки на коленях.
– О, Болдер как всегда не мог обойтись без сюрпризов, – Аделард с улыбкой покачал головой. – Он одет как слуга и давно уже ходит по залу, подслушивая чужие разговоры. Для этого у нас и заведено позволять прислуге участвовать в празднике, но в скромных нарядах, конечно же. Наверняка, вскоре появится кто-нибудь в его костюме, будь готова танцевать с подставным маркизом.
Лицо девушки побелело и почти слилось с цветом маски, отчаянный страх заколотился в груди, разнося по телу охладевшую кровь. Что если он слышал? Что если он уже всё понял? Что если?… Мари вздрогнула и в потоке мечущихся мыслей уловила одну – нужно во что бы то ни стало предупредить Уильяма об опасности. Глаза сами собой тут же нашли в толпе у одной из колонн пёструю маску «барона», его свита – один слуга, другой. Их ведь двое, какой из них? И в это мгновение взгляд из-под чёрной полумаски обернувшегося к девушке гостя встретился с её тревожным взором. Сердце замерло: «Он», – пронеслось в мыслях, и, совершенно забывшись, она подскочила на ноги. Осознав, что на неё уставилась половина зала, и даже бесстрастная до того герцогиня с удивлением перевала взгляд на неожиданно поднявшуюся графиню, она замерла. В голове шумным роем бились испуганные мысли, щёки пылали, в ушах стучало, а ноги предательски дрожали, но отступать было просто некуда, нужно было что-то решить, и притом срочно.
– Я вспомнила ещё одну песню, – стараясь улыбнуться, взглянула она на Аделарда, потиравшего в ожидании подбородок. – Вы позволите мне?
– Ещё раз сразить гостей? – усмехнулся герцог, видимо, ничего не заподозрив. – Конечно, – он жестом пригласил девушку вновь пройти к музыкантам, но проводил её хитро прищуренным взглядом.
Сколько противоречий и вопросов пронеслось в голове бедной графини на бесконечном пути по ковровой дорожке. На этот раз тишины не было: музыка смолкла, но знать и слуги, вполголоса восторгаясь пением «ангела», с нетерпением ожидали нового творения. Мари украдкой взглянула на чёрную маску, вышедшую во второй ряд перешёптывающихся зрителей, глаза парня безотрывно следили за ней, на губах была заметна едва скрываемая, чуть нервная улыбка – он был в не меньшем замешательстве.
«Я должна, – пронеслась вдруг шальная, сметающая всё на своём пути мысль, – должна заставить его бежать». Понимание сложившегося положения настолько неожиданно поразило её, что Мари едва не споткнулась от взметнувшегося в груди пожара. Маркиз ни за что не даст ей сбежать и Уильяма не отпустит – не даром ведь он пошёл в зал подслушивать чужие разговоры. Да и что за глупый был уговор – отпустить графа, если тот придёт на бал? «Он подл и бесчестен», – в очередной раз вспомнились слова старика Джериона. «Нельзя подвергать Уильяма опасности, – девушка закусила губу, поднимаясь по низким ступеням. – Только не из-за меня». Она глубоко вздохнула, пытаясь на ходу придумать слова несуществующей песни, и смело запела, в надежде, что простая рифма даст её возлюбленному брату понять, чего она хочет на самом деле.
