– Успокойся, – махнул на него рукой солдат, отпуская свою пленницу, которая тут же обернулась и с ужасом уставилась на него, упёршись спиной в борт повозки. – Я же сказал, что надо проверить.
– Да с чего нам лгать?! – возмущённо повысил голос Бернд, отскочив от державшего его до того солдата на несколько шагов.
– Не ваше дело, – огрызнулся на него военный. – Есть приказ маркиза проверять всех, – он осёкся. – Катитесь отсюда! – мужчина отвернулся и зашагал к краю дороги. – Приказы не обсуждаются с посторонними.
Мари и Бернд быстро взобрались в повозку, и Вендэль тут же стегнул лошадь вожжами, не рискуя дожидаться новых подозрений стражи.
– Слава Богу! Слава Богу! – шептал старик, то и дело оборачиваясь и проверяя, не увязался ли кто-то из солдат за ними.
– Только бы Вильгельма не обнаружили, – закусив губу, покачала головой девушка и тут же, смутившись, взглянула на мальчика, сидящего напротив, который при упоминании имени будущего правителя нахмурился и отвернулся.
– Бернд, – она хотела было спросить что-то, но её перебил хриплый голос Вендэля.
– Он знает, что поступил неправильно, – произнёс вагант, не оборачиваясь. – Думаю, стоит забыть о случившемся.
– Тебя не касается! – ответил мальчик, не скрывая напряжённого волнения в голосе. – Думаешь, меня волнует, что скажет на это её жених?
– Я не расскажу ему, – не дала старику ответить Мари. – Никому не расскажу. Я только хотела понять…
– Нечего понимать, – буркнул Бернд, пересев в конец телеги, свесив ноги над грязной дорогой, уходящей из-под колёс. – Я бы не оставил свою любимую, чтобы быстрее добраться до трона. Никогда не доверил бы её жизнь малознакомым людям, да ещё в такое опасное время. А если бы мы продали тебя солдатам? Его это не волнует?
– О любви заговорил? – усмехнулся Вендэль. – Вам будет о чём поспорить с Францем. Прекрати бросаться словами и приди в себя.
– Я в своём уме! – огрызнулся мальчик, сжав кулаки. – Прекрати считать меня ребёнком.
– Ты ещё ребёнок и доказываешь это каждым своим поступком, – повысил голос старик, вновь хлестнув лошадь и уставившись на дорогу впереди.
– Да шёл бы ты к чёрту! – в сердцах бросил Бернд. – Жил без вас и дальше проживу! – он подался вперёд, собираясь спрыгнуть с дощатого пола на дорогу, но тут же был остановлен руками Мари, обвившими худую грудь и сдавившими тело мальчика так, что стало трудно дышать.
– Постой, – тихо попросила она, потянув спутника назад. Тот снова покраснел, зажмурившись и стиснув зубы. – Прошу тебя, не нужно уходить.
– Отпусти меня, – буркнул он, поджав ноги. – Не уйду.
Вендэль молчал, Мари осторожно разомкнула руки, но осталась сидеть рядом с мальчиком на коленях.
– Прости, что не могу ответить тебе такими же чувствами, – прошептала она, спустя несколько мгновений неловкого молчания. – Я…
– Не нужно ничего объяснять, – ответил он, поднимая глаза, но не глядя на девушку. – И так всё знаю.
– Я с радостью была бы твоей сестрой, – попыталась улыбкой развеять напряжённую атмосферу Мари. – Ты очень нравишься мне.
– Договорились, – усмехнулся мальчик, искоса глянув на спутницу. И хотя лицо его не выражало ни печали, ни обиды, во взгляде читалось всё, что он не отважился высказать, решив поддаться сменившемуся настроению диалога и скрыть свои настоящие мысли под лживым согласием. Да, его влюблённость никем не будет воспринята всерьёз и не может иметь продолжения, но сердце от этого не переставало часто колотиться, сбивая дыхание подступающим к горлу болезненным комом.
– И с чего это я?… – неслышно произнёс Бернд, когда девушка с улыбкой отвернулась, понимая, что сейчас ей просто нечего сказать, чтобы не сделать случайно ещё больнее новообретённому брату. Мысли неприятно путались под не прошедшим ещё шквалом скрытых эмоций, но мальчик понял, что чувства его, вероятнее всего, возникли под действием мимолётной эйфории – травница сняла с него «печать» обречённости, оказавшись вдобавок красивой девушкой и приятной собеседницей с волшебно манящим голосом. Это пройдёт и наверняка очень скоро, так что грустить не о чем. Бернд довольно усмехнулся – поцелуй-то он получил. Хотя, он был и не первым – жизнь на улице, среди представителей низшего сословия, накладывала свой отпечаток, но куда более приятным, чем все полузабытые предыдущие.
Колёса телеги тихо поскрипывали в такт кронам деревьев, раскачивающимся со стоном от порывов холодного ветра и засыпающим дорогу жёлто-бурой листвой. Путники приближались к месту встречи в молчании, глядя на дорогу впереди. Когда вдалеке показалась фигура всадника, Вендэль раздражённо чертыхнулся, Бернд тут же пересел к нему на облучок, коротко глянув на посерьёзневшую Мари. На этот раз чувство растерянности не застало её врасплох, только едва заметно защекотало в груди ощущение опасности, которое почему-то не находило подтверждения в мучивших девушку до того предчувствиях.
Видно, заметив повозку, всадник пришпорил коня и, махнув рукой, поскакал по менее размытой, застланной зелёной ещё травой, обочине.
– Это Дитфрид! – облегчённо и радостно поднялся на ноги Бернд, вглядываясь вдаль.
Старик на это только недовольно вздохнул в своём привычном ворчливом тоне.
– Друзья! Как я рад, что вы в порядке! – воскликнул всадник, подъехав ближе и заметив, что компания дошла до места встречи в полном составе. – Я везу дурные вести! Нужно скорее рассказать о них всем.
– Что стряслось? – спросил Вендэль совершенно без любопытства, будто происходящее в святом городе его вовсе не волновало.
– Маркиз готовится к коронации, – тихо произнёс Дит, поравнявшись с телегой и развернув коня.
Старик прищурился, движение усов выдало поджатые от негодования губы. Он потянул вожжи, и лошадка, тряхнув головой, остановилась.
– Привязывай коня к телеге и полезай внутрь, – приказал он мужчине. – Расскажешь всё по дороге. Вот уже наш поворот.
Всадник послушно спешился, стараясь не влезать в развороченную колёсами повозки грязь, закрепил узду на металлических петлях, к которым цеплялся полог повозки, и влез под жёлто-коричневый навес, скорчив при этом болезненную мину.
– Как же я устал, – произнёс он, потирая гудящие ноги. Мари понимающе вздохнула, глядя на бедолагу – её ноги болели до сих пор после ночной погони, которая, казалась, осталась ещё где-то в прошлой жизни.
– Не отвлекайся, – буркнул с облучка Вендэль, даже не оборачиваясь, на что Дитфрид состроил весьма недовольную физиономию, передразнивая спутника, но тут же вернул на лицо тревожное беспокойство и продолжил свой рассказ.
– В город я не въезжал, не впускают и не выпускают никого из простонародья, – произнёс он, усаживаясь поудобнее и понимая впрочем, что сидеть после своего путешествия ему неудобно ни в одной позе. – Стражники смурые и невыспавшиеся, смена задерживается, как сказал мне один из них. Я понял, что много солдат сейчас брошено в погоню за вами, – он взглянул на Мари, внимательно и хмуро следящую за каждым его движением и словом. – Много оставлено в столице. Но это не первопричина, маркиз собирает армию, я уверен! Наверняка он рассредоточивает войска вдоль границ. Привратники сказали мне, что прилюдно было объявлено лишь о том, что герцог более не может править. Мне показалось странным, что не последовало сообщения о передаче временного правления, но задавать подобные вопросы стражникам я счёл небезопасным, зато на некоторые из них мне ответили любезные монахини, которые, на моё счастье, покинули город, когда я ещё не отъехал достаточно далеко, чтобы не заметить их. Эти милые леди сообщили, что возвращаются в свою обитель – монастырь святой Агнессы, чтобы сообщить важные вести настоятельнице. Их послали в качестве переговорщиков к маркизу, когда по всему городу протрубили о смерти герцога. Так вот, завтра матушка-настоятельница должна будет присутствовать на коронации Болдера в соборе на главной площади, так как епископ согласился провести обряд, за неимением иных претендентов на трон. Туда же прибудут утром послы Кавальтеры и Сэфпейса, без которых вся процедура будет считаться недействительной. Это точная информация.
