– Совсем?
– Совсем, – усмехнулся, забавляясь моими вопросами.
– А если бы мог, ты бы позволил мне родить?
– Ну что за вопросы?
– Я бы хотела родить от тебя.
– Глупое решение.
– Почему?
– Потому что ребенок не должен появляться в подобных условиях и от подобного человека. Возможно, придёт время, и ты всё же сумеешь родить от того, кто на самом деле этого заслуживает.
– Ты единственный мужчина, от которого я согласна иметь ребёнка, – вжалась в него куда сильнее прежнего. – Если не от тебя, то и ни от кого другого.
– Может, наконец-то скажешь, как тебя на самом деле зовут? – неожиданно спросил, поглаживая меня по плечу.
– Мадлен, – проговорила, касаясь губами его кожи. – И не было, и нет мне другого имении. Только твоя Мадлен.
– Зачем ты всё это делаешь?
– Потому что люблю тебя.
– Это плохая мысль, Мадлен. Очень плохая.
– Мне уже всё равно. Я люблю тебя, и я устала с этим бороться. Можешь не отвечать мне взаимностью, просто соври, чтобы я могла жить дальше.
– Но ты ведь понимаешь, что это ничего не изменит.
– А я и не собираюсь ничего менять. Просто приходи ко мне… – привстала, чтобы взглянуть в зелёные глаза. – Будь со мной…
Потянувшись к нему поцелуем, наслаждаясь пьянящим вкусом его губ, чувствуя, как упоительно нежно он мне отвечает, я впервые за столько времени почувствовала себя по-настоящему счастливой. Разве можно так сильно любить того, кто причиняет тебе столько боли? Того, кто истязает твоё тело? Любить так пылко?… Так мучительно сладко?…
В этот самый момент я отчётливо услышала, как Господь смеётся надо мной, видя, как безвольно я пала к ногам Дьявола, поддавшись на его греховное искушение. Ощутила, как для моей души больше нет, и уже не будет спасения…
Когда Виктор накрыл меня, прижимаясь своим горячим телом, я вполне была готова снова переспать с ним, но он лишь целовал меня, не позволяя себе ничего другого.
– Отдохни немного.
Впервые смотря на меня, он улыбнулся такой новой и такой искренне-нежной улыбкой, что я почувствовала, как в глазах предательски начинает пощипывать.
– Мы можем провести эту ночь вместе?
– Неужели тебе мало того, что уже случилось между нами?
– Я не хочу заниматься любовью, я хочу просто спать с тобой в одной постели.
После этих слов от его насмешливой улыбки не осталось ни малейшего следа, и я искренне пожалела, что додумалась сказать нечто подобное.
– Ты так сильно меня любишь?
– Сильнее всего на свете.
– Но почему?
– Не знаю. Просто люблю, и всё. Люблю быть с тобой, говорить с тобой, смотреть на тебя. Кажется, оставь ты меня, и я уже не выживу. Не смогу и дня прожить в этом мире, если тебя не будет рядом.
– Что ж, если ты на самом деле так сильно этого хочешь, то я не буду против, – так неожиданно согласился, что я даже и не поверила что это на самом деле было сказано в вслух. – Только это будет в моей комнате.
– Как скажешь.
– И ещё кое-что…
– Если тебе снова нужно меня резать, – опередила его, стараясь показать, что совершенно не собираюсь избегать своей непосредственной роли в этом доме, – то старые порезы практически зажили, и я вполне способна стерпеть новые.
– Я совсем не об этом, Мадлен. – снова усмехнулся, приятно поглаживая меня по плечу. – Сейчас мне это не нужно.
– Почему? – сразу же уловила что-то неладное.
Пускать мне кровь – было для Виктора самым любимым занятием, и слышать от него, что спустя столько времени он абсолютно в этом не заинтересован – вызывало серьёзные подозрения.
– Ты снова убивал, верно?
– Ты ведь не думала, что пытки могут заставить меня полностью отказаться от того, что мне на самом деле нравится. Тем более, имея такую отличную возможность не сдерживаться в чужой стране.
– То есть, как бы я ни старалась, а ты всё равно не остановишься…
– Вот уж и не подумал бы, что тебя так огорчит возможность лишний раз не проходить через подобный кошмар. В любом случае, тебе не стоит так расстраиваться. Твои старания не напрасны. Ими ты сумела сохранить, по меньшей мере, две жизни. Так что не стоит заниматься самоистязанием, Мадлен. Ведь оно в любом случае ничего не изменит. И ещё одно, пока я буду гостить в имении, ты должна будешь жить наверху.
– Почему?
– Потому что ты мне нужна именно там.
– Правда?
– Правда, а теперь собирайся. Я кое-что для тебя привёз.
Когда Виктор поднялся, мне было очень тяжело отвести от него взгляд. Жадно впиваясь глазами в его обнаженное тело, я почувствовала, что прикусываю губы. Как же приятно было смотреть на этого мужчину, на его спину… руки… бедра…. Словно я рассматривала отточенную статую древнегреческого атланта, ну а никак не живого человека.
– Ты очень красивый мужчина, – выпалила и тут же смутилась, как ещё никогда в жизни.
– И многих из нас ты уже видела?
– Нет, но я… Просто озвучиваю свои впечатления.
– Понимаю, – усмехнулся, расправляя на плечах рубашку. – Ты тоже очень красивая женщина, Мадлен. И мне безумно нравится смотреть на твоё тело.
– Только тело?
– Не капризничай, – наклонившись ко мне с поцелуем, он быстро запустил руку под одеяло. Проворные пальцы пробрались к груди, игриво ущипнув за сосок, заставляя моё тело вздрогнуть под лёгкой волной удовольствия. – Не всё и сразу Мадлен. Поднимайся, я буду ждать тебя в гостиной.
Смотря на открытую дверь камеры, я улыбнулась откровенно счастливой улыбкой. Было до наивности радостно такой исключительной перемене в его поведении. Он снова был со мной, и был на удивление нежен и ласков. Но самое главное, что я получила позволение проводить время рядом с ним. Пусть и всего на пару дней, но даже это было для меня воистину щедрым подарком! Целые выходные я могла быть с ним не только как пленница, но ещё и как безумно влюблённая женщина. И я была счастлива!
На этот, раз как следует, приведя себя в порядок, я вполне свободно смогла подняться в особняк. Было удивительно, что ни он, ни Адлэй, на даже Кристин не встречают меня в коридоре. Пройдя в гостевую, я увидела непринужденно болтающих старика и Виктора. Словно они и не слуга с хозяином, а старые добрые друзья или, куда вернее, родственники.
– Это тебе, – кивнул в сторону стола. – Что не понравится, можешь выбросить.
Отвлёкшись от созерцания довольного лица дворецкого, я с детским восторгом подскочила к красиво упакованным коробкам. Сколько же их здесь было… большие и маленькие, розовые и белые, с ленточками и шнуровками…
