– Прости, – повержено выдохнул, понимая, как чудовищно я обманывал себя весь этот вечер… – Но я не могу.
– Я что-то сделала не так?
– Нет, Сабина, ты прекрасна, – отстранился от неё, делая глубокий вдох. – Просто… это всё не то, чего я на самом деле хочу.
– Спасибо за откровенность, – снова улыбнулась, касаясь моей щеки. – Знаешь, Виктор, а ты и, правда, исключительный мужчина. Не только умелый любовник, но ещё и удивительно обходительный джентльмен. И я думаю, что женщине, которую ты полюбишь по-настоящему, повезёт.
– Надеюсь, что и тебе повезёт найти своего мужчину, милая.
– Не переживай за меня. Такие, как я, просто так не сдаются.
– Даже и не сомневаюсь, – приняв от неё поцелуй в щёку, я вернулся к экипажу.
Ну, вот и всё.… На этот раз я был вынужден признать своё полное поражение перед этой женщиной. Пытаясь от неё убежать, я нашёл в чужой стране именно ту, которая больше всего мне о ней напоминала…
Нет, это не она меня преследовала,… это я настойчиво отказывался её отпускать…. И я скучал.… Действительно скучал по этой надоедливой девчонке. Ну, кто ещё заговорит со мной о гусях? Кто станет поучать о том, как следует разговаривать со своей пленницей? Кто так огненно и страстно отчитает меня, называя грубияном? Или так невинно и жарко вопьётся поцелуем?
Невольно улыбнувшись, я попросил кучера остановиться за квартал до своего жилья. Сейчас мне хотелось пройтись. Сейчас мне как никогда прежде хотелось понять, что же делать. Всего двадцать минут назад я был вынужден признать, что совсем не безразличен к Мадлен. А внутри уже появилось такое гнетущее ощущение безысходности, словно это продолжалось, по меньшей мере, неделю…
Ужасное… просто ужасное чувство незнания того, как мне теперь двигаться дальше? Как вести себя рядом с ней? Оставить в статусе пленницы или…. Да нет же, пленницы, и только! И кого я, спрашивается, обманываю? Мадлен живёт совсем иными чувствами. Совсем иными желаниями, и позволить себе приблизить эту женщину ближе дозволенного – будет моей самой невообразимой ошибкой. Ошибкой, которые я уже устал постоянно допускать рядом с ней…
Прохладная ночь освещала улицу серебряным светом практически полной луны, не позволяя мне укрыться даже от самого себя. Не позволяла раствориться в своей бархатно-мягкой тьме, исчезая с лица земли.… Как же не хотелось думать.… Не хотелось ни вспоминать, ни грезить об этой женщине…
«Всё кончено, Виктор… Ты посмел подпустить к себе не просто человека, ты позволил подпустить к себе свою собственную жертву…. О боги…» – разочарованно выдохнул, потирая уставшие глаза. В этот момент время остановилось, и я вполне отчётливо ощутил, как оказался на грани жизни и смерти.… Как ни крути, а меня в любом случае ждут боль и опасность.
Буду тушить в себе чувства к Мадлен – и начну страдать, пока однажды не переболею ими, наконец-то освободившись от её гнетущего дурмана. Пойду у них на поводу – начну страдать, став отвергнутым или, того хуже, обманутым и преданным… Что ни выбери – и здесь, и там сплошные мучения и разочарование… Что ж, всего в одно мгновение моя милая бабочка превратилась в самого настоящего паука, в чьих крепких сетях я так глупо оказался…
* * *
Облокотившись предплечьями о фальшборт, я вглядывался в голубой горизонт. Солнце приятно светило, отражаясь золотыми бликами от сапфирового шёлка океана. Прохладный ветер швырял мне в лицо крошечные капли солёной воды, чайки с противным криком парили над нашим теплоходом, а я всё смотрел и смотрел туда, где водяная гладь встречается с небом. Как они крепко-накрепко срастаются друг с другом, словно одно целое, могущественное и непобедимое.
И наблюдая за тем, как этот новый мир окружал наше крошечное судно со всех сторон, Как мы целиком и полностью утопаем в его величественной стихии, мне всё ещё не верилось, что всего через два часа я уже прибуду в Лондон, а ещё через три наконец-то вернусь домой.
«Домой?» – переспросил себя, прекрасно понимая, что теперь моим домом, настоящим домом, был отнюдь не особняк в Холланд-парк. Теперь единственным местом, в котором мне всегда хотелось быть – имение на окраине Сент-Олбанс. И совсем не из-за того, что я понял, пребывая во Франции, не из-за того, что там была Мадлен. А потому, что только там я, в конце концов, мог сорвать эту утомительную маску чуждого мне человека. Отодрать её от себя с мясом и кровью, вновь наслаждаясь свободой…
Наконец-то раздался бой колокола, знаменуя о нашем приближении к суше, и пассажиры заспешили обратно в каюты, вынося чемоданы. Как хорошо, что никто точно не знает время моего возвращения, особенно Кэролайн. Встреть она меня, и уже ни за что не позволила бы направиться загород.
– Куда вам, господин? – подскочил молодой мужчина, предлагая воспользоваться своим экипажем.
– Сент-Олбанс.
– Это будет стоить двести.
– Договорились.
Передав кучеру громоздкий чемодан, я рухнул на жёсткое сидение. Последние два дня превратились в одну сплошную дорогу, бесстыдно высасывающую из меня всё соки. А впереди ещё ожидалась встреча с Мадлен, о которой я всё это время так усердно старался не думать.
Что с ней? Как она встретит меня? Как будет вести себя дальше? И вообще, она всё ёще там, или совершила побег? Тогда Мадлен говорила, что хочет помочь мне, готова стерпеть все, что я с ней сделаю. Тогда мне хотелось, чтобы под этими словами крылось что-то большее, чем простая жертвенность, чтобы она говорила это из-за…
Мда, даже и думать обо всём этом смешно. Чтобы Мадлен могла полюбить такого, как я? Меня могли любить лишь, когда я притворялся, когда скрывал ото всех вторую половину себя самого. Да… такого Виктора любили все.
– С возвращением, господин, – улыбнулся Адлэй, встречая меня на пороге.
– Рад тебя видеть, старик, – похлопал того по плечу, искренне доволен тем, что за время моего отсутствия с ним ничего не случилось.
– Здравствуйте, мистер Олдридж, – тут же подошел Бреско, забирая мой чемодан. – Куда его отнести?
– В гостиную.
– Как прошла ваша поездка? – взглянул на меня Адлэй, присаживаясь на соседнее кресло.
– Отлично. Договорённость уже вступила в силу, и теперь мы можем больше не переживать, что французы снова решат от неё отказаться.
– Что ж, можете быть собой довольны.
– Так и есть. Кристин! – позвал горничную, что сию секунду появилась в дверях.
– Да, мистер Олдридж.
– Будь добра открыть чемодан и подать мне самый верхний свёрток, – горничная выполнила моё распоряжение, и я протянул старику бутылку его любимого вина.
– Виктор.… Да оно же стоит целое состояние!
– Не переживай. Беднее я из-за него не стал.
– Спасибо тебе огромное, – даже не взглянул на меня, рассматривая тёмно-жёлтую этикетку. – Но я видел, что помимо моего подарка у вас в чемодане присутствует ещё несколько интересных коробочек.
