– Серега, кыш отсюда. Уступи девушке место.
Сергей встал и перебрался к Виктору, который с интересом наблюдал за заботой Осинского. «Ага. Так вот где собака порылась…».
– Анабель, ты ведь знала, что в твоем городе живут нацисты? – стараясь отвлечь девушку от случившегося, спросил Виктор.
– Ну да, Эрих Прибке, например, гауптштурмфюрер СС, в Италии расстрелял триста с лишним человек. Под суд не пошел и, судя по всему, не пойдет: ему сто лет в обед… Да перестаньте меня обнимать!
Неприступная аргентинка отодвинулась от сидящего рядом с ней Осинского.
– Да я что? Я ничего. Пожалуйста, – спокойно ответил блондин и без эмоций поднялся с ящика.
– Ну-у-у, я же вас не прогоняла, – извиняющимся тоном промямлила девушка. – Садитесь, пожалуйста, только не обнимайтесь.
На самом деле ей были приятны проявления симпатии этого «богатыря». Ей вдруг захотелось утонуть в его могучих объятьях и почувствовать себя защищенной от всех опасностей, которые за последние дни свалились на ее чернявую головку. Анабель еще никогда не ощущала в мужчине столько надежности и силы. Ей так этого не хватало…
Осинский тем временем осторожно сел рядом с ней, и аргентинка, чтобы не выдать себя, нарочито деловым голосом продолжила свой рассказ:
– Еще у нас в Барилоче жил Вальтер Рауфф, человек, придумавший душегубки, тоже очень старый, но чувствовал себя неплохо, – сообщила Анабель. Дрожа всем телом от тщательно скрываемых эмоций, она не заметила, как Олег накинул ей на плечи свою куртку. – …На кладбище много могил с нацистской символикой, – почти перестав дрожать, говорила девушка. – Это нацисты, жившие в Барилоче, умирали, и их там хоронили. Дядя рассказывал, что иногда устраивались очень пышные похороны с шествиями по всему городу, флагами со свастиками, речами над гробом… Я только сейчас понимаю, кого покрывало наше правительство. Как же они перебрались к нам в таком количестве?
– Все просто, дето… Анабель, – начал говорить и тут же поправился Кремень. – Капитаны подводных лодок с лета 1944-го по май 1945-го перевезли в Южную Америку двести шестьдесят пассажиров и тысячи ящиков секретного груза, – Сергей говорил так, будто цитировал текст, который когда-то выучил на память. – Всего в конвое было триста пятьдесят подводных лодок. Три таких лодки мы нашли в аргентинской бухте Калета-де-лос-Лорос. На этих лодках из Германии были эвакуированы видные немецкие ученые с их семьями и почти все главные нацисты. Мы искали подводную лодку U530, на которой перевезли личные вещи Адольфа Гитлера и полтораста ящиков с драгоценностями.
– Не нашли? – поинтересовалась Анабель.
Олег эту историю слышал уже с десяток раз, а Виктор два года назад видел эти подлодки собственными глазами.
– Нет, это были подводные лодки типа IIB, они метров на тридцать поменьше.
– Зачем врешь, Серега? – поймал товарища за язык Виктор. – Нашли же!
– А толку? Все равно все взорвалось. Считай, что как нашли, так и потеряли, – сокрушаясь ответил Кремень. – А там столько денег, что хватило бы всем… А ты, Лавров, бессребреник хренов. Если бы не ты…
– Так, не начинай опять, Серега, хорошо?
– А что такое? – поинтересовалась аргентинка.
– Понимаешь, Анабель, – вздохнул Виктор, глядя на Кремня. – Есть такая сказка про жадного короля…
– Так. Кто начинает? Ты и начинаешь! – вспылил Кремень, и с потолка опять посыпались камешки и пыль.
Анабель опять сжалась в комок, а Осинский уже без спросу обнял ее рукой, прижимая к себе.
– Так, мужики! Ну что вы как дети малые, честное слово?! Сейчас же завалит всех, и тем дело кончится, – зашипел Осинский.
– Ладно. Забыли, – снисходительно произнес Лавров, искоса глядя на Кремня. – Мир?
Виктор протянул «краба» Сергею. Тот с полминуты смотрел на протянутую руку журналиста и наконец протянул руку в ответ.
– Да, мир…
– Это такая форма договора? – шепотом спросила Олега Анабель.
– Крепкое мужское рукопожатие бывает дороже и ценнее любой договоренности на бумаге. У нас так и говорят: уговор дороже денег.
– Теперь я понимаю, почему вы выиграли ту страшную войну, – задумчиво сказала аргентинка.
– Да, выиграть-то выиграли, но почему-то проигравшие живут лучше нас, – ответил Олег. – И яркий пример – колония Дигнидад.
– Но это же несправедливо! – возмутилась Анабель. – Как вы вообще упустили этих нацистов?
– …У Гитлера были определенные договоренности с президентом Аргентины Хуаном Доминго Пероном, и они не раз встречались после войны, – пояснил Лавров. – Гитлер провел последние годы своей жизни в доме в окрестностях Берилоче. Это жилище – копия того дома в долине Пуэрто-Монт, куда вы нас привезли из индейского плена.
– Почему ты так решил? Один дом в Аргентине – другой в Чили… – удивилась девушка.
– Потому что знаю одного летчика. Сын нациста… и хороший парень.
Сергей, Олег и Анабель недоумевающе посмотрели на Лаврова.
– Так бывает, – не стал вдаваться в подробности Виктор и продолжил свою тему: – По всей видимости, эти два дома были связаны авиационным сообщением на гидропланах. Оба находятся на берегу озера достаточной величины, чтобы мог сесть и взлететь гидроплан Dornier Do 16, который может перевезти до четырех человек. Вот они и летали…
– Теперь твоя очередь, Олег, – продолжил Виктор после паузы. – Каким образом «Аль-Каида» связана с немцами колонии Дигнидад?
Осинский со вздохом вытряс из пачки сигарету и вынул из пистона брюк зажигалку.
– Даже не вздумай! – остановил его Лавров. – Здесь могут быть датчики.
Олег с таким же вздохом спрятал все назад.
– Разрабатывая психотропное оружие, ученые колонии Дигнидад открыли, что эффект мантр или молитв, произносимых в трансе, достигается акустическим резонансом. Звуки определенных частот способны настроить психику человека на нужный лад.
– Нужный для чего? – не поняла Анабель.
– Монахи религии Бон, с которыми тесно общались Гитлер и его окружение, настраивались на общение с духами и потусторонним миром, – ответил ей Осинский. – Но как выяснилось, можно настроить любого человека на любое действие, облачив акустический резонанс в наиболее подходящее ему звучание. Это может быть крик «азана» муэдзина, который пророк Мухаммед ввел по аналогии с колокольным звоном у христиан и звуком трубы у иудеев.
– Я знаю, как трубят в морскую раковину колдуны Новой Гвинеи. Они вводят в транс своих соплеменников и могут даже остановить работу сердца, – подтвердил Лавров.
– Это может быть даже модная музыка в клубах, – мрачно кивнул Осинский. – Али Фазрат и его команда, да и вся «Аль-Каида», «Имарат Кавказ» и другие исламистские группировки – все они продукт применения религиозно-мистических практик, разработанных нацистами после войны.
