Промокнув глаза платком, Харпер мысленно порадовалась, что, пользуясь тушью собственной разработки, может рыдать хоть в три ручья.
– Думаю, дело не в этом, – вмешалась Алекс. – Хочешь нам что-нибудь сказать?
Черт, неужели у нее на лице написано, что Данте ее поцеловал? И теперь кто угодно сможет понять, что она каждую секунду необычайно остро ощущает присутствие мужчины, что десять лет был ее лучшим другом. Харпер буквально чувствовала, как у нее начинает закипать мозг.
– Я беременна.
– Я знала! – воскликнула Алекс. – Иначе с чего бы ты вдруг стала так настойчиво сопровождать меня к врачу и выспрашивать, что я чувствую. Поздравляю.
– Какой месяц? Могу сразу посоветовать отличного врача. Доктор Дин бесподобна, отправлю тебе ее номер, – подключилась Кэсс.
– Мне пока еще рано об этом думать. – Разумеется, у нее был огромный список докторов, но к чему в него углубляться, когда можно просто довериться подруге?
– Неужели кроме меня никто даже не удивлен? – Тринити слегка приподняла бровь. – Да ладно вам, дамы, это же грандиозная новость. Кто же сумел наконец-то тебя покорить? И если это окажется не Данте, я буду серьезно разочарована.
Харпер моргнула. Как же это похоже на Тринити… Она ждет, что Харпер не просто признается, что Данте наконец-то лишил ее девственности, но и сделал ей ребенка…
– Что опять начинается? Мы с Данте друзья. А я обратилась в банк спермы.
Тринити даже не попыталась скрыть своей усмешки.
– Ты серьезно? Единственное, что может быть приятного в беременности, – это секс, а ты и в этом себе отказала? Уму непостижимо. Особенно когда в твоем распоряжении есть такой мужчина, как доктор Гейтс.
– Спасибо за поддержку, но не все считают секс чем-то вроде оздоровительной гимнастики, и наша дружба слишком много для нас значит, чтобы так легкомысленно к ней относиться.
Может, если повторить это еще сто тысяч раз, глупые гормоны наконец-то поймут, что Данте вне зоны досягаемости?
И как он только посмел загнать ее в такое положение тем дурацким поцелуем? Это он во всем виноват!
– Жалко, – не сдавалась Тринити. – Не сомневаюсь, доктор Секси успел неплохо отточить свою технику. Если бы мне сейчас пришлось заново выбирать своего первого, он возглавил бы список.
– Может, перестанем уже обсуждать мою сексуальную жизнь? – Точнее, ее отсутствие, о котором подруги были прекрасно осведомлены. – Нас ждут куда более серьезные вопросы.
– Вроде того, почему доктор Гейтс сидит у тебя в кабинете? Как-то мы совсем не рассчитывали на его появление.
– Когда я рассказала о проблемах с Управлением, он вызвался помочь в создании новых образцов. Мы не знаем, что случилось с предыдущими, но все говорит за то, что кто-то намеренно их испортил прямо у нас в лаборатории.
И она до сих пор так и не смогла с этим свыкнуться. Лаборатория же была священным местом, где она собственными руками творила чудеса! Разве кто-то ненавидел ее настолько, чтобы испортить образцы, призванные вывести «Фиру» на новый уровень?
– Так доктор Гейтс выступит в роли эксперта-консультанта? – уточнила Алекс. – Что ж, я только за привлечение независимой третьей стороны. Думаю, Филипп одобрит наше решение, и все недоразумения с Управлением вскоре решатся.
Все дружно повернулись к Кэсс. Им принадлежали равные доли, но решающее слово оставалось за генеральным директором.
Немного подумав, Кэсс кивнула:
– Хорошо, но сперва пусть Филипп скажет, готов ли одобрить кандидатуру доктора Гейтса.
– А что его может не устроить? – возмутилась Харпер. – Доктор Гейтс – признанный ученый, защитивший диссертацию в том же университете, что и я. К тому же мы все с ним знакомы долгие годы.
– В его квалификации я не сомневаюсь, но его известность может вызвать определенные возражения Управления. Ладно, в любом случае я рада, что он здесь и готов тебя поддержать.
Харпер мысленно вздохнула:
– В любом случае он уже здесь и я собираюсь показать ему лабораторию. К тому же мне пора приниматься за создание новых образцов.
Лаборатория Харпер была точным отражением хозяйки. Чистые белые углы, современные шкафчики, приборы… Тщательно продуманное пространство, где каждая мелочь лежит на своем месте.
Наконец-то он попал в храм, где вершится настоящая наука, и этого уже было достаточно, чтобы его сердце забилось чуточку быстрее. Вот только у него никак не получалось сосредоточиться на экскурсии, что ему устроила Харпер. В конце концов, не все ли равно, где она хранит одноразовые пипетки, когда второй этап соблазнения проходил так хорошо, что он мог думать лишь о том, как перейти к третьему? А единственный эксперимент, который его сейчас волновал, включал его рот, ее тело и гипотезу о том, что ее кожа окажется еще слаще спелого персика, каким она пахла! Чтобы доказать эту теорию, предстояло провести серию длительных испытаний, и он уже готовился к ним приступить. Разумеется, исключительно во благо науки.
– Данте? – Харпер прервала перечисление хранившихся в очередном шкафчике материалов. – Я слишком быстро говорю? Или ты на что-то отвлекся?
– Просто радуюсь, что вновь попал в лабораторию.
Сложность с третьим этапом заключалась в том, что ему предстояло словами убедить Харпер, что она сама хочет перевести их отношения на следующий уровень.
Но ему сейчас совершенно не хотелось ни в чем ее убеждать. И вообще разговаривать. Ему хотелось действовать.
– Рада, что ты рад, – улыбнулась Харпер. – А то я с самого начала сомневалась, вызвался ли ты поучаствовать в проекте, только чтобы помочь мне или чтобы вновь заняться простейшей прикладной химией.
– И то и другое. – Интересно, что она сделает, если он признается, что белое ей чрезвычайно идет? Белый халат скрывал все ее прелести, но от этого ему лишь сильнее хотелось ее раздеть. – Проведенное с тобой в лаборатории время – мой эквивалент нирваны.
– Как скажешь, но я не шучу насчет простейшей химии. Порой мне даже немного стыдно, как просты некоторые наши формулы. И боюсь, ты так искушен, что можешь счесть их скучными…
Слова Харпер его неподдельно тронули. Когда же его в последний раз воспринимали как серьезного ученого?
А если учесть, что он и так был заведен до предела, то скучать ему точно не придется.
– Давненько мне не приходилось браться за пробирки. Базовая химия – именно то, что мне сейчас нужно.
Да и ей самой, раз она до сих пор не может спокойно воспринимать мужскую руку на своем теле.
Он хотел, чтобы она расслабилась, получила удовольствие от происходящего и перестала бояться собственных желаний. Потеря девственности – всегда огромный шаг, и ему приятно было сознавать, что именно он поможет ей его совершить.
