«Тогда и разговор этот надо было начинать через час», – резко ответила Макензи.
Самое обидное заключалось в том, что Эллингтон был прав. Это было правильное решение.
«Давай продолжим, когда я вернусь. Я закончу здесь всё к вечеру, а может, и раньше. Думаю, что вернусь в Вашингтон завтра к обеду».
«Это так нескоро», – сказала Макензи. Ей не понравилось, как просто и по-детски прозвучала фраза.
«Ты права, – сказал Эллингтон, – но я клянусь,… что ты ничего не пропустила. Я дам тебе ознакомиться с материалами дела, когда вернусь. Более того, я дам тебе их просмотреть прежде, чем передам Макграту».
«Ему это не понравится».
«Вчера он тайно отправил меня в командировку, а сейчас мы ему ничего не скажем».
Макензи чувствовала себя обманутой, но понимала, что было глупо озвучивать свои аргументы и начинать спор по телефону. Это лишь отвлечёт её от текущего задания. Макензи не могла так сама себя подвести.
«Хорошо, тогда да,… я хочу прочитать отчёт».
«Договорились. Скорее всего, я вернусь поздно ночью. Я сообщу позже во сколько».
Когда они попрощались, Макензи собрала всю волю в кулак, чтобы не дать себе сразу же позвонить Макграту и спросить, зачем он, чёрт возьми, так поступил. Эллингтон был прав: если бы в Небраску поехала она, то это бы затормозило работу над текущим расследованием,… но всё же ей продолжало казаться, что её нарочно держали в неведении.
Отмахнувшись от этих мыслей, Макензи выехала на дорогу. Забыв о злобе и обиде, она думала только о сыне Кроуза, крадущемся по коридору на звук отцовских рыданий.
Глава десятая
Быстро позвонив в Бюро, чтобы запросить информацию, Макензи вскоре имела на руках адрес Криса Марша. Оказалось, он жил с родителями, Лесли и Расселом Марш. Утро было в самом разгаре, и Макензи надеялась застать Криса дома до того, как он уйдёт на работу. От дома Кроузов до его дома было двадцать пять минут езды, и Макензи остановила машину у его лужайки в 7:52.
Дом был намного меньше, чем у Кроузов. По его виду, можно было предположить, что дом построили в 70-е или в начале 80-х годов и с тех пор ни разу не перестраивали и даже не красили стены. Не увидев на подъездной дорожке ни одной машины, она испугалась, что опоздала, и что дома уже никого нет.
Всё же она подошла к парадной двери и постучала. Ожидая ответа, она вслушивалась в привычную утреннюю тишину столичного пригорода: отдалённый шум машин и шёпот заводов, лай собак, редкие гудки клаксонов. Где-то среди этого шума был убийца, если, конечно, он не скрывался за этой самой дверью.
Словно услышав её мысли, дверь открылась. На пороге стоял молодой человек. На вид ему было не больше двадцати одного. Он выглядел уставшим и немного смущённым. На нём была мешковатая футболка с изображением группы Nirvana и такие же свободные спортивные шорты. Длинные чёрные волосы падали на левый глаз и закрывали шею.
«Вы случаем не Крис Марш?» – спросила Макензи.
«Это я, – чрезвычайно смутившись, ответил молодой человек. – А вы кто?»
Макензи медленно достала удостоверение и привычно представилась: «Макензи Уайт из ФБР. Мне нужно задать вам несколько вопросов».
Он смотрел на неё большими от удивления глазами, в которых Макензи совсем не видела страха. В них читалось лишь полное непонимание и даже неверие: «Это дом моих родителей, и они уже ушли на работу, поэтому…»
«Я понимаю, – сказала Макензи, – и знаю, что вам уже исполнилось двадцать лет, вашу почту доставляют на этот адрес, а значит, это адрес вашего проживания. Раз вы совершеннолетний, я могу законно вас опросить».
Эти слова она произнесла весёлым голосом, пытаясь его немного успокоить. Ей бы хотелось понять его душевное состояние до того, как она войдёт в дом. Пока ей было известно лишь то, что он проснулся незадолго до её прихода. По понятной причине он был сбит с толку и удивлён.
«Ну, тогда входите, – сказал он. – А что случилось? У меня проблемы?»
«Нет, но ваше имя всплыло в деле, над которым я работаю, и я надеялась, что вы сможете…»
«Бог мой, – сказал Крис. – Это из-за Вудалла? До него добрался убийца?»
«В точку, – сказала Макензи. – Как вы догадались?»
«Я слышал новости о католическом священнике, о том, что его распяли на дверях собственной церкви. Я также знаю, что несколько дней назад произошло ещё одно убийство… Вчера об этом говорили в новостях. И… раз вы знаете меня, и вы здесь,… то, думаю, это связано с жуткими подробностями, которыми я недавно поделился. Как я понимаю, вы говорили с мистером Кроузом?»
«Говорила».
«Тогда входите», – отойдя в сторону, добавил он.
Крис несколько раз извинился за беспорядок. Его родители ушли на работу. Он не учился в колледже и сейчас был без работы, поэтому жил в подвале родительского дома. Он объяснил всё это, садясь в небольшое глубокое кресло. Макензи присела на угол небольшого дивана в гостиной семейства Марш.
«Что вам известно о том, что со мной случилось?» – спросил Крис.
«Я знаю, в чём вы обвиняли пастора Вудалла. Я также знаю, что вы признались во всём мистеру Кроузу, показав текстовые сообщения и фотографии. Хочу отметить, что я с большим трудом добилась от него этой информации. Честно говоря, после нашего разговора он был полностью разбит».
Крис пожал плечами: «Могу себе представить. В свете недавних событий я понимаю, почему он решил поделиться этой информацией, но… я не понимаю, почему вы хотите со мной поговорить».
«Для начала не могли бы вы сказать, где были прошлой ночью?»
Крис отклонился на спинку кресла. Он был жутко испуган: «Что? Вы думаете, я это сделал? Думаете, я тот псих, что прибивает людей к дверям?»
«Я думаю, что вы единственный человек, у кого есть явная обида на последнего погибшего, и моя работа заключается в том, чтобы проверить все варианты».
После её слов выражение лица Криса снова изменилось. На смену страху пришли злость и готовность защищаться. У него даже взгляд изменился. «Это охренеть, как обидно слышать, – крикнул он. – Вы хотите повесить жуткие убийства на парня, подвергшегося сексуальному насилию, потому что я и так облажался по крупному, да?»
Он вскочил на ноги и кричал на Макензи. Её насторожила резкая смена настроения. Возможно, дело было в каком-то психическом отклонении, неизвестном факторе, которому она должна уделить столько же внимания, как если бы подозревала, что он прячет в доме оружие.
«Крис, я здесь, чтобы задать несколько простых вопросов. И я делаю последнее предупреждение о том, что, отвечая подобным тоном, вы только делаете себе хуже».
«А я вот что вам скажу, – ответил Крис. Он дрожал, но говорил уже намного тише. – Я бы хотел его убить. Я несколько месяцев боролся с этим искушением. То, что он со мной сделал,… то, что он хотел сделать…»
