А вот этот шрам она бы с удовольствием вскрыла.
Глава четырнадцатая
Договориться о встрече в офисе кардинала оказалось сложнее, чем предполагала Макензи. В конечном итоге ей пришлось сказать, что она из Бюро. Макензи понимала, что ей не смогут отказать, особенно, когда все только и говорили, что об убийстве Костаса. Она знала, что на встречу с самим кардиналом без предварительной записи не стоило и надеяться, но она смогла выбить себе встречу с викарным архиепископом сегодня после обеда.
По иронии судьбы эпископ, с которым она встречалась, мужчина по имени Бэрри Уиттер, в это время должен был посетить Благословенное Сердце, чтобы встретиться с прихожанами и подбодрить их молитвой в свете смерти отца Костаса. Его секретарь выделил для Макензи пятнадцатиминутное окно в плотном расписании архиепископа. После беседы с Макензи эпископ должен был встретиться с временным священником церкви.
Было странно ступать по лестнице, ведущей к входу в церковь. Когда Макензи открыла дверь и вошла внутрь, ей показалось, что она попала в склеп. Внутри было тихо, и в воздухе висела практически осязаемая пелена печали.
Она направилась к алтарю, проходя между рядов красивых скамей. Как было оговорено, сидя в первом ряду напротив алтаря её ждал викарный эпископ Уиттер. Он поднялся, чтобы поздороваться, и Макензи сразу отметила, какой фальшивой была его улыбка. В большой, тихой и очень красивой церкви каждый шаг и движение производили громкий шум.
«Он не понимает, почему я сюда пришла», – подумала Макензи.
Она уже сотни раз видела подобные улыбки. Для человека его положения и его занятости встреча с ней была почти уничижительна. Имея на руках два случая сексуального насилия со стороны священников, Макензи было наплевать на его чувства.
И всё же если она хотела рассчитывать на его сотрудничество, нужно было сыграть свою роль до конца. Она ответила на его фальшивую улыбку такой же фальшивой улыбкой и протянула руку для рукопожатия. «Спасибо большое, что выделили для меня время, – сказала она, присаживаясь на скамью. – Я понимаю, что вы заняты, и попытаюсь быть краткой».
«Если я смогу помочь найти того, кто убил этих праведников, буду считать, что время потрачено не зря», – ответил Уиттер.
«Должна сказать, что было непросто найти связь между тремя священниками, – продолжила Макензи. – Некоторые зацепки ничего не дали, но последний из мною опрошенных оказался членом всех трёх церквей. К сожалению, он тоже не смог пролить свет на личность подозреваемого, но поднял интересный вопрос, который, я надеюсь, поможет понять мотив убийцы и выследить его».
«Что за вопрос?» – спросил Уиттер.
«Этот вопрос возник в разговоре с двадцатисемилетним Грэгом Йодером, – ответила Макензи. – Вам знакомо это имя?»
Выражение лица Уиттера говорило о том, что он очень хорошо знал, о ком идёт речь. Его лицо перекосило, словно он коснулся чего-то грязного.
«Я не понимаю, какое отношение этот молодой человек имеет к расследованию, – резко сказал Уиттер, – если, конечно, он не подозреваемый».
«Кто угодно, но только не он, – сказала Макензи. – Я хочу спросить у вас вот что: как вы допустили людей с запятнанной репутацией до служения в церкви? А именно,… как так получилось, что после обвинений Йодера одиннадцать лет назад, Костас сохранил свой сан?»
«Потому что это были пустые обвинения!»
«Да, сэр,… я понимаю. Но со всем уважением, подобные обвинения не редкость для служителей католической церкви. Я также знаю, что дело не довели до суда, и предполагаю факт откупа или скрытого давления».
«Агент Уайт, вы для этого решили встретиться со мной,… чтобы принижать и оскорблять мою веру?…»
«Вовсе нет, сэр. Я не хочу вас унизить или оскорбить. Я просто озвучиваю факты; факты, на которые, я надеюсь, вы можете помочь пролить свет. Я надеюсь, что разобравшись в обвинениях в сексуальном насилии, я смогу понять, как мне найти убийцу».
«Позвольте уточнить, правильно ли я вас понимаю, – сказал Уиттер. – Вы намекаете на укрывательство преступления? Вроде того, что отец Костас совершил те ужасные действия, а церковь замяла дело, чтобы сберечь его репутацию?»
«Совершенно верно», – сказала Макензи.
«Тогда со всем уважением к вам я должен попросить вас уйти. Я не глава этой церкви, но думаю, у меня есть право просить вас об этом».
«Епископ Уиттер, вы же понимаете, что выгоняя меня сейчас, только усугубляете ситуацию?»
Он поднялся с места, надеясь, что Макензи последует его примеру. С выражением боли на лице он тщательно подбирал слова: «И вы, конечно, тоже понимаете, что попытка очернить церковь и верующих навредит вашей карьере. У нас есть связи в политике и, возможно, среди вашего начальства».
«Похоже на несостоятельную угрозу», – сказала Макензи.
«Называйте, как хотите».
«Так и делаю. Это угроза, а значит, вы что-то скрываете. Вопрос лишь один: почему?»
«Вы можете представлять себе всё так, как вам захочется, – сказал Уиттер, – но, купившись на обвинения двух уязвлённых подростков, вы выставляете церковь в дурном свете».
Макензи усмехнулась и поднялась со скамьи: «Должна вас поправить, сэр. Осталась только одна жертва. Второй мальчик покончил с собой через год после изнасилования».
Макензи развернулась и пошла прочь. Не оборачиваясь, она громко добавила: «Если ваша вера вдруг подскажет вам, что следует всё рассказать и помочь мне с расследованием, надеюсь, вы сразу оповестите об этом Бюро».
Её голос эхом разнёсся по пустому храму, и последние отзвуки напоминали голос призрака. Макензи искренне надеялась, что этот призрак будет преследовать Уиттера и, может быть, напугает его настолько, что тот решит открыть правду.
Глава пятнадцатая
Макензи вернулась домой немного раньше обычного. Не имея ни одной зацепки и никаких новостей от криминалистов, которые были заняты работой в штаб-квартире, ей не оставалось ничего другого, кроме как вернуться домой и закопаться в куче отчётов по убийствам последних дней. Дома ей было легче сконцентрироваться, здесь её не отвлекал шум офиса и сотрудников Бюро.
Кроме того,… её гостиная – гостиная в их с Эллингтоном доме – больше располагала к углубленному изучению, чем крошечный офис за перегородкой.
Макензи села на диван и сбросила туфли, просматривая телефон. Она обрадовалась, увидев письмо от криминалистов, но потом нахмурилась, прочитав короткое сообщение: «Ничего существенного. Простите. Прилагаем результаты анализа».
В следующие пять минут Макензи засунула остатки обеда в микроволновку и включила компьютер. Она присоединила ноутбук к принтеру и распечатала результаты анализа образцов. Когда отчёт распечатался, и она принялась за ужин, Макензи оглядела квартиру и улыбнулась, глядя на лежащие то там, то здесь вещи. Она знала, что потребуется время, чтобы его квартира превратилась в их квартиру, но она с волнением ждала, когда это случится.
