– Бред какой-то, – поморщилась Таня.
– Это еще не всё, – усмехнулся Володя. – Методу расстрела заложников на Привозе Марушину научил Домбровский. Они вообще очень спелись в последнее время. Ходят слухи, что с Привоза Домбровский с помощью Марушиной выкачивает большие деньги. И ей, разумеется, отстегивает часть. Никто вообще не знает, откуда она взялась такая, но город уже сыт ею по горло. Как и Домбровским.
– Все понятно. Значит, никакого расследования убийства не будет, – вздохнула Таня.
– Расследование? Ты его видела? – невесело усмехнулся Володя. – Это единственный метод расследования, который понимает Марушина. Вернее, единственный выгодный для нее способ.
– Мне не дает покоя вопрос с мертвым младенцем, – задумчиво прознесла Таня. – Кстати, младенца в коморе Дуньки нашли. Но властей звать не стали. Решили, что младенец был оставлен Дуньке какой-то подругой на присмотр, а так как Дунька долго не приходила, то младенец и умер с голода. Свезли его в больницу как найденного на улице и сдали в морг там. И концы в воду.
– Все правильно, – кивнул Володя, – кто станет сообщать о таких находках после всего, что произошло? Важная улика уничтожена. Думать больше не нужно – кончено.
– И еще… – Таня мрачно смотрела в одну точку, – нужно узнать, кто был первой жертвой. Почему об этом никто не говорит?
– Потому, что она потерялась в хаосе, ее как бы и не было, – печально сказал Володя. – Может, о ней и стали бы говорить, не начнись еврейский погром.
– Меня не покидает чувство, что самое важное – это первая жертва, – призналась Таня. – Меня просто мучает этот вопрос. Сама не понимаю почему… Невидимка, которую разрезали на куски? Человек без имени? А младенец в первом случае? Где он был до того, как его подбросили в лавку Кацмана? Младенец должен указывать на жертву! Так задумал убийца. Вот с Дунькой он был найден в ее квартире. Значит, и в первом случае он должен указывать на жертву? Интересно, кто же подбросил младенца в лавку Кацмана? – Голос ее приобрел решительность.
– А я возьму на себя личность первой жертвы. Попробую узнать по своим газетным каналам, кто она, – пообещал Володя. – У нас есть информаторы в бывшей полиции. В конце концов, я знаю медика, который до сих пор работает в анатомическом театре. К моему огромному удивлению, он не уехал в Париж. Труп, вернее, части первого трупа, должны были доставить в анатомический театр. Может, были особые приметы – ну, шрамы там, родинки или не снятые украшения, как тот браслет. Я попытаюсь это узнать.
– Есть еще один важный вопрос, – Таня даже не замечала того, что на этой стадии разговора они с Володей обсуждают совместное расследование, причем делают это так, словно это абсолютно нормально, – это друг Дуньки, тот солидный мужчина, который подарил ей браслет. Он очень важный человек в истории ее смерти.
– Ты хочешь сказать, что ее убил любовник? – оживился Володя.
– Может, и он, – кивнула Таня, – но в этом случае он должен был убить и первую женщину. Я не сомневаюсь, что два этих убийства из одной серии. Жаль, нельзя узнать, насиловали ли этих женщин перед смертью… Но я думаю, что обвинять в убийствах Дунькиного любовника – это слишком просто. Он наверняка знает многое о жизни Дуньки, ведь женщины болтливы по природе, особенно с любовником. Она могла рассказать ему, куда ходила, кого боялась, в чем видела что-то странное. Словом, важное, поэтому я и сказала так о нем.
– Да, ты права, – согласился Володя.
– Поиск Дунькиного любовника я беру на себя, – решительно произнесла Таня. – У Дуньки наверняка были подруги. Я постараюсь их разговорить. С этого и начнем.
Повезло им буквально на следующий день. В лавку к Тане зашла торговка контрабандной парфюмерией – та самая, которой довелось однажды видеть Дунькиного любовника, – и сама заговорила о нем. Словно между прочим, раскладывая на прилавке различный товар, Таня навела ее на разговор, и та с удовольствием рассказала все подробности, между делом примеряя цветные шали, за которыми, собственно, и пришла в лавку.
Таня выложила перед ней контрабандную шаль – очень пеструю, с экзотическими птицами и алыми розами, и у торговки жадно загорелись глаза.
– Интересно, где Дунька познакомилась с таким солидным мужчиной? – как бы про себя, тихо сказала Таня, пока торговка примеряла шаль. – Такие на улице не валяются… А Дунька была, между нами говоря…
– Это уж точно! – подхватила разговор торговка. – Шваль была, рвань подзаборная! Совсем не для такого мужика!
– Так где же она его нашла? – Таня уже не выбирала выражений и спросила напрямую.
– Так откуда ж мне знать? – Торговка пожала укутанными в шаль плечами, и на них заплясал, заиграл солнечный свет, переливаясь в блестящих нитях ткани.
– Да наверняка же ж слухи какие были? – не отступала Таня.
– Та чи я знаю! Та мало ли какие слухи ходят! Я же ж к сплетням не прислушиваюсь, надо оно мине! Щас время такое – за сплетни кому хочешь голову снесут.
– Ах, как вам хорошо в этой шали! – меняя тему, вдруг просто проворковала Таня. – Как будто сделана специально за вас! Между прочим, отдам со скидкой! Вам повезло.
– А с какой скидкой? – загорелись глаза торговки.
– Та то просто смешная цена! – Таня назвала заниженную стоимость. – Ну так какие сплетни, вы говорите?
– Та… – торговка вздохнула, – шо уже… Дунька мертвая, так шо можно сказать… А вы вправду мне за стоко продадите? – вдруг встрепенулась она.
– Конечно! Если денег не хватает – занесете потом. – Таня была сама любезность. – Свои люди, сочтемся. Так что за слухи? Мне страсть как любопытно!
– Люди говорили, – торговка по-хозяйски перегнулась через прилавок, поправив при этом внушительную грудь, и заговорщически понизила голос, – что Дунька денег подкопила и заплатила за это, много заплатила.
– Ничего не понимаю, – удивилась Таня, – за что заплатила?
– За мужика, конечно! За что же еще! – и, видя искреннее недоумение на лице Тани, сплетница пояснила: – Сводню она наняла. Сводню серьезную, от та ее с солидным мужиком и познакомила. Вы шо думаете, солидные на улице валяются? Ага! Их просто так не найти. Разве за деньги только. Есть у нас тут одна, в районе Привоза работает… От Дунька ей и заплатила.
– То есть для того, чтобы познакомиться с серьезным, обеспеченным мужчиной, надо платить? – не могла никак понять Таня.
– А то как же! – хохотнула торговка, – все стоит денег. А в нашем случае особенно. Ну какой приличный позарится на торговку с Привоза? Да еще на такую, как Дунька!
Таня задумалась. Информация была ценной. Но вот новая сторона жизни, которая открылась перед ней неожиданно, – была непривлекательной. Таню аж передернуло: платить за такие услуги… Подумать только, за деньги какая-то шваль с Привоза могла познакомиться с таким, как Володя… Думать об этом было мерзко.
– А что мужчины? Знают, с кем знакомятся? – напрямик спросила она, имея в виду уже не Дуньку, а себя, так как не могла избавиться от мыслей про Володю.
