Ларсон рассмеялась.
– Несколько раз подряд. Мы прижали его к стенке. Он всё ещё на допросе. Пойдёмте, я покажу вам как это выглядит.
Ларсон подвела Райли и её коллег к комнате допросов, где они стали наблюдать за происходящим через двойное стекло. Допрос вёл сержант Мэтьюс. Грэм был закутан в одеяло, всё ещё мокрый и дрожащий.
Райли не показалось, что Грэм говорит более связано, чем тогда на пляже.
– Вы должны выпустить меня отсюда, – лихорадочно говорил он. – Это под моей ответственностью. Моя месть. Вы не имеете права отнимать её у меня.
Райли было трудно поверить, что этот человек уже сделал вразумительное признание. Кроме того, ей не показалось, что держать его мокрым – хорошая тактика. Мужчина, казалось, совершенно не понимал, где находится.
Пока Райли размышляла об этом, сержант Мэтьюс холодно смотрел на Грэма и бросал ему вопросы.
– Отвечайте, где прячете оружие, – сказал Мэтьюс.
Грэм закатил глаза.
– Отпустите меня. Я хороший пловец, – он пытался изобразить руками греблю, но его запястья были пристёгнуты к столу. – Вы не имеете права. Это моя месть. Моя, а не ваша, – скулил он.
Полковник Ларсон, казалось, не разделяла дискомфорта Райли.
Она сказала:
– Это может занять время, но в конце концов он утихомириться. Он расскажет нам, где оружие. Он всё нам расскажет: как приходил на базу, как следил за жертвами – всё. История получится неплохая.
Полковник Ларсон посмотрела на Райли и её коллег, улыбнулась и восхищённо покачала головой.
– Должна признать, я вас недооценивала. Больше такого не повторится.
Ларсон повернулась и направилась к своему кабинету.
Стоя и наблюдая за допросом, Райли начала понимать, что её беспокоило: на двух местах выстрелов у неё появилось чёткое восприятие убийцы: как холодного, спокойного, расчётливого и безжалостного человека.
Мог ли это быть он?
Она пыталась убедить себя, что это не исключено. Она знала, что даже кажущиеся сильнейшими убийцы в конце концов раскалываются.
В этот момент Билл похлопал Райли и Люси по спине.
Он сказал:
– Как насчёт того, чтобы выбраться отсюда? Лично я считаю, что на этом вполне можно поставить точку. Поехали в дом, соберёмся и полетим обратно в Квантико.
Райли ничего не сказала. Вслед за коллегами она вышла из здания. Когда они забрались в их машину, она предложила повести.
По пути к их коттеджу на пляже Билл позвонил пилоту ОПА и велел ему готовить самолёт к немедленному вылету.
Но когда Райли остановилась у их домика, ей не хотелось собирать вещи. Она осталась сидеть на водительском кресле, не выключая мотора и стараясь разобраться в собственной голове.
– Вы идите, – сказала она Биллу и Люси, – а у меня есть ещё одно дело.
Билл выглядел озадаченным.
– Райли, какого чёрта происходит? – спросил он.
– Ничего, правда, – сказала Райли, стараясь выглядеть невозмутимей, чем была на самом деле. – Надо кое-что доделать.
Билл спросил:
– Хочешь, я поеду с тобой?
Райли покачала головой.
– Там ничего важного, – ответила она.
– Хорошо, тогда давай быстрей, – сказал он. – Самолёт будет готов уже через час.
Билл с Люси вылезли из машины и пошли к дому, в то время как Райли развернулась и поехала обратно в центральную часть базы, всё ещё не чувствуя уверенности в том, что собирается сделать или куда хочет поехать.
Она вспомнила момент, когда стояла на конце пирса, а Билл и Грэм наставили друг на друга пистолеты.
Она вспомнила слова Грэма в тот момент…
«Они повесили меня вверх ногами на скале – Прыжок Ларри, так её называют …»
Ужаса от этого испытания Грэм не смог вытерпеть.
Он так и не смог прийти в себя после того случая, потому его и уволили.
Райли подъехала к тротуару, опустила окно и окликнула проходящего солдата:
– Не подскажете, как добраться до места, которое называется «Прыжок Ларри»?
Солдат указал направление.
– Следующий поворот налево и вверх на холм. Вы его не пропустите, поверьте.
Райли последовала инструкциям солдата. И верно, в поле её зрения скоро оказалась высокая скала. Райли стала петлять по узкой дороге к самой вершине скалы.
Наверху она припарковала машину, вышла и подошла к краю.
С этого места открывался отличный вид на весь лагерь.
Здесь было так высоко, что кружилась голова – примерно так же высоко, как на скале, где она встретила рядового Поупа.
Райли подавила сосущий страх высоты.
Она представила это место ночью, когда далеко внизу горели огни базы.
Потом она попыталась представить ощущение, когда тебя держат за ноги над пропастью.
Она вздрогнула. От одной мысли ей стало не по себе. Неудивительно, что во время этого испытания Брэндон Грэм сломался.
И всё же…
Она вернулась мыслями к тем двум местам, где у неё появилась мощная связь со стрелком, вспоминая, как он хладнокровно держал на прицеле своего М110 сержанта Уортинга, как мастерски скрылся от вертолёта с тепловизором перед тем, как застрелить рядового Бартона.
Если он действительно проходил этот тест воли и мужества, разве он мог потерять лицо?
Райли попыталась представить, как бы повёл себя человек, в чью голову она заглядывала.
Была ночь, и он был похищен.
Он уже подвергался побоям, его заставляли есть картон и пить уксус, он последним остался на ногах в жестокой потасовке среди всех жертв похищения.
И теперь он оказался здесь, подвешенный за ноги над всем фортом Моват.
Но он не был в ужасе. Он чувствовал негодование и раздражение. Он был изрядно зол.
Эти подонки осмеливаются подвергать его такой проверке!
Да и вообще кого-либо, если уж на то пошло.
Тем не менее, он крикнул своим мучителям: «Спасибо, парни! Отличный вид!»
Его голос звучал насмешливо и глумливо.
В конце концов, он прекрасно знал, что это их последнее испытание.
Он будет принят в их элиту, ведь он готов «жить с волками».
Он присоединится к ним.
Но он внесёт в их общество новизну. Так, как они вели себя с ним и с остальными, вести себя просто неприемлемо. Их отличную организацию грызёт раковая опухоль – культура грубой, бессмысленной, неорганизованной дедовщины.
И он поможет им вырезать эту опухоль.
