И тут Олег, окончательно придя в себя после утреннего похмельного сна, вдруг расхохотался, да так заразительно и громко, что и Зоя тоже засмеялась.
— Ой, мама дорогая! — Олег вытирал выступившие слезы. — Реклама! Наверное, реклама прокисшего молока или какого-нибудь лекарства, от которого все люди становятся настоящими красавцами… Ты видела их, а? Видела? Рекламный ролик… Были вот такими уродами, а стали красавцами. Или нет, ой, не могу, сначала были красавицами, а после таблеток превратились в такую вот красотку… жабу… Господи, прости меня, — Олег перекрестился, — как наша Варюха!
Когда он успокоился, Зоя вернулась к разговору, выяснила, где живет пара.
— Олег, только прошу тебя, никому ни слова, хорошо? И вот тебе за молчание, — она отсчитала ему пять тысячных купюр.
Олег вытаращил глаза.
— Ты снишься мне, что ли? — Он попытался пошутить и даже подмигнул ей. — Что ты за баба, никак не могу понять?!
— Так ты обещаешь, что будешь молчать?
— Конечно! Ты почаще приезжай, — он снова улыбнулся и похлопал себя по животу.
— Думаешь, будет молчать? — спросил ее Феликс в машине.
— Даже если проговорится, пусть все знают, что Варвару с другом пригласили сниматься в рекламном ролике. Поговорят-поговорят да поутихнут. Варя будет отправлять своим родителям деньги, и вся деревня будет думать, что она снимается в рекламе. Вот если бы она одна уехала, пошли бы сплетни, причем нехорошие. А так их двое, какое кому дело, где они в Москве устроились.
— Тоже правильно… Ладно, поехали искать твою Джульетту, а заодно и Ромео! — Машина покатила по залитой солнцем ухабистой деревенской дороге в сторону мельницы.
18
Выхаживали Юру у Зои на квартире. Его привезли спустя две недели из больницы и, несмотря на его протесты, устроили на кухонном диване, отгородив ширмой. В спальне обитали Зоя с Максом, в большой комнате, гостиной, спала Катя.
Первые дни Юра много спал, а когда ему стало лучше, ширму убрали, Вик привез небольшую плазму, чтобы «пациент» мог смотреть телевизор. Привезли ему и его ноутбук.
Его история была связана с тем образом жизни, что он вел. Влюбленный гей с нежным сердцем и ранимой душой узнал об измене своего любовника, который много месяцев обманывал его (в том числе обещая финансировать его шоу), и во время выяснения отношений набросился на предателя с ножом. Но тот увернулся, схватил Юру, подмял под себя, и нож вошел Юре в живот. Любовник, он же почти убийца, человек небедный, заплатил следователю, и дело замяли.
— Хорошо, что дело замяли, — говорил Вик вполголоса, когда они втроем, Зоя, Катя и он, сидели в гостиной, а Юра спал в кухне на диване. — Юру могли посадить, а этот, не хочу даже называть его имя, мог бы отделаться условным сроком, а может, и вовсе вышел бы сухим из воды. Ведь он зарезал его, обороняясь. На ноже наверняка отпечатки Юры оставались. Нет, хорошо, что все вот так закончилось.
— Вик, это же этот человек помог тебе с мастерской? — осторожно спросила Зоя.
— Да, он. Но я понятия не имел обо всем этом… В смысле, я знал, что они с Юрой вместе… Словом, меня никогда не интересовала эта сторона их отношений. Для меня Родионов был человеком, которого заинтересовал мой проект и который его профинансировал. Конечно, сначала он хотел, чтобы я работал на него, но у меня друзья-юристы, они объяснили мне, каким образом надо составить договор, чтобы я не остался в дураках. Словом, после того, как я выкупил помещение и закупил новое оборудование, я просто оставался должен ему деньги. Большие деньги. И никаких партнерских отношений с ним. Но поскольку он сам же начал поставлять мне заказчиков, потому что был заинтересован в том, чтобы я вернул ему деньги, причем с процентами, то я практически полностью вернул долг.
И тут Вик так посмотрел на Зою, что она догадалась.
— Послушай, те серьги и перстень… Заказчиком случайно был не сам Родионов?
Вик кивнул.
— Поэтому ты не выдержал тогда, в тот день, когда Юре делали операцию, и попросил меня сделать тебе эскиз?
— Каюсь. Да. Причем у меня к этому времени был готов весь материал, металл, камни… Мне не хватало только идеи. И я сразу подумал о тебе, о том, что ты могла бы развить эту тему.
Разговор плавно перетек в ювелирное русло, и Зоя была даже рада отвлечься от своих мыслей и проблем.
Вик и Катя знали, что она заняла деньги, и Вик помог перевести их своему близкому другу, живущему в Париже, чтобы тот сам, лично отдал их нужному человеку в клинике, где лежал Шорохофф. Зоя согласилась сделать это еще и потому, что не желала, чтобы хоть кто-нибудь в клинике узнал имя человека, по сути, спасшего писателя, чтобы ее имя нигде не фигурировало. Конечно, она рисковала, отдавая деньги Вику, потому что сама была с ним мало знакома и вообще научилась не доверять людям. Но решилась, сделала и потом никогда об этом не пожалела. Возможно, этот жест доверия и решил в дальнейшем ее судьбу. Ведь с определенного момента вся ее жизнь уже неразрывно была связана с Виком.
Но в тот вечер, когда она привезла Вику деньги для Шорохоффа, она дома не ночевала. Вернулась к Захарову. Сначала они ужинали в ресторане, потом поехали к нему.
— Мне надо привыкнуть к тебе, — сказала она ему в спальне, чувствуя себя предательницей по отношению к Шорохоффу. Настроение было отвратительным. От выпитого шампанского мутило — под конец вечера, еще в туалете ресторана ее вырвало.
— Я умею ждать, — сказал он, нежно целуя ее в губы, не подозревая, как ей неприятны его прикосновения.
Всю ночь она не могла уснуть в чужой спальне, на чужой кровати. Боялась, что Петр не выдержит и придет к ней, потребует расплаты. Но не пришел, сдержал слово.
Утром он спросил ее, когда и куда отправить машину за ее вещами, она сказала, что сама решит этот вопрос и что вечером она в любом случае переедет к нему. Он подвез ее до «Макдоналдса», где она пожелала позавтракать, и уехал на работу. Зоя же взяла такси и вернулась домой. Рассказала все Кате.
Катя заплакала.
— Надеюсь, ты не рассказала ему про Макса?
— Нет, конечно. Но если он когда-нибудь выследит меня, я скажу, что Макс — твой сын, хорошо? Не плачь, Катя. Сама видишь, у меня не было другого выхода.
Целое утро ее тошнило, Катя сходила в аптеку, купила тест на беременность.
— Вот, — она протянула Зое коробочку, — проверься. Тебя рвет целое утро. Да и выглядишь ты ужасно. Пока не переспала с Захаровым, проверься. У Шорохоффа, сама знаешь, хорошо дети получаются.
Тест оказался положительным.
— Это Сашин ребенок, — Зоя стояла в ванной комнате и смотрела на Катю в полной растерянности. — Что же это получается? Сначала я, беременная, танцевала в «Золотой нимфе», теперь, снова беременная, должна спать с Захаровым.
— Я бы на твоем месте поехала в Париж, к Шорохоффу, и во всем ему призналась.
