Прекрасно сложена, ангельское лицо с большими глазами и нежным пухлым ртом, густые волосы, чудесные беличьи зубки. Он мысленно наряжал ее в дорогие меха, украшал ее драгоценностями и понимал, что стоит ему появиться с ней где-нибудь в обществе, как все будут ему завидовать. Ведь иметь в любовницах такую девушку означает многое: он богат, он привлекателен, он сильный мужчина, способный удовлетворить молоденькую девушку.
Он был удивлен, когда Зоя ему отказала. Там, в ресторане. У нее, оказывается, есть какие-то планы, и она не собирается превращаться в инкубатор. «Вы что, шутите? Какой еще ребенок! Я же балетом занимаюсь, какие еще роды? Найдите себе суррогатную мать, и вперед! С песнями! Я вам что, инкубатор?» А ведь он пообещал ей, что она будет обеспечена на всю жизнь. Редкая девушка отказалась бы от такого предложения. Хотя, быть может, она тогда просто не поверила? К тому же в какой-то степени она была права — он был женат, и его жена, женщина ревнивая, запросто могла как-то навредить любовнице мужа. Причем не просто любовнице, а содержанке, родившей ему ребенка.
Но, к счастью, его жена сама влюбилась в какого-то преподавателя университета и ушла к нему. Потом был развод. Свобода. «Золотая нимфа», встреча с Зоей. Она и тогда ускользнула от него, хотя он так много для нее сделал. Ее исчезновение и внезапное появление с кучей проблем. И как только ее угораздило влипнуть в эту историю с наркотиками? Все нехватка денег. И в чем же тогда смысл? Она отказалась от его помощи, то есть от денег, а сама согласилась передать кому-то наркотики. Хорошо, что ее не поймали, что догадалась спустить эту дурь в унитаз. Иначе посадили бы девчонку…
Петр Аркадьевич открыл глаза. Он задремал и сквозь дрему думал о Зое. Слезы затуманили все вокруг. А ведь он, оказывается, любил ее, эту девочку с большими глазами и стройными ножками, которыми любовались все, кто только ее видел. Он так ее любил, что в какой-то момент ему начало казаться, что и она его тоже любит, что привыкла к нему, привязалась, как привязывается собака к хозяину. А на самом деле она обманывала его, и ни о какой любви и даже привязанности и речи не могло быть. Она его ненавидела, испытывала к нему отвращение и в момент ссоры выплеснула на него всю свою горечь, обиду, всю свою ненависть и презрение. Она, оказывается, так его ненавидела, что представляла себе даже, как душит его подушкой! И про запах ног вспомнила, добив окончательно и спровоцировав взрыв его возмущения. Он и не помнит, что наговорил ей. Причем говорил явно не то, что думал. А просто чтобы сделать ей больно. Еще эти деньги…
Петр Аркадьевич лежал на мягком сене, весь грязный, исколотый сухими травинками и присыпанный пылью, и смотрел на лучащуюся светом щель в стене. Где-то там кипела жизнь, светило солнце, женщины доили коров и кормили кур, заваривали чай, а мужчины собирались на работу. И никому из них, из этих простых людей, и в голову бы не пришло отвозить кого-то там за двести километров от деревни Черная и бросать на обочине дороги… И кому и что они с Марком доказали? Зое? Да они ее просто убили. Сначала он сломал ей жизнь, а потом убил.
А Марк? Почему он уехал один? Неужели бросил его? Сволочь.
Он думал об этом уже как-то лениво и отчаянно. Конечно, он не останется здесь. Последует примеру Марка и предстанет перед глазами тех же людей, что приняли в нем участие и отвезли в Москву. Его портреты тоже можно найти в Интернете, все-таки он известный в своих кругах человек.
Он снова закрыл глаза, и какие-то рваные черно-красные кадры замелькали перед глазами: фрагменты сцены изнасилования, хрипы, душе-раздирающий крик Зои…
Захаров поднялся, сел, дрожащими руками принялся стряхивать с себя траву. Он словно только сейчас начал понимать, что же могло произойти с Зоей. Ее страдания, боль — все это отозвалось в его теле, и еще больше заболела голова.
Два идиота. Погубили девчонку!
В сарай вошла, крадучись и осторожно поглядывая по сторонам, трехцветная кошка с изумрудными глазами. Села столбиком и прикрыла глаза. Захаров чихнул, и кошку словно ветром сдуло, она шарахнулась куда-то в сторону, затем вскарабкалась по деревянной лестнице наверх, где под навесом подсушивалось сено, и исчезла в траве.
Послышались шаги, Захаров закрыл лицо руками, готовясь к встрече с неизвестным человеком. Дверь открылась, солнце проникло в сарай и осветило все вокруг.
— Вставай, Петя, — услышал он и открыл глаза.
Убейконь бросил ему спортивные штаны и тенниску. В слепящем солнечном прямоугольнике дверного проема Марк смотрелся темным великаном.
— Я уж думал, ты не придешь, — сиплым голосом проговорил Петр Аркадьевич, чуть не плача. Нервы его были окончательно расстроены.
— Дурак ты, Петя. Как это я могу тебя бросить? А ты бы меня разве бросил?
— Нет, конечно.
— Одевайся. Машина здесь, в двух метрах от сарая. Там термос с кофе, бутерброды. Поехали.
В машине он рассказал о том, как договорился с хозяевами дома, рядом с которым прятались, и Максим Иванович, войдя в положение, согласился отвезти Марка в Москву. Марк заплатил ему, так что все в порядке.
— И знаешь, что он рассказал мне, пока мы ехали? Что вчера в деревню приезжал следователь из прокуратуры, искал свидетелей, которые могли видеть какую-то девушку, которую предположительно убили здесь, в деревне Черная.
Петр Аркадьевич, который в это время ел бутерброд, подавился хлебными крошками. Пришлось даже останавливать машину, чтобы он мог выпить кофе.
— Говорят, что жителям деревни фото показывали, на которых девушка, убитая, в крови… Это Зоя, Петя.
— Марк, ты еще что-то хочешь сказать?
— Хочу. Давай уже переведем деньги. Ну, потеряем десять лимонов, зато, может, на свободе останемся.
— Как же останемся, если следователь уже вынюхивает?!
— Значит, перестанет вынюхивать, — Марк ударил ладонями по рулю. — Ты согласен или нет?
— Да, конечно, согласен! Тем более что мы-то лично с тобой ничего не делали.
— Да, забыл тебе сказать. Я встречался с моим Егором, надо было поручить ему кое-что… Так вот, он позавчера был у твоего Севы, они разговаривали. Тоже нервничают. Словом, тема такая. Зоя поручила Севе отвезти ее в эту деревню. Все.
— В смысле?
— В прямом смысле. Никто ее не похищал. Сева и раньше возил Зою, так ведь? Вот и в последний раз она попросила его якобы отвезти в эту деревню, он и отвез! Это все! Мы же ее не убивали, Сева с Егором — тоже. Так что расслабься. Переведем деньги, и все. Забудем эту историю, как страшный сон.
— Я домой хочу, — прошептал Петр Аркадьевич, готовый в эту минуту отдать многое, чтобы только вернуться домой, принять ванну и выпить виски за компанию с другом. — Переведем. Но только обещай мне, что займемся этим Шорохоффым. Все-таки он как-то связан со всей этой историей.
— А я думаю, что вообще никак не связан. А вот те, кто крутится вокруг него и имеет отношение к проекту, могли быть связаны с Зоей.
